— Но мои воспоминания — это личное! — сказала Никки.
— Как и мои, — ответил Эрик. — Поэтому, гмм… не делитесь ими, пожалуйста, ни с кем другим…
— Конечно, — сказала Никки. — Конечно. Но как долго это продлится?
— Мы не знаем, — ответила агент Доусон.
— Я хочу встретиться с тем, кто связан со мной, — заявила Никки.
Сьюзан Доусон качнула головой.
— Не думаю, что это было бы разумно. Некоторые из оказавшихся связанными уже были знакомы, и мы не можем ничего с этим поделать, но другие — незнакомцы, и я думаю, лучше всего, чтобы так оно и оставалось. Но, разумеется, вы можете покинуть психиатрическое отделение. У вас есть при себе телефон?
— Да.
— Дайте мне его номер, чтобы я могла вас потом найти. Вы можете свободно передвигаться в пределах больницы — в вестибюле есть кафетерий — но мы пока не позволяем никому покидать здание.
— Леся, это Дэррил. У тебя всё хорошо?
— У меня… У меня хорошо. Господи, Дэррил, а с тобой всё в порядке?
— Да.
— Ты слышал о Белом Доме? Господи…
— Да, ужас. Просто… ужас.
— Говорят, никто не пострадал, но…
— Но пострадали все.
— Я видела тебя по телевизору. Когда показывали, что происходит на Мемориале Линкольна. Я так тобой горжусь. Ты сейчас где?
— По‑прежнему в больнице.
— Как… как дела у президента?
— Он стабилен, но Сью заблокировала здание больницы. Леся, слушай, здесь происходит что‑то супернеобычное. Это случилось со мной и с другими людьми. Мы… мы как‑то читаем память друг друга.
— Что?
— Я знаю, что это звучит безумно, малышка. И не только звучит. Но это реально происходит. Поэтому я хочу, чтобы пошла в интернет и сменила пин‑код нашего банковского счёта и все подобные вещи.
— Но…
— Просто сделай это. Ты не понимаешь? Кто‑то ещё теперь их знает; я не знаю, кто именно. Но мы должны их сменить прежде, чем нас обчистят. Сделай это, и не выбирай значения, о которых я могу легко догадаться.
— Дэррил, гмм… ты уверен, что с тобой всё в порядке?
— Да, со мной всё хорошо. Я знаю, что это звучит бредово, но сделай это — и как можно быстрее.
Такси высадило агента Секретной службы Дирка Дженкса в «Рейгане». Он расплатился с таксистом наличными, не стал ждать сдачи и не потребовал чека. Он оглядел табло вылета и отметил, что через шестьдесят две минуты вылетает рейс в «Ла‑Гуардию[37]». После взрыва Белого Дома агенты ФБР уже наводнили аэропорт, но пока что не было никаких признаков массовой задержки рейсов, как это случилось одиннадцатого сентября.
К кассе «Дельты» была очередь, но Дженкинс помахал удостоверением Секретной Службы и оказался впереди всех.
— Ближайший рейс до «Ла‑Гуардии», пожалуйста, — сказал он.
— Обратный нужен? — спросила женщина за стойкой.
— Нет. В один конец.
Из отделения психиатрии Сьюзан Доусон отправилась в лабораторию доктора Сингха, которая, как она знала, находилась в шести дверях по коридору третьего этажа от его кабинета. Когда она вошла в лабораторию в первый раз, это было, как выразился Йоги Берра[38], дежа‑вю снова и снова.
Сингх разговаривал по телефону. Он быстро завершил звонок.
— С кем вы разговаривали? — спросила Сьюзан.
— С женой. А что?
— Вы рассказали ей о сцепке памяти?
— Конечно. Это же страшно интересно.
— Лучше бы вы этого не делали, — сказала она. — Мы хотели разобраться с этим по‑тихому.
Он жестом указал на монитор компьютера, на котором был открыт Твиттер.
— Вы что, запостили об этом в Твиттер?
— Нет‑нет. Я просто поискал там по словам «Лютер Терри», пока разговаривал с женой, и вот что вылезло.
Сьюзан склонилась к монитору. Там было несколько сообщений о том, что раненого Джеррисона отправили сюда и пять сообщений об изоляции здания больницы. Но было также одно с таким текстом: «Странные вещи творятся в Мемориальной больнице Лютера Терри». В другом говорилось: «Сцепка воспоминаний в больнице Лютера Терри в Округе Колумбия». Кто‑то ещё вступал в обсуждение со словами: «Я в Мемориальной больнице Лютера Терри. Кто‑нибудь знает что‑нибудь про телепатию?». Твиттер услужливо проинформировал Ранджипа, что появилось ещё четыре новых сообщения, удовлетворяющих критериям поиска. Однако вместо того, чтобы их открыть, он запустил новый поиск: «МБЛТ». Нашлось два твита. Один гласил: «видел женщину в #МБЛТ, напавшую на хирурга, который спас президента. Должно быть, демократка». В другом говорилось: «Слышал безумнейшую историю о чтении воспоминаний в МБЛТ. Кто‑нибудь ещё?».
— Чёрт возьми, — сказал Сьюзан. — Надо было прервать контакты с внешним миром.
Но Ранджип покачал головой.
— Агент Доусон, в городе произошёл теракт. Людям нужно оставаться на связи. Они нуждаются в этом на человеческом уровне: им нужно знать, что с их любимыми, кто бы они ни были, всё в порядке, и сообщить им, что с ними самими тоже всё в порядке.
Сьюзан ничего не ответила; для этой ситуации не существовало инструкций и протоколов.
— И в любом случае, — продолжал Сингх, — кроме больничной телефонной системы здесь сотни сотовых телефонов. И у пациентов, и у персонала. И, конечно же, сотни лэптопов, айпадов и тому подобного, не говоря уж про больничные компьютеры. К тому времени, как вы конфисковали бы их все, даже если бы нашли для этого законные основания, весь мир уже узнал бы о сцепке памяти. А на случай, если бомба взорвётся здесь — в конце концов, террористы знают, где находится президент, и что он всё ещё жив — вам бы хотелось, чтобы люди имели как можно больше средств коммуникации в надежде, что не все они будут выведены из строя электромагнитным импульсом.
— Вы правы, — согласилась Сьюзан. В этот момент дверь кабинета Сингха открылась и вошёл Кадим Адамс. Сьюзан сразу его узнала, хотя…
А вот это интересно. Не было ни малейшего сомнения, что это в самом деле Кадим; она легко опознала его по воспоминаниям Ранджипа. Но сейчас она смотрела на него своими собственными глазами агента и видела детали, которых Ранджип не замечал. Для начала, Ранджип понятия не имел, насколько высок был Кадим, но Сьюзан немедленно оценила его рост как шесть и один[39]; агентов учат точно оценивать рост даже сидящего человека. Она также отметила, что на нём надета футболка с рекламой «Брикерс» — рэповой группы, о которой Ранджип, надо полагать, никогда не слышал; что у него морщинистые мочки ушей и что он грызёт ногти.
Воспоминание — её собственное — о книге одного из её любимых писателей вспыхнуло у неё в голове: «Надо полагать, вы недавно из Афганистана». Но то была другая война; она знала это, потому что это знал Ранджип — на самом деле Кадим воевал в Ираке.
