— Он меня первый укусил.
— Вот как? Куда он тебя укусил?
— Сюда. — Дейв показал короткий сильный палец.
Кожа на нем была бледной и толстой. Возможно, на нем и были следы от укуса, но Линн их не видела.
— Ты сказал об этом директору?
— Она не моя мама.
— Линн знала: таким образом Дейв хочет сказать, что директор его не любит. Молодые шимпанзе жили в обществе матриархата, где отношение к ним со стороны самок являлось очень важным и постоянно отслеживалось.
— Ты показал ей свой палец?
Дейв покачал головой.
— Нет.
— Я поговорю с ней, — пообещала Линн.
* * *
— Значит, вот как все случилось, — сказала директриса. — Что ж, я не удивлена. Он прыгнул мальчику на спину. Что он ожидал получить взамен?
— Но ведь второй мальчик первым укусил его?
— У нас кусаться запрещено, миссис Кендалл.
— Я спрашиваю: другой мальчик его укусил?
— Он это отрицает.
— Этот мальчик учится в шестом классе?
— Да, это класс мисс Фромкин.
— Я хотела бы поговорить с ним, — сказала Линн.
— Мы не можем дать на это разрешение, — заявила директриса, — это не ваш ребенок.
— Но он обвиняет Дейва! И ситуация весьма серьезная. Для того чтобы понять, как поступить и как вести себя с Дейвом, я должна точно знать, что между ними произошло.
— Я уже рассказала вам, что произошло.
— Вы это сами видели?
— Нет, но я знаю это со слов мистера Артура, воспитателя, ответственного за игровую площадку. Уверяю вас, во всем, что касается возникающих между детьми конфликтов, он крайне добросовестен и всегда точно излагает их суть. А суть — в том, что мы здесь категорически не разрешаем кусаться, миссис Кендалл.
Линн казалось, что на нее давит чья-то невидимая рука. Разговор явно не клеился и грозил обернуться скандалом.
— Наверное, мне нужно поговорить с моим сыном Джеми, — сказала она.
— Джеми скажет вам то же самое, что и Дэвид, я в этом не сомневаюсь. Однако мистер Артур утверждает, что все было совершенно иначе.
— То есть большой мальчик не напал первым на Джеми?
Директриса напряглась.
— Миссис Кендалл, — заговорила она, — для разрешения дисциплинарных противоречий мы можем обратиться к записям камер безопасности, установленных на игровой площадке. Если понадобится, мы можем просмотреть их — сейчас или позже. Но я советую вам оставить в покое вопрос о том, кто виноват в ситуации с кусанием. Потому что виноват тут Дэвид.
— Понятно, — сказала Линн. Ситуация для нее действительно стала ясной как день. — Хорошо, я поговорю в Дейвом, когда он вернется из школы.
— Полагаю, вам лучше взять его с собой прямо сейчас.
— Я предпочла бы, чтобы он провел остаток дня здесь и вернулся домой вместе с Джеми.
— Не думаю, что…
— У Дейва проблемы с общением, о которых вы сами говорили. Вряд ли ему будет проще общаться со сверстниками, если забрать его из класса прямо сейчас. Я потолкую с ним, когда он вернется домой.
— Хорошо, — неохотно кивнула директриса.
— А сейчас, — сказала Линн, — я пойду к нему и скажу, что он остается здесь до конца учебного дня.
Алекс Барнет выпрыгнула из такси и кинулась к школе. Когда она увидела карету «Скорой помощи», у нее упало сердце.
Всего несколько минут назад, когда она беседовала с всхлипывающей клиенткой, с ней связались по интеркому из приемной фирмы и сообщили о звонке учительницы Джеми. Что-то там про визит врача к ее сыну. Никаких деталей не сообщили, но Алекс не стала ждать. Она сунула в руки зареванной клиентки коробку с салфетками «Клинекс», поймала такси и велела шоферу нестись, не обращая внимания на светофоры.
«Скорая» с открытыми дверями стояла у обочины, а внутри сидел врач в белом халате. Алекс захотелось кричать. Она никогда прежде не испытывала ничего подобного. Ее затошнило от страха, и окружающий мир стал зеленовато-белым. Алекс пробежала мимо «Скорой» на школьный двор. Дежурная мамаша, сидевшая у двери, попыталась вежливо осведомиться:
— Могу я вам чем-нибудь…
Но Алекс знала, что класс Джеми находится на первом этаже с противоположной стороны здания, и кинулась прямиком туда.
Зазвонил ее сотовый телефон. Звонила учительница Джеми, мисс Холлоуэй.
— Та женщина ждет за дверями класса, — сдавленным шепотом проговорила учительница. — Она вручила мне бумагу с номером вашего сотового телефона, но я не поверила ей и решила позвонить по номеру, который значится в школьной картотеке.
— Вы правильно сделали, — на бегу сказала Алекс, — я уже почти здесь.
— Она снаружи.
Алекс завернула за угол и увидела женщину в синем костюме, стоящую возле двери в классную аудиторию. Алекс направилась прямиком к ней.
— Кто вы, черт возьми, такая?
Женщина спокойно улыбнулась и протянула ей руку. — Здравствуйте, мисс Барнет. Я Кейси Роджерс. Мне очень жаль, что вам пришлось побеспокоиться.
Она вела себя так открыто, так непринужденно, что это обезоружило Алекс. Она уперла руки в бедра и пыталась отдышаться.
— Какие проблемы, Кейси?
— Никаких проблем, мисс Барнет. — Вы работаете в моей фирме?
— О нет! Я работаю у доктора Хьюза. Доктор Хьюз попросил меня забрать Джеми и привезти к нему, чтобы сделать прививку столбняка. В этом нет особой срочности, но сделать это необходимо. Он ведь неделю назад порезал коленку, разве не так?
— Не так.
— Вот как? Гм, ничего не понимаю. Может быть, произошла какая-то путаница, и речь шла о другом ребенке? Если позволите, я позвоню доктору Хьюзу.
Она вынула из кармана сотовый телефон.
— Да уж, не сочтите за труд.
Дети смотрели на них изнутри через окна классной комнаты. Она помахала Джеми, он улыбнулся в ответ.
— Пожалуй, нам лучше отойти в сторонку, чтобы не отвлекать их, — сказала женщина, а затем заговорила в трубку: — Доктора Хьюза, пожалуйста. Да, это Кейси.
Идя бок о бок, они направились к входу в школу. За воротами Алекс снова увидела карету «Скорой помощи».
— Это вы приехали на «Скорой»? — спросила она.
— Конечно, нет. Понятия не имею, что она здесь делает. — Женщина указала пальцем на лобовое стекло машины. — Похоже, водитель решил перекусить.
Посмотрев туда же, Алекс увидела плотного мужчину с темной бородкой клинышком и огромным сандвичем в руке. Может, он и впрямь остановился напротив школы лишь для того, чтобы заморить червячка? Однако что-то в этом человеке насторожило ее. Вот только что?
— Доктор Хьюз? Это Кейси. Да, я нахожусь рядом с мисс Барнет, и она утверждает, что у ее сына Джеми не было пореза ноги.
