– Да, упустить такую возможность – это все равно что стоять у порога Окончательного Спасения и предпочесть ему Спасение Временное, – подвел итог дискуссии председатель Совета Последней Инстанции.
На этом члены Совета Последней Инстанции стали расходиться, а Тчаан Цлу, один из лидеров движения за Обратное Временное Спасение, которое выступало за возврат призраков в лоно гуманоидного развития, и тайный агент Стратега, поспешил отправить ему донесение.
Призраки перешли Рубикон.
Земля. Стратег. Санкт-Петербург – штат Вашингтон – Япония – Конкордия
Стратег всегда с трепетом относился к своим визитам в этот город – слишком многое его с ним связывало. Вот и сейчас, когда «кузнечик» стал снижаться, появился золотой купол Исаакиевского собора и заблестели шпили Адмиралтейства и Петропавловской крепости, у него защемило сердце.
Сержант Петров посадил «кузнечик» не в вечно бурлящем и переполненном космопорте Пулково, а в небольшом и уютном, принимающем только небольшие корабли космопорте Ржевка. Стратегу надо было попасть в другой конец этого огромного и прекрасного города – на Васильевский остров. Можно было воспользоваться монорельсом и за двадцать минут оказаться в нужном месте или совершить десятиминутный перелет на летающем такси, стоянка которых располагалась в двух шагах. Отвергнув оба варианта, Стратег немало удивил сержанта, взяв напрокат обыкновенный автомобиль. Пока Петров с сомнением рассматривал архаическое транспортное средство, Стратег сел за руль, и сержант оказался в непривычной для себя роли пассажира.
Стратег вел автомобиль уверенно, но не спеша, хорошо ориентируясь в городе, самостоятельно выбрал маршрут, проигнорировав указания электронного гида и отключив автопилот. Они немного попетляли по району новостроек, среди сорокаэтажных суперсовременных, полностью автоматизированных и компьютеризованных небоскребов. Раньше такие районы назывались спальными, и их обитатели были вынуждены часами добираться до работы, а возвращались домой уже затемно, за исключением чудесного времени белых ночей. Почти каждый из таких районов в те далекие времена, о которых вспоминал Стратег, имел свое прозвище. Этот назывался районом Трех дураков благодаря улице Ударников и проспектам Наставников и Энтузиастов. Нынешним обитателям города этот юмор был уже непонятен.
Покинув новостройки, Стратег повел автомобиль в сторону Невы, ближе к которой поток машин заметно увеличился. При въезде на Заневский проспект стоял знак «движение разрешено только на автопилоте», и Стратег нехотя подчинился. Откинувшись на сиденье, он наблюдал, как автомобиль вливается в общий поток и направляется к мосту Александра Невского. Ответив на запрос компьютера о конечной цели путешествия – Васильевский остров, Стратег залюбовался Невой, одетой в гранитные берега, величаво несущей свои воды в Финский залив. Слева появились купола Александро-Невской лавры, а прямо на съезде с моста – памятник полководцу. При въезде на Невский проспект образовался небольшой затор, и автопилот предложил двинуться в объезд, от чего Стратег отказался. Дождавшись своей очереди, они уже без остановок преодолели ту часть проспекта, которую в народе называли Староневским, и после двухминутной задержки при въезде на Знаменскую площадь понеслись дальше, навстречу Адмиралтейству. Вот уже Дворцовая площадь осталась позади, и Нева снова встретила их своим простором. Сразу за Дворцовым мостом Стратег отключил автопилот и повел автомобиль по Университетской набережной, мимо линий Васильевского острова. Его путь лежал на другой конец острова, на Косую линию, где располагалось Санкт-Петербургское военно-космическое училище имени адмирала Рочева. Когда-то на этом месте находилось морское училище имени адмирала Макарова, прозванное «Макаровкой», но прогресс в судовождении сделал его ненужным, людей заменила автоматика. По аналогии с его предшественником, новое училище стали называть «Рочевкой».
Стратег запросто мог делать несколько дел сразу. Вот и сейчас он управлял автомобилем, любовался городом, в котором, к своему стыду, уже давно не был, и одновременно предавался воспоминаниям о тех временах, когда он еще не был Стратегом…
Юность Стратега.
Судьбоносная Встреча. Ленинград
Солнечным октябрьским утром студент экономического вуза стоял на автобусной остановке на площади Стачек. Сейчас должен был появиться «шестьдесят шестой», на котором он еще успевал на первую пару. На брусчатке площади скопилось больше народа, чем мог в себя вместить небольшой автобус. Все знали, что он придет переполненным, и максимум два или три счастливчика смогут в него втиснуться и будут всю дорогу висеть на подножке, не давая дверям закрыться. Пытаясь угадать место, где притормозит автобус, они заранее занимали выгодную позицию, оттесняя друг друга, и только длинноволосый молодой человек в джинсовом костюме не участвовал в этом состязании.
Накренившись от перегрузки, автобус, словно из последних сил, вкатился на площадь. Толпа засуетилась. Водитель применил один из излюбленных приемов – остановился, метров десять не доезжая остановки, и задняя дверь оказалась как раз напротив юноши. На подножке, если как следует поднажать и вдавить внутрь уже висевших на ней, можно было отвоевать еще одно место, но он на мгновение замешкался, и толпа, преодолев десятиметровую дистанцию, оттеснила его и принялась штурмовать автобус, очевидно решив, что он резиновый.
Обладатель джинсового костюма (большой дефицит по тем временам) безучастно наблюдал эту картину, уже в который раз опаздывая к началу занятий. Если пойти пешком через парк, то он спокойно успеет ко второй паре. Не особенно расстроившись, что лекция по истории КПСС пройдет в его отсутствие, он решительно зашагал по брусчатке мимо Нарвских ворот, оставив толпу караулить следующий автобус.
Парк имел типичное для тех времен название – сколько-там-летия партии, комсомола или пионерии. Неспешно идя по его аллеям, юноша особенно остро почувствовал, что он не вписывается в этот мир, вернее, в эту систему, где люди говорят одно, делают другое, а думают третье, где его заставляют строить светлое будущее, в которое он не верит, где каждую пятилетку почему-то надо выполнить за четыре года. Он чувствовал, что способен на большее, но понимал, что здесь ему ничего не светит.
Вот и показалась ограда парка, за которой приютился пивной ларек, в котором всегда имелось свежее пиво, – сказывалась близость завода имени Степана Разина. Не особенно рассчитывая на удачу, юноша направился к ларьку. Несмотря на ранний час, по длинной очереди, состоящей из хануриков всех мастей с трясущимися руками, можно было понять, что так легко в этой стране ничего не достается.
