Рит подумал, что в движениях Хелсса появилась едва заметная расслабленность.
— Не много мы узнали, — живо сказал Хелсс. — Ладно, вы хорошо справились со своей задачей. Вот ваши двадцать цехинов.
— «Двадцать цехинов»! — проревел Зарфо Детвилер. — Мы договорились о награде в пятьдесят! Как смогу я купить себе участок луга, если меня постоянно обманывают!
— Если вы хотите прослыть скрягой…
— Скрягой, в самом деле! Следующий раз сами читайте донесения Ванкхов!
— То, что вы сделали для нас, я и сам бы мог сделать с легкостью.
— Очевидно, нет. Ладно, всего вам хорошего.
Рит следом за Зарфо вылез из экипажа, а затем обернулся, чтобы взглянуть на Хелсса.
— Я останусь здесь, хочу перекинуться парой слов с этим господином.
Хелсс ничуть не обрадовался.
— Мы должны поговорить о деле. Необходимо, чтоб Повелитель Синего Нефрита узнал ваше желание.
— Сегодня в полдень скажу вам ответ.
Хелсс коротко кивнул:
— Как пожелаете.
Экипаж отъехал, оставив Рита и Локхара посреди улицы. Рит сказал:
— По близости есть таверна? Возможно, мы могли бы посидеть за бутылочкой.
— Я из Локхаров, — фыркнул чернокожий старик. — Я не разжижаю свои мозги и не опустошаю карманы ради выпивки, а до полудня — тем более. Однако вы можете купить мне сосиску Зама или клют с головкой сыра.
— С удовольствием.
Зарфо направился к продуктовому магазину; они все купили на прилавке, установленном прямо на улице, и присели за столик.
— Я удивлен тем, что вы можете читать идеограммы, — сказал Рит. — Где вы научились?
— В Ал Хидисе. Я работал резчиком штампов вместе со старым Локхаром, который был настоящим гением. Он научил меня распознавать несколько трелей и показал мне, как оттеняется интенсивная вибрация; как звучность соответствует форме, как различные аккорды соединяются в единую структуру с определенными оттенками. И трели, и идеограммы — систематичны и рациональны. Есть соответствие между звуком и рисунком. Но разобрать разницу в звучании трудно. — Зарфо откусил большой кусок сосиски. — Излишне говорить, что Людей Ванкхов может обескуражить такое знание. Если они подозревают, что Локхар прилежно учит язык их хозяев, его увольняют. Люди Ванкхов — безумно мнительны! Они ревностно охраняют свою роль посредников между Ванкхами и миром людей. Неискренние люди! Их женщины прекрасны, словно черные жемчужины. Но, жестокие и холодные, они не склонны флиртовать.
— Ванкхи платят хорошо?
— Как и все остальные, как можно меньше. Но мы уступаем. Если повышать оплату труда, Ванкхи могут завести рабов или использовать Черных с Пурпурными, тех или других. Тогда мы потеряем привилегию и, возможно, свою свободу. Так что мы много работаем без любых жалоб и используем любую возможность, чтобы с помощью нашего искусства что-то заработать.
— Вполне возможно, что Юао Хелсс — тот, что был в серо-зеленом костюме, — станет спрашивать, о чем мы разговаривали, — сказал Рит. — Он даже может предлагать вам деньги.
Зарфо откусил кусочек сосиски:
— Естественно, если он заплатит достаточно много, я все ему расскажу.
— Тогда наш разговор должен быть выгоден и приятен обоим из нас.
Зарфо жевал задумавшись.
— Насколько выгодным вы готовы сделать его?
— Я не думал об этом определенно, так как вы попытаетесь получить больше с Хелсса или, точнее, выжать как можно больше из нас обоих.
Зарфо мрачно вздохнул:
— У вас плохое мнение о Локхарах. Наше слово — наша крепость. Мы можем расторгнуть сделку, но никогда не уклоняемся от выполнения условий.
Торговля продолжалась в том же духе, пока за сумму в двадцать цехинов Зарфо не согласился хранить в тайне разговор так же крепко, как он хранит тайну того места, где спрятаны его сбережения. И сумма была выплачена.
— На секундочку вернемся к посланию Ванкхов, — сказал Рит. — Там есть ссылка на «предводителя». Есть намеки и путеводные нити, по которым его можно идентифицировать?
Зарфо поджал губы:
— Грубый тон показывает высокородность. Другое почтительное замечание может означать что-то вроде: «персона превосходного сорта» или «вашего собственного образа», «вашего положения». Это очень трудно. Ванкхи, читающие идеограмму, поймут трель, которая будет включать в себя существенные детали. Ванкхи распознают мысленный образ, но кто-нибудь вроде меня может уловить лишь общие контуры. Большего я рассказать не могу.
— Вы работаете в Сеттре?
— Увы. Человек моих лет и с таким достатком — разве не достойное жалости зрелище? Но я близок к своей цели, а тогда… я вернусь в Сморгаш, в страну Локхаров, и куплю участочек луга, заведу молодую жену и удобное кресло у очага.
— В Ал Хидисе вы работали в космических мастерских?
— Да. Меня перевели из инструментальной в космические мастерские, где я ремонтировал и устанавливал очистители воздуха.
— Должно быть, механики Локхары очень искусны?
— Да.
— А есть ли те, кто специализируется на установке, скажем, приборов контроля и управления?
— Естественно. Обучение ведь комплексно.
— И есть такие механики, переехавшие в Сеттру?
Зарфо наградил Рита оценивающим взглядом:
— Сколько стоит такая информация?
— Попридержите свою жадность, — сказал Рит. — Сегодня больше денег не будет А вот сосиску еще одну куплю, если хотите.
— Может, попозже. Теперь о механиках: в Сморгаше их дюжины, сотни — ушедших на покой.
— Можно ли подбить их на опасную авантюру?
— Не сомневаюсь, если опасность невелика, а плата высока. Что вы предлагаете?
Рит почувствовал, куда дует ветер.
— Предположим, что кто-то хочет похитить космический корабль Ванкхов и полететь на нем в нужном направлении, сколько специалистов понадобится и сколько нужно будет заплатить им?
Зарфо, к облегчению Рита, не выглядел ни сбитым с толку, ни потрясенным. Мгновение он жевал сосиску, потом, отрыгнув, сказал:
— Я так понимаю, что вы спрашиваете, за сколько согласился бы я? Об этом часто разговаривают в шутливой манере, ведь корабли не слишком строго охраняются. Такой план можно осуществить. Но зачем вам космический корабль? Я думаю, не для визита к Дирдирам на Сибот и не для того чтобы исследовать бесконечность вселенной.
— Я не могу говорить о цели полета.
— Ладно, а сколько денег вы предложите?
— Мои планы не дошли до этой стадии. А какую плату вы сочли бы подходящей?
— За то, чтобы рисковать свободой и жизнью? Я не согласился бы меньше чем за пятьдесят тысяч цехинов.
