Наконец машина упёрлась в глинистую насыпь, поросшую камышом, вдоль которой выстроились автомобили, было их штук пятнадцать-двадцать.
— Приехали, — сказал Ким. — Безлюдных пляжей в разгар сезона не найти. Тут хоть есть, где расположиться.
Ольга подошла к обрыву: узкий песчаный пляж внизу, кое-где — подстилки с отдыхающими. Волны небольшие, но вода мутная. Не то, что в Балаклаве… Нельзя об этом думать! Не сейчас.
— Мило, — сказала она и поспешила по тропинке вниз.
К счастью, купальник был при ней. Переодевшись, она нырнула и поплыла. Расслабиться не получалось: в голове пульсировала одна-единственная мысль и наполняла собой вселенную. Ольга думала, хоть вода обезболит, но отчаянье подступало, сворачивалась комком в горле. Как дальше? Куда дальше? Всё, путь упёрся в тупик. Таким, как она, дальше хода нет.
Пока оставались силы, Ольга плыла, надеясь, что потеряет сознание и утонет. Но даже после операции она осталась сильной. Легла на воде, раскинув руки. Тяжело дыша, подплыл Ким, распластался рядом. Отдохнув, девушка погребла назад, держась к Киму правым боком, чтобы он не заметил пластину.
— Ну ты амфибия, — проговорил он восторженно.
На берегу она сразу же завязала голову. Отдышавшись, Ким расправил плечи и сделал сальто. Ещё раз кувыркнулся через голову и сел на шпагат, наблюдая за отдыхающими. Взгляды всех девушек, женщин и девочек сосредоточились на нём. Ещё бы, такой красавец! Сошедший с Олимпа Аполлон.
Год назад Ольга раздувалась бы от гордости: такой мужчина — и мой, завидуйте все. Сейчас в её мыслях поселился другой мужчина. Как он там? Почему-то не верилось, что всё хорошо.
Достав телефон, она выковыряла сим-карту и закопала в песок.
— Ты ведь тоже можешь так, я помню, — бросил он с вызовом. — Давай их всех порвём!
— Нельзя мне, — качнула головой она. — Сотрясение мозга недавно было.
— У меня их три, — сказал он с гордостью. — А ещё — перелом позвоночника. И, как видишь, — он сел в позу лотос. — Скажи, что ты сделала, чтобы так похудеть?
Ольга сжала зубы. Так и просилась колкость, но девушка сдержалась и ответила:
— Говорю же: сотрясение мозга, и тошнит постоянно.
— До сих пор?
— Угу.
— А-а-а, понятно. А то я стал слишком большой, мне надо похудеть на восемь кило…
— Ты что, с ума сошёл? Ты же… просто эталон!
— А, ерунда, — он отмахнулся. — Я попадаю в тяжёлый вес, а там трудно КМС получить.
— На фиг оно тебе надо? — буркнула Ольга.
— Ничего ты не понимаешь…
— Хочешь, шибану тебя по голове, чтоб тошнило? Главное, знать, куда ударить, а я знаю, — не выдержала она.
Ким вытаращился, заморгал.
— Ты это серьёзно? Мне ж для тренировок нужны питательные элементы, энергетические коктейли…
— Да шучу я, шучу. Как у тебя с девчонками? Небось вереницами ходят? — она подмигнула.
— Не понимают они меня, — вздохнул Ким. — Так и живу один.
— Слушай… Мне, вот, нужно… Представь, что у тебя нет ни копейки, что тебя преследуют, скажем… менты. Документов нет, друзей нет. Где бы ты остановился? И вообще, что бы делал?
— Хороший вопрос, — он пригладил волосы. — Наверное, нашёл бы необитаемую дачу и завис бы там… Там даже сдают развалины — за присмотр.
— И где это «там»?
— Фиолент, например… Это ты для себя, что ли?
— Это я так, просто. Погрызлась с родственниками, куда деваться, ума не приложу.
Сейчас он или предложит, или сделает вид, что не услышал.
— Ну, поживи у меня пару дней…
— Правда? Ой, спасибо! Сутки… только сутки!
В четыре вечера Киму нужно было в тренажёрный зал, потом — на киокушинкай, потом — ещё куда-то, и так до десяти вечера, потому с моря уехали в начале третьего. Чем ближе подъезжали к городу, тем беспокойней становилось на душе. Прав Эдуард, ой, как прав!
Квартира у Кима находилась на окраине района, из окна открывался вид на огромный рынок.
— Вот твоя комната, — Ким распахнул дверь.
Ну, точно логово педофила: красный диван, заваленный мягкими игрушками, на стенах — картинки из японских мультфильмов, розовые шторы в цветочек — мерзость, одним словом.
— Не боишься? — невесело улыбнулась Ольга. — Что обчищу квартиру?
— Ты — не обчистишь. Идём, я тебе комп включу пока, чтобы ты не скучала.
В отличие от маленькой спальни, зал имел вполне приличный вид: шкаф, заваленный книгами, компьютер, коллекция дисков с фильмами.
— Вот это классная вещь, — сказал он, вставляя диск в дисковод. — Уверен, тебе понравится. Всё, я побежал.
«Классной вещью» был японский мультик, к тому же сериал. Ольга вытерпела две серии, выключила и уставилась на заставку рабочего стола — портфолио блондинистой модельки. То появлялась, то рассыпалась сотней бабочек анимированная надпись Anastasia. Да Ким Великолепный влюблён! И похоже, несчастливо: на тонком пальчике модельки поблёскивало — бриллиантами? — обручальное кольцо.
Вытащив первую попавшуюся под руку книгу, Ольга легла на кровать. В спальне, впитавшей запахи сотен женщин, находиться противно. Теперь понятно, почему Ким не позвонил тогда, после похода. А она ждала, глупая. Целых два месяца ждала.
Книга была редкостной нудятиной. Как Ольга ни старалась отогнать мысли, они лезли и лезли в голову. Если впустить их и задуматься, начнётся истерика. Понятно, что рано или поздно думать придётся, но не сейчас.
Ким вернулся раньше обещанного — в начале седьмого. Протопал в кухню, заварил кофе. Ольга поздоровалась с ним, вынула из рюкзака бутылку вина и вафельный торт с кусочками клубники, украденный в ординаторской.
— Вот, это к чаю, — она села на табурет.
Алекс повертел в руках вино.
— Я не пью вообще-то, но пускай будет. Мне гости приносят и приносят, ничё, сгодится, — он взял торт, скривился. — Тут фрукты, я не ем фрукты.
Ольга распечатала торт, порезала — а вдруг передумает? — и пригубила растворимый кофе, любезно сделанный Кимом. Себе он нарезал сыр с колбасой, взболтал какую-то гадость и залпом выпил. Высыпал на ладонь пригоршню таблеток и отправил в рот, проглотил и показал Ольге пузырёк:
— Эти таблетки жир превращают в мышцы, я уже на два кило похудел.
— Покажи, где у тебя жир, — Ольга ущипнула его за предплечье. — Мышцы как камень.
— Я же тебе говорил… — раздражённо бросил он.
— Да, знаю. Пока человек жив, ему есть, куда худеть.
— Ладно, побежал я на тренировку, буду в начале одиннадцатого.
Замечательно. В десять так в десять. Какой гостеприимный хозяин, сам нажрался и даже не предложил. Я с ним последним делюсь, а он… Так. Он хороший, поселил меня, даже квартиру доверил. А я — злиться. Мне нельзя злиться.
