– Кисс, хватит ругаться! Шагай за мной!
– А ты чего, сопляк, мне приказывать взялся? – вращая налитыми кровью глазами, рявкнул сержант.
Лин понял, что сейчас за Кисса говорит ровэль, точнее, его отсутствие.
– Слушай, сержант! – он решил сразу расставить все точки над "ё". – Или ты идёшь со мной и слушаешься меня, или…
– Щ-щенок! – Кисс с неожиданным проворством прыгнул вперёд и замахнулся, целясь кулаком в лицо Джонсу. Лину ничего другого не оставалось: он присел, пропуская над головой руку сержанта, и нанёс ему встречный хук в солнечное сплетение, а затем, когда Кисс на секунду замер, левой ладонью ударил его в нос.
Сержант издал громкое шипение и с выпученными глазами рухнул на траву, обильно заливая её льющейся из носа кровью. Лин стоял над ним и ждал, как сержант отреагирует на трёпку – от этого зависело, будет ли Джонс продолжать путь один или всё-таки у него останется напарник. Лин понимал, что одному придётся гораздо тяжелее, но находиться рядом с человеком, который не способен держать себя в руках, удовольствие не из великих. Всё время ожидать удара в спину, когда и без того вокруг неизвестные и непонятные враги…
Джонс восстановил нарушенное дыхание и прохрипел:
– Ну и ударчики у тебя! Вот не знал раньше… я бы тебя со спортгородка не выпустил.
– И что было бы? – не удержался и полюбопытствовал Джонс.
– Что, что… ты бы первое место на базе занял в рукопашных дисциплинах.
Лин улыбнулся – похоже, сержант сумел вернуть рассудок. Вот только надолго ли? Лин решил, что сейчас не то время, чтобы ходить вокруг да около, и спросил напрямую:
– Кисс, как думаешь, сколько ты сможешь продержаться без ровэля?
Сержант горько усмехнулся – видимо, пока он валялся без сознания, вся рота уже узнала о его пагубном пристрастии.
– Недолго. Сутки, максимум, двое. Но алкоголь снижает тягу… У тебя с собой фляжки нет?
Лин покачал головой. Худое лицо Кисса скривилось.
– Знаешь что, парень? Если я опять съеду с катушек – дай мне ещё раз в челюсть. А не поможет – бросай к чертям!
– Так я и сделаю, – серьёзно сказал Лин и вошёл в воду. – Двигайся, нам надо торопиться.
Пока Лин переходил вброд неглубокую речку, его непрерывно терзало ощущение, что за ним кто-то наблюдает и вот-вот нападёт. К счастью, никто из воды ни на него, ни на Кисса не выпрыгнул. Зато не успел Джонс ступить на пучок прибрежной травы, как из ближайших зарослей показалась морда какого-то местного животного. Конечно, Лин не успел изучить файл с описанием животного мира Одды, хотя такая возможность у него была во время перелёта. Но тогда он не счёл необходимым вникать в тонкости биосферы планеты, на которой им предстояло пробыть максимум две недели, а теперь Лин об этом пожалел – он даже не мог понять, хищник перед ними или нет.
Из кустов виднелась только длинная, узкая морда, заканчивающаяся целым пучком то ли усов, то ли антенн… И ещё пасть, усеянная ровными рядами желто-коричневых тупых зубов. Усы-антенны нервно двигались, пасть щёлкала зубами, издавая резкое шипение. До Лина донёсся неприятный запах из пасти…
Судя по величине морды и конечностей, животное было в высоту не меньше кадинайских жеребцов… а те всегда отличались изрядным ростом и весом. А, учитывая агрессивность, с какой животное встретило незваных пришельцев, ждать от него ничего хорошего не приходилось, даже если оно и не принадлежало к хищникам. Особенно враждебными казались три когтистых щупальца, появившиеся над зарослями – все три наметились в Джонса. А поскольку животное находилось буквально в двух шагах от Лина, то он застыл, как изваяние, не зная, что делать дальше. Противостояние длилось секунд десять, и тут в дело вступил Кисс.
Сержант отпихнул Джонса в сторону и, низко наклонив голову, издал душераздирающее рычание, перемежающееся хриплым подвыванием. Пасть животного захлопнулась, усы-антенны настороженно уставились на нового противника. Лин, от внезапного толчка упавший на траву, с изумлением смотрел на сержанта, решив, что тот спятил окончательно. Но для Кисса и это оказался не предел – он рухнул в траву и, катаясь и брыкаясь, продолжал орать, рычать и визжать на разные голоса.
Возможно, что животное в зарослях пришло к такому же выводу, что и Джонс – Кисс явно сумасшедший, и оно решило держаться подальше от странных пришельцев. Громко зашипев на прощание, животное скрылось в кустах. Кисс, испустив ещё пару-тройку визгливых воплей, перестал орать и, ухмыляясь, посмотрел на Джонса.
– Удивился? Вот и оно тоже удивилось. Вставай, нечего около этой твари рассиживаться. Вдруг она опять нами заинтересуется…
Лин, удивлённый резкими переменами в поведении сержанта, молча поднялся и зашагал прочь от опасных зарослей. На этом берегу растительность уже не была покрыта липкими паутинками, зато упругие ветки невысоких деревьев образовывали непроходимые заросли, продираться сквозь которые приходилось с великим трудом. К тому времени, когда беглецы отошли от места свидания со страшилищем на сотню шагов, на берег речушки вышли трое их преследователей.
Два человека в военной форме следовали за чешуйчатым существом, словно пара преданных собак. Они были готовы выполнить любой его приказ, пусть даже глупый инеразумный. Впрочем, чешуйчатое существо просто физически не могло раздавать глупые приказы – туэлли по своей природе были склонны только к рациональным действиям. Иной раз, рациональным до абсурдности.
Увидев тонкие травинки, смятые и испачканные кровью, чешуйчатый остановился и внимательно огляделся. Было ясно, что здесь произошло нападение, но куда делось тело? Впрочем, решил туэлли, нападавший мог быть летающим существом, например, винтокрылом. Тогда понятно, кровь на траве – это всё, что могло остаться от одного из беглецов. А второй, судя по смятой на другом берегу реки траве, избежал участи стать пищей для птенцов винтокрыла.
И хотя беглец прошёл здесь вброд, чешуйчатый тщательно оглядел реку: не видно ли лёгких бурунчиков на поверхности – характерных признаков обитания здесь крамонов, хищных стайных подводных жителей. Нет, ни бурунчиков, ни следов лап крамонов на глинистых откосах не было, значит, можно смело переходить речушку вброд.
Он первый шагнул в воду и ступил на другой берег уже тогда, когда оба его помощника ещё только зашли в реку по колени. Узкая, длинная морда самки трёхпалого гисаса, вновь потревоженной незваными гостями, высунулась из зарослей и пронзительно зашипела. Чешуйчатый воин, некогда бывший одним из местных фермеров и прекрасно знавший, какую угрозу представляет из себя самка гисаса, замер. Он не был уверен в благополучном исходе схватки с гисасом, ежели таковая случится, хотя его и убеждали, что видоизменившееся тело способно выдержать огромные нагрузки. Но вот выдержит ли новое чешуйчатое тело ядовитую слизь гисаса, способную растворять камни, он не был уверен. Зато знал из памяти бывшего фермера, что если простоять неподвижно несколько минут, то зверь успокоится. И тогда можно будет медленно удалиться, не проверяя, выдержит ли чешуя яд гисаса.
