– Я не об этом. Я хочу сказать, что ручей не сделан людьми. Просто хочется постоять у воды, посмотреть на нее.
– Только не пей, – приказала Инсигна.
– И не собираюсь. Неужели я час без питья не обойдусь? Если захочется есть-пить – или еще чего-нибудь – сразу вернусь. И не надо как всегда устраивать столько шума из ничего.
– Тебе, наверное, уже хотелось бы нарушить установленный порядок в Куполе? – улыбнулся Генарр.
– Конечно. Любому бы хотелось.
Улыбка Генарра стала еще шире.
– Знаешь что, Эугения, я успел убедиться, что жизнь на поселениях переделывает людей. Теперь мы уже не представляем себе, как можно жить вне замкнутых циклов. А на Земле, ты знаешь, люди привыкли все выбрасывать; дескать, любые отбросы переработаются естественным путем, но, увы, иногда этого не случается.
– Генарр, ты мечтатель. Необходимость заставляет людей научиться хорошим манерам, но исчезнет необходимость, – и все вернется на круги своя. С горки ехать легче, чем в горку. Так гласит второй закон термодинамики, и, если людям суждено жить на Эритро, не сомневаюсь, человечество моментально загадит ее от полюса до полюса.
– Этого не произойдет, – возразила Марлена.
– Почему же, дорогая? – вежливо осведомился Генарр.
– Не произойдет, потому что не произойдет, – нетерпеливо ответила Марлена, – Ну теперь я могу, наконец, идти?
Генарр взглянул на Инсигну.
– Что ж, Эугения, пусть идет. Ее же не удержишь. Кстати, рад тебе сообщить, что недавно с Ротора вернулась Рене Д'Обиссон и проверила результаты ее сканирования, начиная с первого. Она утверждает, что параметры мозга Марлены устойчивы настолько, что на Эритро ей ничто не сможет причинить вред.
Эти слова услышала Марлена, уже было собравшаяся уходить.
– Да, дядя Сивер, чуть не забыла. Будь поосторожнее с доктором Д'Обиссон.
– Почему? Она – великолепный нейропсихолог.
– Я не об этом. Когда после нашей прогулки вам было плохо, она обрадовалась, а когда вы пришли в себя – огорчилась.
– Откуда ты знаешь? – привычно спросила Инсигна.
– Знаю.
– Не понимаю. Сивер, ты ведь прекрасно ладил с Д'Обиссон.
– Конечно. И до сих пор лажу. И мы ни разу не ссорились. Но если Марлена говорит…
– А не может ли твоя Марлена ошибаться?
– Я не ошиблась, – проговорила Марлена.
– Не сомневаюсь в этом. – Сивер обратился к Инсигне: – Доктор Д'Обиссон – женщина честолюбивая. И случись что со мной, именно она станет моим преемником. Д'Обиссон много времени провела на Эритро, только ей по плечу справиться с лихоманкой, если та вновь появится. И что самое главное – она старше меня, и времени у нее еще меньше. Так что не могу винить Д'Обиссон, если при виде меня больного сердце у нее вдруг екнуло. Не исключено, что она сама не подозревала об этом.
– Нет, она знает, – многозначительно сказала Марлена. – Все знает. Последите за ней, дядя Сивер. – Хорошо. Ты готова?
– Конечно,
– Тогда пошли в шлюз. Эугения, иди сюда и постарайся не мучиться так откровенно.
Так впервые Марлена выходила на поверхность Эритро одна, без защитной одежды. Было это по земному стандартному времени в 9.20 пополудни 15 января 2237 года. А по-эритрийски – ближе к полудню.
65
Крайл Фишер старался выглядеть таким же невозмутимым, как и остальные члены экипажа.
Он не знал, куда подевалась Тесса. Впрочем, заблудиться она не могла – «Сверхсветовой» был невелик.
Крайл украдкой поглядывал на своих спутников. Он уже успел поговорить с ними – и не раз. Все были сравнительно молоды. Старшему, Сяо Ли By, специалисту по гиперпространству, было тридцать восемь. Генри Ярлоу – тридцать пять. Самой младшей была Мерри Бланковиц двадцати семи лет. Чернила еще не успели просохнуть на ее докторском дипломе.
Рядом с ними Уэндел в свои пятьдесят пять выглядела старухой – однако именно она изобрела, спроектировала – словом, сотворила этот звездолет.
Не на месте оказался только Фишер. В следующий день рождения ему исполнится пятьдесят, и ждать оставалось уже недолго. Специальной подготовки у него не было, и ни возраст, ни знания не давали ему права находиться на корабле.
Но на Роторе бывал он один. И это ему помогло. Не лишним, конечно, оказалось ходатайство Уэндел. Но главное – этого хотели Танаяма и Коропатский.
Корабль двигался в пространстве. Фишер чувствовал это движение, хотя внешне оно никак не проявлялось. Но он чувствовал – всеми своими кишками. И подумал: я провел в космосе больше, чем эти трое вместе взятые, и летал чаще. А уж сколько кораблей повидал… Потому-то я чувствую, как он трудно идет, – нутром чувствую. А они не могут.
«Сверхсветовой» действительно шел с трудом. Количество энергоустановок, обеспечивавших движение обычных кораблей в обычном пространстве, на нем было сведено до минимума. Иначе и не могло быть – основную часть корабля занимали гиперпространственные двигатели.
И теперь «Сверхсветовой» был похож на неуклюжую чайку, которая топчется у кромки воды, ожидая дуновения ветра, чтобы взмыть.
Откуда-то появилась Уэндел, слегка растрепанная и вспотевшая.
– Тесса, все в порядке? – спросил Фишер.
– Конечно, все превосходно. – Она уселась в одно из углублений в стене – очень полезных, поскольку искусственная гравитация на корабле была незначительной. – Нет проблем.
– И когда мы перейдем в гиперпространство?
– Через несколько часов. Надо добраться до точки с выбранными координатами, чтобы все гравитационные источники искривляли пространство расчетным образом.
– Значит, мы можем все точно учесть?
– Совершенно верно. – И, улыбнувшись Фишеру, Уэндел добавила: – А ты никогда об этом не спрашивал. С чего вдруг решил спросить?
– Мне же еще не приходилось летать в гиперпространстве. По-моему, вполне уместное любопытство.
– Этими вопросами я занималась много лет. Так что присоединяйся.
– Но ответь мне.
– Охотно. Во-первых, мы измерили полную интенсивность гравитационного поля в разных точках пространства, вне зависимости от того, знаем ли мы их окрестности или нет. Результат получается менее точным, чем при тщательном измерении всех компонентов и точном сложении воздействия всех источников тяготения, но этого достаточно – ведь нужно торопиться. Когда время дорого, нажимаешь, так сказать, на гиперпространственную кнопку в расчете на то, что гравитационное поле здесь не слишком сильно, и, конечно, ошибаешься, пусть и немного, – тогда переход будет сопровождаться чем-то вроде толчка – словно о порог споткнулся. Удастся этого избежать – отлично; нет – скорее всего ничего страшного не случится. Но все же первый переход спокойствия ради хочется выполнить как можно более гладко.
