Одно мгновенье корабль, сверкая на солнце, поболтался над Директорией, затем С+ набрал силу и вырвал корабль у сил земного притяжения, сообщив при этом ему скорость, от которой все на борту погрузились в черноту бессознательного состояния.
Сквозь потемки, овладевшие сознанием Вейкмана, пробивалось чувство удовлетворения. В Батавии Кейт Пеллиг не найдет ничего, кроме собственной смерти. Его же, Вейкмана, стратегия должна увенчаться успехом.
В тот самый момент, когда мысленный сигнал Вейкмана послал в пространство блестящий корабль С+, на посадочной площадке замер и выдвинул трап рейсовый корабль.
Затерянный среди деловых людей и служащих, под солнцем появился Кейт Пеллиг. Сощурив глаза, он впервые смотрел на здание Директории, на необыкновенно плотные движущиеся толпы людей, в которых прятались ожидавшие его телепаты.
В пять часов тридцать минут тяжелая ракета дорожного ведомства приземлилась в центре того, что когда — то называлось Лондоном. Рядом сели легкие транспортные корабли, из которых вышли группы вооруженной охраны. Они быстро расположились вокруг, чтобы преградить путь возможному полицейскому патрулю Директории.
Через несколько мгновений старое разграбленное здание, в котором помещалось бюро Общества Престонистов, было окружено.
Риз Веррик в длинном шерстяном пальто и ботинках шел маленькой улочкой за группой рабочих, обслуживающих здание.
Воздух был ледяным. Дома и шоссе блестели от ночной сырости. Ни одного признака жизни не проявлялось в серых тихих сооружениях.
— Это здесь, — сказал старший мастер Веррику. — Это их сарай.
Он указал на двор, усеянный обломками:
— Памятник здесь.
Веррик ускорил шаг и вошел во двор.
Рабочие уже начали разрушать постройку из стали и пластика. Пожелтевший пластиковый куб с останками Джона Престона был уже отломлен от пьедестала и лежал на обледенелой мостовой среди скопившихся за многие месяцы старых бумаг.
В прозрачном кубе, чуть повернутая набок, лежала высохшая фигура. Рука, сжимавшая трубку, частично закрывала нос и очки.
— Так вот он, Джон Престон, — задумчиво произнес Веррик.
Старший мастер присел на корточки, чтобы рассмотреть швы куба.
— Закрыто под вакуумом, конечно. Если мы его откроем, все рассыпется в мельчайшую пыль.
Веррик поколебался, затем сказал с сожалением:
— Согласен. Отнесите в лабораторию. Мы откроем там.
Вернулась группа, занятая в постройке. Люди несли в руках кассеты с магнитофонной лентой, элементы мебели, одежду, ящики с чистой бумагой и типографские предметы.
— Настоящий склад, — сказал один из них старшему мастеру. — Там наложено всего до самого потолка. Похоже, что там есть ложная стена и подземный зал заседаний. Мы простукиваем стены, чтобы добраться до него.
Именно в этом полуразвалившемся помещении билось сердце Общества. Группы рабочих выносили все, оставляя лишь голые отсыревшие стены.
Веррик прошел в желтоватый зал. На ржавом крюке все еще висел проколотый в нескольких местах, покрытый пылью портрет Джона Престона.
— Не забудьте фото, — сказал он старшему мастеру.
Часть стены была разрушена, в проломе виднелся параллельный коридор строения. Рабочие простукивали стены, пытаясь найти возможный тайный проход.
— Мы полагаем, что есть запасной выход, — объяснил ему старший мастер.
Скрестив руки, Веррик созерцал портрет Престона. Маленькое, как большинство фанатиков, тщедушное существо, сморщенное, как засохший лист, с выдававшимися вперед ушами, отогнутыми тяжелыми дужками очков в роговой оправе, неловко остриженные, спадающие в беспорядке седые волосы, и маленький, почти женский рот, плохо выбритый, хотя и не квадратный, но энергичный подбородок, крючковатый прыщавый нос, адамово яблоко, выдающееся на тощей шее, рубашка сомнительной свежести.
Что поразило Веррика в Престоне, так это его глаза: честные, страстные, пронизывающие сквозь толстые стекла очков. Его пылающий взгляд, подобно взглядам древних пророков, дышал гневом. Его скрюченная артритом рука была поднята. В этом жесте был не только вызов — рука указывала на что — то. Глаза буквально пронизывали Веррика. В них была какая — то поразительная жизненность. Хотя стекло, покрывавшее фотографию, было покрыто толстым слоем пыли, вся она дышала гордостью и возбуждением. Престон, этот калека с телом подбитой птицы, подслеповатый ученый — горбун, астроном, лингвист… и кто — то еще…
— Мы нашли запасный выход, — сообщил старший мастер. — Он ведет в подземный общественный гараж. Они, без сомнения, приезжали и уезжали в обычных машинах. Это здание было, по — видимому, их единственным центром. Существуют другие клубы Престонистов в самых разных уголках планеты, но большинство предпочитало собираться на частных квартирах в количестве трех — четырех человек.
— Вы все погрузили? — спросил Веррик.
— Мы готовы к отъезду. Прихватили даже виды для дальнейшего изучения.
Несколько минут спустя корабль уже держал путь в Фарбен.
Сразу же после того, как пожелтевший куб был положен на рабочий стол лаборатории, а ней появился Херб Мур.
— Итак, вот он, — сказал Мур.
— Я полагал, что вы заняты в группе операторов, управляющих Пеллигом, — заметил Веррик. Он снял пальто.
Мур проигнорировал его реплику и занялся соскабливанием грязи, въевшейся в прозрачную, плиту, закрывавшую скрюченное тело Джона Престона.
— Снимите — ка мне это, — приказал Веррик техникам.
— Но это все настолько ветхо, что может сразу рассыпаться в прах, — возразил один из них.
Мур схватил резак и принялся за основание плиты.
— В прах? Вы полагаете? Это наверняка было сделано так, чтобы простоять миллион лет.
Затрещала, ломаясь, ссохшаяся плита. Мур отломил ее куски и бросил на пол.
Из куба потянуло плесенью. Многие закашлялись и отодвинулись. Камеры непрерывно фиксировали ход операции.
Заметив нетерпеливый жест Мура, два Мак — Миллана вынули покоробившееся тело и подняли его на высоту своих магнитных глаз. Мур прикоснулся лицом к заостренному зонду. Вдруг он схватил правую руку Престона и резко дернул. Рука без труда оторвалась. Мур был немного смешон с этой рукой в руках.
Тело было пластиковым манекеном.
— Bы видите? — вскричал он. — Это подделка! — Он с силой отбросил руку, которую один из Мак — Милланов тут же поймал на лету. В месте прикрепления руки теперь зияла большая дыра.
Тело было полым и поддерживалось с боков стальными стержнями, мастерски вделанными скульптором.
