Вошел Герман Пиншо. Он был ниже ростом, чем Энди, хрупкий, изящный; с первого дня Энди почувствовал в нем что-то женственное, хотя и не мог себе объяснить, что именно. Сегодня Пинщо был в серой водолазке и легком костюме - как с картинки сошел. И, как всегда, улыбочка.
- Доброе утро, Энди, - сказал он.
- А? - встрепенулся тот и, помедлив, словно в раздумье, ответил: Здравствуйте, доктор.
- Ничего, если я выключу? У нас ведь сегодня прогулка, не забыли?
- Да? - Энди нахмурился, но затем лоб его разгладился. - Ладно. Вообще-то я его не первый раз смотрю. Конец мне нрайится. Очень красиво. Он улетает на тарелочке, представляете? К звездам.
- Красиво, - согласился Пиншо и выключил телевизор. - Ну что, пойдем?
- Куда? - спросил Энди.
- На прогулку, - терпеливо повторил Пиншо. - Вспомнили?
- А-а, - кивнул Энди, - да-да. Он поднялся.
Дверь из апартаментов Энди выходила в просторный холл с кафельным полом. Свет здесь был рассеянный, приглушенный. Где-то рядом находились диспетчерская или вычислительный центр; там едва слышно гудели машины, туда входили с перфокартами, а выходили с кипой распечаток.
Под дверью Макги прогуливался молодой человек в спортивного покроя пиджаке, словно только что из магазина, - сразу видно, правительственный агент. Под мышкой пиджак слегка оттопыривался. Агент торчал здесь согласно инструкции, и как только они с Пиншо начнут удаляться, он последует за ними - разговора он слышать не будет, однако из виду их не выпустит. С этим, подумал Энди, сложностей не возникнет.
Они направились к лифту, агент пристроился сзади. Сердце у Энди колотилось - казалось, сотрясается грудная клетка. Вместе с тем он без видимых усилий подмечал детали. С десяток дверей без табличек. Некоторые из них бывали открытыми, когда Энди проходил ранее по этому коридору, например, тут была какая-то специализированная библиотека, фотокопировальная комната, но остальные представляли для него загадку. Чарли может находиться за любой из этих дверей... или вообще в другом здании.
Они вошли в лифт, где бы запросто разместилась больничная каталка. Пиншо достал связку ключей, повернул один из них в замке и нажал кнопку (все кнопки были без обозначений). Внутренние створки закрылись, и кабина поплыла вверх. Агент удобно расположился в дальнем углу. Энди стоял, засунув руки в карманы своих "Ли Райдерс", на лице его блуждала бессмысленная улыбка.
Дверь лифта открылась, и они оказались в бывшем бальном зале. Блестел отполированный паркетный пол. В глубине огромного зала лестница, сделав два изящных витка, уходила наверх. Застекленные двустворчатые двери слева приглашали на залитую солнцем террасу, за которой открывался сад камней. Справа, из-за полуприкрытых дубовых дверей, доносился стук пишущих машинок, едва успевавших переваривать дневную норму. Воздух был наполнен запахами цветов.
Пересекая следом за Пиншо бальный зал, Энди не преминул высказаться по поводу великолепного паркета, как будто он видел его впервые. Они вышли через застекленные двери в сад и за ними, как тень, вышел агент. Здесь было совсем тепло и очень влажно. Лениво жужжали пчелы. За садом камней тянулись кусты гидрангии, форзиции и рододендронов. Ни на секунду не умолкая, вершили свой нескончаемый труд газонокосилки. Энди потянулся к солнцу, и выражение благорадности на его лице было неподдельным.
- Как вы себя чувствуете, Энди? - спросил Пиншо.
- Прекрасно. Прекрасно.
- Знаете, сколько вы уже здесь? Почти полгода, - произнес Пиншо тоном легкого удивления - дескать, надо же, как летит время, когда живешь в свое удовольствие. Они свернули направо по гравийной дорожке. В неподвижном воздухе стоял смешанный аромат жимолости и лавра. Вдоль берега, неподалеку от особняка по ту сторону пруда, легким галопом шли две лошади.
- Долго, - сказал Энди.
- Да, долго, - улыбнулся Пиншо. - И мы пришли к выводу, Энди, что ваша сила... пошла на убыль. Да вы и сами знаете - результаты тестов неудовлетворительны.
- Это все ваши таблетки, - с укором сказал Энди. - Что я могу сделать, когда у меня туман в голове.
Пиншо прокашлялся, но не стал напоминать ему о том, что когда проводились первые три серии тестов, оказавшиеся столь же бесплодными, наркотиков еще не было и в помине.
- Я ведь делал что мог, доктор Пиншо. Я старался.
- Да-да. Разумеется. Вот мы и думаем - точнее, я думаю, - что вы заслужили отдых. У нас есть лагерь на Мауи, это в Гавайском архипелаге. Я сейчас сажусь за полугодовой отчет. Так вот, Энди, хотите... - Пиншо весь сиял, словно ведущий в телеиграх, а тон был такой, каким объявляют ребенку, что его ожидает невероятный сюрприз, - хотите, я предложу, чтобы вас ненадолго туда послали?
Ненадолго - это года два, подумал Энди. А может, все пять. Они, конечно, будут приглядывать за ним на случай, если вернется дар внушения... или, так сказать, подержат в прикупе на случай, если возникнут непредвиденные трудности с Чарли. А кончится все, как водится, наездом или лошадиной дозой снотворного, или "самоубийством". И станет он, по выражению Оруэлла, несуществом.
- А лекарство мне будут давать? - забеспокоился Энди.
- Обязательно, - ответил Пиншо.
- Гавайи... - мечтательно протянул Энди. Вдруг он повернулся к Пиншо и попробовал сработать под простачка: - Доктор Хокстеттер меня не отпустит. Он меня не любит, я знаю.
- Ну что вы, - возразил Пиншо, - очень даже любит. И потом, Энди, я вас пасу, а не доктор Хокстеттер. Так что не волнуйтесь, он меня поддержит.
- Но вы ведь еще не подали докладную? - уточнил Энди.
- Нет. Сначала я решил переговорить с вами. Да уверяю вас, одобрение Хокстеттера - это всего лишь формальность.
- Пожалуй, стоит провести еще одну серию тестов, - сказал Энди и дал Пиншо легкий посыл. - Для страховки.
Зрачки у Пиншо как-то странно дрогнули. Улыбочка застыла, а затем и вовсе сошла. Теперь уже у Пиншо был вид человека, накачанного наркотиками, на что Энди взирал не без тайного удовольствия. А где-то рядом гудели на цветах пчелы. Долетал густой дурманящий запах свежескошенной травы.
- Когда будете писать докладную, предложите провести еще одну серию тестов, - повторил Энди.
Взгляд Пиншо прояснился. На губах вновь заиграла неподражаемая улыбочка.
- О Гавайях, смотрите, никому ни слова, - сказал он. - А пока что я напишу докладную и предложу еще одну серию тестов. Я думаю, стоит это сделать. Для страховки.
- Но потом я смогу поехать на Гавайи?
- Да, - подтвердил Пиншо. - Потом.
- Чтобы провести эти тесты, понадобится месяца три, верно?
- Да, около трех месяцев. - Пиншо так и млел - он сейчас напоминал учителя, слушающего ответ лучшего своего ученика.
Они приближались к пруду. По зеркальной глади тихо скользили утки. Собеседники остановились у воды. Агент, держась поодаль, провожал взглядом наездников, мужчину средних лет и женщину, трусивших бок о бок вдоль того берега, почти у кромки воды. Их отражения перечеркнул длинный след, тянувшийся за белой уткой. Энди подумалось, что эта парочка странным образом вызывает в памяти рекламку страховой компании - из тех, что непременно вылетают, стоит развернуть утреннюю газету, и падают тебе на колени или... в кофе.
