Радор прервал мои раздумья.
- Лакла идет! - сказал он. - Пошли вниз.
И в самом деле, в конце тропинки показалась Лакла, нерешительно замерла на мгновение, и пошла навстречу нам. Густо покраснев, она протянула к Ларри белые руки. Ирландец бережно взял их, прижал к сердцу и поцеловал с такой невыразимой нежностью, которой не было и в помине, когда он, расточая жрице пылкие комплименты, изображал из себя страстного поклонника ее красоты. Лакла еще пуще покраснела, отняла у него удлиненные тонкие пальчики и прижала их к своему сердцу.
- Мне нравится прикосновение твоих губ, Ларри, - прошептала она. - От этого мне становится горячо вот здесь, - она положила ладонь на сердце, - и когда ты трогаешь губами мои руки, теплые волны так и бегут у меня по всему телу. Почему бы это?
Она недоуменно приподняла изогнутые бровки, придававшие ее нежному как цветок лицу какое-то особенное, неповторимое выражение простодушного лукавства, и стала еще прелестнее.
- Вот как? - жарко зашептал Ларри. - Тебе и вправду нравится..
Он медленно наклонился к девушке. Лакла быстро взглянула на смеющееся лицо Радора, и, отстранившись от Ларри, с надменным видом повернулась к зеленому карлику.
- Радор, - сказала она, - не пора ли тебе и этому сильному человеку, Олафу, отправиться по делам.
- Да, конечно, служительница, - ответил Радор со смиренным почтением в голосе, но все-таки было похоже, что он едва удерживается, чтобы не расхохотаться. - Но, если помнишь, этот силач, Олаф, хотел бы сначала повидаться со своими друзьями, прежде чем мы уйдем, да вот, кстати, он уже идет, - добавил Радор, бросив взгляд на тропинку, вдоль которой размашисто шагал норвежец.
Когда Олаф подошел поближе, я увидел, какая разительная перемена произошла в его облике. Исчезло жалкое искательное выражение глаз, и в них теперь светилась робкая смутная надежда. Мягко и ласково посмотрев на Золотую девушку, он склонился перед ней в глубоком поклоне. Потом выпрямился и пожал руки О'Кифу и мне.
- Будет битва, - сказал он. - Я иду вместе с Радором собирать армию из этих лягушачьих людей. Что касается меня... Лакла мне все сказала. Нет никакой надежды для меня... вернуть Хельму к жизни, но есть зато надежда, что мы уничтожим Сияющего Дьявола И моя Хельма обретет покой. И этим я полностью доволен. Ja! Это меня устраивает! - он снова сжал нам руки. - Мы будем сражаться! - грозно выкрикнул он. - Ja! Я буду мстить, страшно мстить.
Лицо его на мгновение исказилось, но он быстро успокоился и, отдав Лакле честь, они с Радором ушли.
Две крупные слезы скатились из золотых глаз Лаклы.
- Даже Молчащие Боги не в силах исцелить тех, кого забрал Сияющий Бог, - сказала она. - Он спрашивал меня об этом... и я не могла сказать ему ничего утешительного. Трое Богов ничего не могут поделать... это сущее наказание для них., вы скоро узнаете всю эту историю, - торопливо добавила она. - А сейчас не спрашивайте меня ничего о Молчащих Богах. Я думаю, что Олафу лучше всего заняться делом, чтобы освободить ум от тягостных и печальных раздумий, поэтому я и послала его помогать Радору.
На тропинке появились пять женщин-лягушек, несущих подносы с едой и кувшины. Браслеты, украшенные драгоценными камнями, мелодично позвякивали у них на руках и ногах; середину туловища (от того места, где у женщин предполагается талия!) прикрывали короткие полотняные юбочки, украшенные орнаментом из блестящих нитей.
В этом месте позвольте мне выразить свое сожаление, если с моих слов у вас создалось впечатление, будто Акка [Акка - живородящие. Женщины производят потомство регулярно через каждые пять лет и никогда не производят на свет больше двух детенышей одновременно. Они моногамны, подобно определенным видам наших Ranidae - лягушек.(Прим. пер.)]- это просто очень большие лягушки.
Я еще раз хочу подчеркнуть, что это были лягушкообразные существа, и они так же отличались от обычных лягушек, как человек отличается, к примеру, от шимпанзе. Я беру на себя смелость утверждать, что Акка происходили от стегоцефала - прародителя современных лягушек; и подземные батракианы, по-видимому, являлись другой ветвью этого вида, достигшей высокого развития в процессе эволюции, точно так же, как это произошло с человеком, далеко обогнавшим своих четвероногих собратьев.
Большие выпученные глаза, очертания морды напоминали лягушачьи, но форма головы была существенно другой, нежели у упомянутых животных из-за высокоразвитого мозга, находившегося в черепной коробке. Лоб, например, имел отчетливо выраженную дугообразную форму, а не был низким, плоским и скошенным назад. Голова, в известном смысле, обладала приятной для глаз формой, причем покрывавший ее большой костяной щиток (точно какой-то фантастический шлем!) у женских особей отличался по внешнему виду от снабженного острыми шипами панциря на голове у мужских особей, что придавало им поистине устрашающий вид; мужчины к тому же отличались от женщин по цвету. Прямой мощный торс опирался на несколько кривые ноги, полусогнутые в коленях, необыкновенно смешная косолапая походка, но, впрочем, я отвлекся.. Наиболее любознательные читатели, не удовлетворенные краткими сведениями, которые они найдут в моей книге - ибо у меня было недостаточно времени, чтобы доучить интереснейшие обычаи и порядки этих существ, - смогут получить подробную информацию и огромное удовольствие, прочитав книгу "Brutpfleige der Schwanzlosen Batrachier", p. 395 и Lilian V. Sampson "Unusial Modes of Breeding among Anura", Amer. Nat. XXXIV, 1900. (У. Т. Г.) Женщины-лягушки опустили на стол свою ношу.
Ларри с любопытством поглядел на них.
- Ты прекрасно выдрессировала своих зверюшек, Лакла, - сказал он.
- Зверюшек! - служительница поднялась, негодующе сверкая глазами. - Ты назвал моих Акка - зверюшками?!
- М-гм, - слегка обескураженно промычал Ларри, - а как я должен их называть?
- Мои Акка - люди, - отрезала она. - Такие же люди, как твой народ или мой. Они добры и послушны, они умеют разговаривать, и им известно, что такое искусство; и они убивают только тогда, когда им нужна пища или требуется защитить себя. И мне они кажутся очень красивыми! Слышишь, Ларри - они прекрасны? - Она, выпрямившись, посмотрела на него сверху вниз. - А ты назвал их зверями!
Прекрасны! Это они-то? Признаться, ничего, кроме удивления, эти смехотворные создания у меня не вызывали. Но Лакле, окруженной ими с младенческих лет, они, конечно, не казались странными. Так почему бы ей не считать их красивыми?
Видно, та же мысль пришла в голову и О'Кифу.
Он пристыженно покраснел.
- Да, я тоже считаю, что они красивы, Лакла, - сказал он примирительно. - Просто я недостаточно хорошо знаю ваш язык, поэтому ты неправильно поняла меня. Я и в самом деле считаю, что они просто очаровашки, - если бы я мог разговаривать по-ихнему, я бы так им сам и сказал.