Он снова оглянулся, зная, что прожил много жизней и ни одна из них не укладывалась в то представление о естественной продолжительности, которое было у подавляющего большинства его предков, зная, что в некотором смысле он продолжает жить где-то в другом месте; и невзирая на все это, он все еще испытывал чувство сожаления при мысли о необходимости покинуть этот мир, каким бы глупым и бесконечно банальным тот ни был, и никак не мог заставить себя сделать последний шаг, тянул время, чтобы еще несколько мгновений видеть изображение этого маленького милого садика и знать, что все еще, пока длится этот миг (который пребудет навсегда, что бы ни случилось в будущем, и в котором навсегда пребудет он), он остается живым.
Потом он приблизился к усыпальнице и вошел в нее, шагнул через ровный ряд ящиков и лег в один из них, в котором скоро возникнет что-то – он понятия не имел, что или кто, только надеялся, что его используют наилучшим образом и это поможет им достичь цели, какой бы она ни была.
И он уснул, чтобы проснуться.
– Ну, идем? – спросила девушка, встряхнув человека с окровавленным носом.
Гадфий было кивнула, но тут обезьяночеловек спрыгнул с мамонта, подбежал к его хоботу, взял за кончик и повел к девушке. Он присел перед ней на корточки и заглянул в ее глаза. Он протянул к ней волосатую руку, держащую кончик хобота.
– Твой родственник? – спросил Онкатерий, сплевывая кровь.
Девушка ничего не ответила. Она заглянула в глаза обезьяночеловека – тот бормотал что-то и коротко кивал головой, предлагая ей руку, держащую хобот мамонта.
Девушка медленно протянула свою руку.
Когда их руки соприкоснулись, маленький обезьяночеловек и мамонт исчезли, и Гадфий обнаружила, что сидит на льду и оглядывается, живая и здоровая, но ошарашенная. Девушка вздрогнула. Потом она моргнула и повернулась к человеку, которого держала за грудки.
– Идем, Кволиер, нам предстоит одна встреча.
Адиджин смотрел на экран настольного монитора.
– Что это за херня происходит? – медленно и спокойно сказал он.
Лицо полковника безопасности посерело. Он слегка поморщился.
– Мы не вполне уверены, ваше величество. Похоже, возникли некоторые проблемы, связанные с протоколами проверки ошибок в криптосфере. Мы сейчас переключаемся, где возможно, на дублирующие системы, но интерфейсы выдают ошибки доступа и аварийные отказы. И…
– Еще раз, полковник, – сказал король, постукивая пальцами по столешнице. – Человеческим языком.
– Видите ли, ваше величество, ситуация пока неопределенная, но похоже, что мы имеем дело с несанкционированным и, гм-м, опасным локальным заражением системы в районе подразделения службы безопасности в Ублиетте. Это заражение, однако, распространилось по ткани основной структуры вплоть до наружной стены и кое-где проникло в другие области. Мы предполагали, что это явление может объясняться тайной агрессией Часовни, предпринятой после заключения перемирия, но похоже, что у них возникли такие же проблемы, увязанные с нашими, а потому мы отказались от этой гипотезы.
– Кажется, я понимаю, – сказал Адиджин, оглядывая зал – повсюду мигали лампочки, изображение на настольном дисплее дергалось. – А какие последние сведения из Ублиетта?
– Член Консистории Онкатерий проводил запланированное личное собеседование с предполагаемой асу-рой. Потом сообщили о возникших нарушениях. Сначала в криптосфере, потом в базовой реальности. Вспомогательные подразделения службы безопасности направлены в эпицентр возникших нарушений, хотя связь с ними несколько затруднена. Доклады поступают довольно путаные, ваше величество.
– И мы все, похоже, запутались, – сказал король, откинувшись к спинке стула. – Есть еще какие-нибудь известия из крепость-башни?
– Согласно последним поступившим к нам сведениям, ситуация под контролем.
– А вы сражались – чтоб я понимал, о чем идет речь, – с птицами?
– С химериками бородачей-ягнятников, ваше величество. Есть предположение, что этот подвид несет ответ-ственность за некоторые аномалии криптосферы в последние несколько дней или по меньшей мере связан с ними. Некоторое их число успешно уничтожено.
– Был еще разговор о каком-то баллоне?
– Похоже, был запущен древний вакуумный баллон.
– С человеком?
– Мы не уверены, ваше величество. Согласно докладам…
… довольно путаным, – вздохнул Адиджин. – Спасибо, полковник. Держите меня в курсе всего, что происходит.
– Слушаюсь, ваше величество.
Адиджин оставил монитор включенным. Он снял корону, потом снова надел ее и попытался закриптоваться.
Никакого результата.
Он поставил корону на стол и, откинувшись назад, приник головой к оголовнику спинки и закрыл глаза.
Никакого результата.
Он встал и направился в дальний угол помещения, поглядывая через широкие окна вниз – в глубины Большого зала. Ландшафт внизу курился поднимающимися в воздух дымами. На фоне потолка парили беспомощно кувыркающиеся дирижабли. Свет в комнате погас, и окна затемнились до черноты.
Король вздохнул во мраке.
– А, Адиджин, вот и ты, – сказал полузнакомый голос у него за спиной.
Он замер.
Они стояли в огромном круговом пространстве; пол сверкал золотом, а потолок отливал густой чернотой. По всему периметру помещения шло нечто вроде целикового окна, выходившего на светящуюся белизной поверхность и лилово-черное небо, в котором не мигая сияли звезды. Над ними подвешенная словно ни к чему висела массивная модель планетной системы; модель Солнечной системы со сверкающим желто-белым шаром в центре. Различные планеты, представленные стекловидными глобусами соответствующего вида все они посредством едва заметных стержней и валов были закреплены на тонких обручах сверкающего черного металла.
Под шаром-солнцем находилось ярко освещенное, круглой формы сооружение, похожее на недостроенную комнату. На диванах и стульях внутри круга сидело около двух дюжин людей, они моргали, поглядывая вокруг и друг на друга. У одних вид был удивленный, другие нервничали, а третьи производили впечатление людей, которые изо всех сил стараются, чтобы о них не подумали ни того ни другого.
К центральной группе по сверкающему полу подошли девушка, Гадфий и Онкатерий. Девушка сменила свою шубу на старомодного вида комбинезон. На Онкатерий теперь не было видно никаких травм, но на руках и ногах имелись кандалы вроде тех, что носила Отшельница, отчего он шел шаркающей походкой. Рот был заклеен скотчем. Он кипел от ярости.
Девушка остановилась в центре группы. Гадфий с Онкатерием встали на окружности. Она оглядела собравшихся. Она узнала всех: Адиджин, двенадцать членов Консистории, три самых высокопоставленных армейских генерала и главы самых важных кланов, кроме Аэрокосмического клана, но включая Забела Тутуриса, главу инженеров и вождя повстанцев Часовни. На руках и ногах у всех были кандалы, а рты заклеены, как у Онкатерия. Как и он, никто из них не получал ни малейшего удовольствия от своего нынешнего положения.
