– Волновой фронт взрыва достигнет этой системы через несколько часов, – напомнил Сэм. – Сейчас это все, что имеет значение. И когда твой отец откроет дверь того челнока, его будет ждать самый большой сюрприз в его жизни.
Ким
Ким смотрела, как падают запасы топлива, приближаясь к нулю. Они летели вслепую, поскольку при входе в атмосферу «Гоблин» потерял почти все внешние сенсоры и линии передачи данных. Элиас уже объяснил ей, что «Гоблин» летит по записанной в его память карте местности, составленной перед спуском и во время него.
У Ким руки чесались взять управление на себя, но у нее не было опыта полетов в атмосфере.
Дожидаясь конца, Ким смотрела, как топливо все убывает, уже так близко к нулю, что она удивилась, почему они все еще в воздухе?
– Мы вот-вот сядем, – напряженным голосом сообщил Элиас. – Осталось всего двести метров.
– Ты хоть представляешь, куда мы садимся?
– Нет. – Элиас выругался. – Но нам не хватит топлива, чтобы долететь до челнока, и это все, что я знаю.
«Да что ты говоришь? – мысленно проворчала Ким. – А я-то беспокоилась о том, как бы остаться в живых».
«Гоблин» опускался ниже, ниже. Потом он вздрогнул и опустился еще ниже.
– Все, топливо кончилось, – заметил Элиас.
Теперь «Гоблин» камнем падал вниз. Ким закричала, вдруг снова став невесомой.
Ей почудилось, что целый мир обрушился на нее, и сознание улетело, оставляя только черноту.
Роук
– Мастер Роук, мастер Роук!
Здесь было холодно, ужасно холодно. Роук повернулся. За открытым пологом шатра виднелись далеко на севере горы Тейва. В шатер вошел молодой стражник, и Роук положил свой письменный прибор.
– Мастер Роук, вам надобно выйти! Там пламя полыхает, высоко-высоко в небе!
Роук нахмурился. Потом он услышал какой-то шум, и его кольнул страх. Может, местные повстанцы решили напасть? Мастер быстро огляделся и успокоился, когда его взгляд упал на сундук, в котором хранились его доспехи.
Выйдя в тусклые сумерки, Роук взглянул на ленту звезд, недавно переименованную в Корону Зана. Ее прорезала полоса дыма. Роук огляделся по сторонам. В его экспедиции было триста воинов, плюс еще половина этого числа слуг, кузнецов и прочего бивачного народа.
Дымный след действительно был очень высоко, но зрение старого мастера, несмотря на возраст, оставалось ясным и острым. Он никогда не видел ничего подобного и даже ни о чем подобном не слышал.
Глаза Роука скользнули вдоль дымного следа. Он исчезал где-то далеко над морем, как если бы горящая стрела пролетела через горизонт далеко на запад, за ту границу, где Великое Северное море становится неизведанным океаном.
Противоположным концом стрела указывала на середину далеких гор Тейва. «На наш путь», – подумал Роук, глядя на членов своей экспедиции, собравшихся вокруг костров, разложенных в широких промежутках между шатрами.
Затем произошло второе чудо. Что-то новое пронеслось над лагерем, ревя, как вулкан западного Тисана с сонмом заточенных в нем сердитых богов. Волоча за собой дым и пламя, оно прошло всего в тысяче имперских мер над головой, направляясь к лесу у берегов Северных земель.
«Нас атакуют демоны», – подумал Роук. Огненный предмет пролетел мимо и упал в дальнем лесу, до которого было не больше полдня пути.
Ожидая, не случится ли еще что-нибудь, Роук заметил, что лагерь замолк. Даже буйная живая природа этой дикой северной местности притихла, словно сам мир и его боги затаили дыхание.
Люк
– Буря идет.
Люк поднял голову и увидел белые ватные облака, скатывающиеся с далекого пика. Он поправил капюшон термокостюма. Он и все его спутники были одеты в белое, сливались блестящим снежным пейзажем. Люк нервно осмотрел небо, ища челноки, любые признаки, что Вон уже напал на их след, предвидев заранее, что они будут делать.
Люк не сразу принял ересь Мэтью, но он был достаточно умен и знал, что семена бунта были посеяны, когда его шантажом заставили скрывать встречи Мэтью с Сэмом Роем. Поначалу это было очень тяжело: Мэтью узнал о романе Люка с Элизабет – девушкой, предназначенной для другого по сложной селекционной программе Вона. Теперь Люк был добровольным заговорщиком, но в последние дни он много раз просыпался среди ночи, громко стуча зубами: ему снились кошмары о том, что заговор раскрыт.
– Сколько у нас есть – минут десять – пятнадцать, пока она до нас доберется?
– Да, около того, – ответила Мишель.
Люк взглянул на девушку и увидел на ее лице тревогу. Он понимал, что она переживает: ее родители были глубоко верны Вону. И хотя Мишель не соглашалась с ними, доходя даже до предательства, Люк знал, что девушка нежно их любит. Но она была здесь, и они – как сказал Мэтью – делали то, что было правильно.
Они шагали втроем всю ночь, уходя в предгорья, лежащие далеко внизу под плато, где они провели почти всю свою жизнь. Они все хорошо знали эту территорию благодаря регулярным пешим обходам, когда занимались проверкой и ремонтом генераторов щита, рассыпанных по окрестным пикам. Кроме того, местность регулярно патрулировалась, чтобы никто из коренных каспериан не забредал слишком близко. На это можно будет сослаться, если спросят, что они тут делают.
Люк осмотрел небо над головой и ничего не увидел. Что-то пошло не по плану? Но все равно прошлая жизнь закончилась навсегда, домой им никогда не вернуться. Люк заставил себя думать о другом, вспоминать, как все должно произойти.
Траекторию полета для челнока с «Джагера» составили несколько прималистов, живущих не на Каспере, – из тех, кто все еще верит в изначальную божественность Вона. Очевидно, они поверили в это после того, как Вон явился им несколько раз. Мэтью, пользуясь своим сравнительно привилегированным положением в доме Вона, сумел дистанционно вставить в полетную программу челнока процедуру, которая заставит челнок перед встречей с Воном сперва сесть здесь. Этот обман займет самое большее несколько минут – с хитрым и сложным программированием нужной процедуры им помог Джейсон. Есть серьезный риск, что их обнаружат, и правильный расчет времени будет очень существенен.
Пусть Вон больше не доверяет своему сыну, но Люк, Мэтью и Джейсон разбирались в работе компьютерных систем лучше всех прочих.
Челнок с «Джагера» опустится на дно долины, где они ждут, и пробудет на земле 120 секунд. Это было рискованно, очень рискованно. Но как раз достаточно, чтобы подняться на борт, открыть камеру глубокого сна и вытащить на свободу Тренчера.
Люк посмотрел в небо, увидел в вышине вспышку, и его охватил восторг такой силы, что он даже сам удивился.
