— Не могу. — Не выдержал Матвей бесполезной траты усилий. — Ничего не получается.
— Ладно, отдохни, подумай, как открыть сейф, а пока поработаю.
Матвей перебрался в соседнюю комнату. Егор продолжил выбивать из ледяного плена лыжи. Через пару десятков минут он уже прислонил к стене две пары лыж. На них еще держался кусками лед, но его нужно было сбивать осторожно, чтобы не повредить лыжи. Теперь Егор собирался выбить изо льда палки.
— Пап, я сейф открыл. — Голова Матвей показалась над стеной.
— Да, ладно? — Егор аж замер от неожиданности. — И что там?
— Там ботинки крутые, очки и еще чего-то.
Егор перепрыгнул через стену.
— Как тебе удалось его открыть?
— Да я заметил, как в этой стене кирпич отходит, потянул за него, а там ключи.
— Ну, ты Шерлок Холмс!
Егор заглянул внутрь сейфа, почти нетронутую стихией. На полках были аккуратно расставлены пестрые ботинки известных брендов, над ними лыжные очки в яркой оправе и не менее яркие перчатки, и на самом верху лежали лыжная мазь, и элементы лыжных креплений.
Егор вытянул ботинки своего размера. Просунул в них руку, ощупывая материал из которых они изготовлены. Затем скинул с ноги свой страшный туфель с ноги, усиленный покрышкой. На фоне жуткого одеяния, в котором был Егор, ботинок смотрелся чересчур нарядно.
— Это самая моднячая обувь, которая у меня была. — Егор повертел перед собой носком ботинка. — Беру.
Он снял и вторую туфлю и надел другой ботинок. Сделал несколько шагов, подпрыгнул на месте.
— Годится. Теперь подберем обувь тебе.
На Матвея тоже нашлась обувь. Высокие ботинки с красными вставками смотрелись на мальчике, одетом в раздутую рабочую робу, инородно. Но кому сейчас было оценивать стиль? Практичность, единственное, что имело значение.
— Забираем все. — Решил отец. — На наших дам не угодить сразу, им нужен гардероб, чтобы выбор был.
Матвей натянул на руки перчатки, не в пример более теплые и удобные, чем рукавицы сшитые матерью из куска робы. На лицо натянул очки.
— Как я тебе? — Спросил он отца.
— Олимпиец. Член сборной сантехников.
Матвей усмехнулся. Отец тоже натянул перчатки и очки.
— В метель самое то в очках ходить. — Решил он. — Жмуриться на ветер не придется.
Ботинок и перчаток набралось по двадцать пар, очков двенадцать штук. Груда получилась немаленькая. За раз не унести.
— Как мы не хотели, но корыто придется тащить наверх. — Сказал Егор. — Выноси все наружу, а я пока сгоняю вниз. Заодно, лыжи проверю.
Вместо того, чтобы стать на лыжи, Егор сел на них. Оттолкнулся и понесся вниз. Он покатился не по лыжной трассе, а по той части холма, где снег был тонким и плотным. Скорость он набрал фантастическую, и если бы на его пути повстречалось препятствие, он непременно расшибся бы через него. Все обошлось. Егор выкатился далеко за пределы холма. По голому льду лыжи и не думали останавливаться.
Из двух корыт пришлось все сложить в одно. Обратно Егор планировал спускаться на корыте, поэтому лыж не взял. Даже пустое корыто тянуло вниз. Подъем занял гораздо больше времени, чем спуск.
Матвей выбросил все наружу и перетаскивал на твердое место. Он вместе сложили свою добычу в корыто.
— Это мы с тобой удачно в поход сходили! — Егор был доволен собой, разглядывая содержимое корыта.
— Как спускаться будем? — Спросил Матвей, явно рассчитывая проехаться верхом.
— На корыте и поедем. Давай его на лыжи поставим.
Они водрузили корыто на оставшуюся пару лыж. Отец направил транспорт впритык к лыжной трассе. Матвей сел к носу, а отец оттолкнулся и запрыгнул следом. Импровизированные сани сразу набрали ход. Их мелко трясло на неровностях, морозный ветер обдувал часть лица, неприкрытую очками. Матвей никогда в жизни не испытывал такого адреналинового наслаждения. Он кричал, смелялся.
Корыто подскочило на крупной кочке и поменяло курс, направившись в сторону лыжного спуска. Егор попытался подправить траекторию телом, но было поздно, оно попало под уклон. Корыто со всего маха влетело в снег, подняв перед собой снежную волну, но не остановилось, а лишь чуть замедлилось. Егор перепугался не на шутку, но видя, что ничего страшного не произошло, успокоился. Сын захлебывался от восторга.
Лыжи они потеряли во время удара о снег. Одна лыжа катилась параллельным с ним курсом, а вторая где-то затерялась. Вдруг, снег на склоне двинулся. Вся масса, от вершины до основания. Он, стал как жидкость, потек вниз. Матвей увидел это и замолчал. Он с тревогой посмотрел на отца.
— Все под контролем. — Неуверенно сказ Егор.
Он вынужден был обернуться назад, потому что сын с ужасом в глазах смотрел мимо него, за спину. Снег с самого верха съезжающей лавины стал догонять нижние слои и образовывать вал, который стремительно догонял их.
— Поворачивая вправо! — Крикнул Егор сыну.
Он сам выставил ногу по правому борту, чтобы заставить корыто сменить курс. Матвей сделал то же самое. Лавина приближалась с нарастающим гулом. Корыто тоже медленно, но верно уходило на край. Но оно не успело его достигнуть. Егор схватил сына и прижал его к себе. В спину ударил снежный вал и закрутил. Егор держал сына изо всех сил боясь потерять.
Через несколько секунд круговорот остановился. Егор открыл глаза. Кругом был снег. За шеей, во рту, под штанинами. Матвей зашевелился в руках.
— Отпусти меня! — Глухо, сквозь снег раздался его голос.
До Егора дошло, что он держит сына с такой силой, что может переломать тому ребра. Он отпустил Матвея, и тот сразу же куда-то исчез. Через полминуты Егор почувствовал, как его тянут куда-то. Он не стал сопротивляться.
Матвей откинул снег, и Егор увидел хмурое небо над головой.
— Мы живы? — Спросил отец и услышал свой голос, как издалека.
Матвей помог отцу сесть и вытряхнул у него из ушей снег. Звук восстановился. Егор огляделся.
— Ни хрена себе, прокатились.
— Ты меня чуть не раздавил. — Сказал Матвей. — Но было весело. Страшно и весело.
Ботинки и очки яркой дорожкой стлались за ними и немного впереди. Лавина была не настолько опасной, насколько она выглядела. Бывшая трасса, очищенная от снега, открыла им переломанные ветром столбы, на которых крепились тросы подъемника.
— А корыто-то наше где? — Вдруг вспомнил Егор.
Они завертели головами. Их корыто скатилось вниз и почти не выделялось на сером фоне снега.
— Хорошо, хоть не тащить на самый верх. — Вздохнул отец.
— Не ходи пап, я сам сбегаю.
Егор посмотрел вслед сыну набирающему ход по крутому склону и подумал, что Матвей испытывает удовольствие от прогулок по природе, которого не испытывал никогда в жизни. Сын ловил настоящий кайф.
