Лоис Буджолд - Мирные действия

– Пим, – голос Катерины почти срывался на крик, ломался, не давая прорваться набегающим слезам. – Откройте эту проклятую дверь и выпустите меня.

– Да, миледи! – Пим вытянулся по стойке 'смирно', его рука легла на клавиатуру охранной системы.

Двери распахнулись. Катерина вслепую, склонив голову, рванулась вперед и врезалась в грудь вздрогнувшего от удивления коренастого седого мужчины в красочной рубашке и непрезентабельных поношенных черных брюках. Катерина отскочила от него – но этот совсем неизвестный ей человек быстро поймал ее за руки. – В чем же дело…? – спросила подошедшая к ним женщина – высокая, с забранными в узел рыжими с проседью волосами, в помятой дорожной одежде и имевшая уставший вид.

– Извините, мисс… с вами все в порядке? – пророкотал седой мужчина резким баритоном. Он кинул пронзительный взгляд на Майлза, который, шатаясь, выбрался наружу из освещенного холла вслед за Катериной.

– Нет, – выдохнула она. – Мне нужно… я хочу взять такси, пожалуйста.

– Катерина, нет, подождите, – тяжело выдохнул Майлз.

– Я хочу взять такси прямо сейчас.

– Охранник на въезде будет рад вызвать вам такси, – успокоила ее рыжеволосая женщина. Графиня Корделия Форкосиган, вице-королева Сергияра, Мать – пронзила своего задыхающегося сына еще более грозным взглядом. – Вы здесь в безопасности. Майлз, зачем ты пристаешь к этой молодой леди? – спросила она и с некоторым сомнением добавила, – Мы мешаем твоим делам или ты развлекаешься?

Майлз имел тридцатилетний опыт общения со своими родными, и ему не составляло труда расшифровать этот телеграфный стиль как серьезный вопрос «Не попали ли мы в разгар безрезультатного официального допроса, учиненного Лордом Аудитором, или это снова твои личные выкрутасы?» Бог знает, как могла перевести для себя эту фразу Катерина. Только заметим: если Катерина больше не станет с ним разговаривать, как сможет он объяснить ей специфическое бетанское чувство юмора графини?

– Мой званый ужин, – проскрипел Майлз. – Он только что потерпел крушение. – И затонул. Боюсь, никто не спасся. Вопрос «Что вы тут делаете?» был совершенно излишним. Очевидно, скачковый корабль, доставивший его родителей, вышел на орбиту рано, и, отложив прибытие большей части своей свиты на завтра, сами они отправились прямо домой, желая провести ночь в собственной постели. Как он там репетировал эту жизненно важную, решающую встречу, а? – Мать, Отец, позвольте мне представить… она уходит!

Катерина скользнула сквозь сумрак к воротам, воспользовавшись тем, что из вестибюля на улицу вышла еще одна компания, отвлекшая внимание вновь прибывших. Куделки скорее всего пришли к разумному выводу, что вечеринка закончена, и решили сняться с места всей семьей, однако завязавшийся между ними резкий спор, пожалуй, стоило бы отложить до дома. Протесты Карин перекрывал голос коммодора: – Сейчас ты пойдешь домой. Ты здесь и минуты лишней не останешься.

– Я должна вернуться. Я здесь работаю.

– Больше не работаешь…

Встревоженный голос Марка настойчиво убеждал, – Прошу вас, сэр, коммодор, госпожа Куделка – Карин не виновата…

– Вы меня не остановите! – протестовала Карин.

Спорящие выбрались из вестибюля на улицу, и взгляд коммодора Куделки упал на вернувшихся хозяев дома.

– Ха – Эйрел! – прорычал он. – Вы понимаете, до чего дошел ваш сын?

Граф моргнул. – Который из двух? – мягко переспросил он.

Словно луч света упал на лицо Марка при этих словах. Даже в хаосе своих катящихся в пропасть надежд Майлз был рад увидеть, какое благоговейное выражение промелькнуло в этом момент на заплывшем жиром лице брата. Ох, братишка. Да. Вот почему многие так преданы этому человеку…

Оливия потянула мать за рукав. – Мама, – торопливо прошептала она, – можно я поеду к Тасии домой?

– Да, милая, это, наверное, хорошая мысль, – сказала Дру, явно загадывая вперед, – Майлз точно не знал, то ли она рассчитывала сократить численность возможных союзниц Карин в грядущем сражении, то ли планировала, как бы уменьшить шум.

Судя по их виду, Рене с Тасией были бы не прочь потихоньку скрыться под этим огневым прикрытием, однако лорд Доно, каким-то образом присоединившийся к их компании, задержался достаточно, чтобы успеть радостно заметить: – Благодарю за столь незабываемый вечер, лорд Форкосиган. – Он радушно раскланялся с графом и графиней Форкосиган и двинулся вслед за Форбреттенами к их лимузину. Да уж, жаль, но операция нисколько не повлияла на отвратительную привычку Донны/Доно иронизировать…

– Кто это был? – спросил граф Форкосиган. – Он мне кого-то напоминает…

Из служебного входа в большой вестибюль выбрался Энрике; вид у него был обезумевший, жесткие волосы чуть ли не стояли дыбом. В одной руке он держал банку, в другой – нечто, что Майлз тут же окрестил дерьмом на палочке: шпатель с комком ваты на конце, от которой исходил тошнотворно-сладкий запашок. Этой штукой он принялся водить вдоль плинтусов: – Сюда, жучки, жучочки…, – заунывно ворковал он. – Идите к папе, хорошие девочки… – Он помедлил, беспокойно вглядываясь под приставной стол. – Жучки-жучки…?

– Теперь… происходящее просто взывает к разъяснениям, – пробормотал граф, уставившись на него не отводя глаз.

Где-то за воротами хлопнула дверь такси, послышалось стрекотание винта, и машина навсегда скрылась в ночи. Майлз замер, прислушавшись к звуку мотора, пока последний его отголосок не затих вдали.

– Пим! – Графине попалась на глаза новая жертва, и несколько раздраженным тоном она произнесла. – Я оставила тебя присматривать за Майлзом. Не мог бы ты объяснить мне эту сцену?

Наступила задумчивая пауза. С предельной честностью в голосе Пим ответил, – Нет, миледи.

– Спросите Марка, – безжалостно произнес Майлз. —– Он все объяснит. – Склонив голову, он двинулся вверх по лестнице.

– Ах ты, трусливая крыса…! – прошипел Марк ему вслед.

В холл неуверенно выбирались прочие гости.

Граф заботливо спросил: – Ты пьян, Майлз?

Майлз задержался на третьем шаге. – Еще нет, сэр, – ответил он, не оглянувшись. – До этого еще далеко. Проводи меня, Пим.

Он направился в свои комнаты – и навстречу забвению.

– Добрый день, Марк, – бодрящий голос графини Форкосиган пресек последние тщетные попытки Марка удержаться в бессознательном состоянии. Простонав, он стащил с лица подушку и открыл один мутный глаз.