Поворачиваясь к синхронно выдохнувшей команде, старичок-добрячок улыбнулся.
Медведев присмотрелся к прыгающей неподалеку лохматой горе мышц и не сдержался – расплылся в улыбке:
– Как зовут это чудо природы?
– Не знаю, как его звал прежний хозяин, но я почему-то подумал, что для него подошло бы что-то жесткое, чтобы компенсировать бестолковую доброту. Цербер, например. – Дед повернулся к подпрыгивающему псу и громко позвал:
– Цербер!
Сенбернар подбежал к старичку, прижался мордой к ноге, радостно виляя хвостом и заглядывая в глаза, негромко тявкнул. Демонстрируя собачью преданность, лизнул руку хозяина.
– Тьфу ты! Голова как решето – забыл, зачем шел. Мне кажется, там за углом ваши знакомые, – старичок одной рукой оперся о голову пса, другой махнул за спину и растерянно замолчал. – О чем это я? А, вот! Проблемы у них, – пробормотал он через секунду, неожиданно поймав утерянную мысль.
Ванькин рванул из подъезда и, обгоняя Анатолия, исчез за углом. Секунду спустя, с ужасом оглядываясь, он промчался назад, едва не сбив с ног телохранителя. Рыча и гавкая, ожесточенно клацая зубами, за ним неслась рассвирепевшая лохматая свора.
– Волк телка чувствует издалека! – улыбнулся Анатолий.
Он беспрепятственно прошел сквозь стаю. Остервеневшее зверье, казалось, не замечало его. Собаки была сосредоточены на более аппетитной добыче, улепетывающей со всех ног.
Комедия готова была превратиться в трагедию, если бы на сцене не появился Цербер. В два прыжка он преодолел расстояние до брызжущего слюной сгустка тел и встал на его пути непреодолимой преградой. Захочешь – не обойдешь.
Не торопясь, ощерив голубовато-белые клыки, Цербер мощными ударами крепких лап распределил братьев своих по ранжиру: больших налево, малых направо. Чем вызвал непомерное уважение Ильи.
– Вот это по-нашему! – оживился тот, постепенно расправляя плечи и вновь превращаясь в мифологического героя.
– Ванькин! – ироничный голос, прозвучавший за спиной, ввел Геракла в ступор. – И почему вы не на службе?
Здоровяк замер, сжав кулаки. Лицо его превратилось в маску ярости, заиграло перекатывающимися желваками.
Появившийся из-за угла Коваль спокойным жестом остановил бегущего Анатолия.
– Молодой человек! Не спешите! – он махнул рукой за спину. – Там ничего не изменить даже при ваших выдающихся бойцовских способностях. Хакеры стали мешать нам, лезть куда не надо, а потому их на некоторое время придется изолировать. Вы знаете, что они подсадили вируса в церковные компьютеры?
– Нам – это кому? Вас же вроде поперли со службы, – Анатолий заглянул за угол дома.
– Все мы – рабы божьи! – смиренно провозгласил Иван Васильевич и неловко, словно делал это в первый раз, перекрестился.
– Некоторые до самой старости остаются рабами своей глупости, – вмешался Медведев, пораженный поведением полковника.
Изменения, произошедшие с Ковалем с момента их последней встречи, настолько сильно бросались в глаза, что не заметить их мог только слепой, да и тот почувствовал бы подмену по разнице в голосе. Резкие рубленые фразы превратились в ленивый речитатив.
– И вы здесь, профессор, – опустил глаза Коваль и повернулся, чтобы уйти.
Никакой искры. Пронзительный, ледяной, завораживающий гипнотический взгляд исчез, сменился пустым мутным взором. Был воин – стал раб, оболочка с задумчиво взирающей на мир смиренной маской.
Подобные перемены (по глубокому убеждению профессора) происходили с людьми в течение нескольких лет, в крайнем случае месяцев – когда они ломались под тяжестью обрушившихся несчастий, прятались внутрь себя от боли.
– Там хакеров в микроавтобус пакуют, – подходя, прошептал Анатолий, и еще тише добавил. – Он прав. Напролом не пробиться. Пробуйте договариваться.
– Иван Васильевич! Постойте! – крикнул Медведев в спину уходящему полковнику. – Хакеры не мешают. Они больше нужны вам, чем нам. Мы предлагаем помощь.
Коваль повернулся, в глазах мелькнула искра заинтересованности, и пока она не погасла, Медведев поспешил пояснить:
– Проблему в сети храма создали не Жорка с Бейрутом, как вам кажется, но они могут попытаться восстановить ее работоспособность. Вам это должно быть интересно.
– С чего это вдруг? – хитро, в прищур, поинтересовался Коваль.
Сквозь маску безразличия проступило другое лицо, как будто кто-то выглянул из-за стены, кто-то старый и бесконечно мудрый. Может, это и был тот, кто сумел за несколько дней превратить закоренелого служаку в безвольную марионетку.
– Еще чуть-чуть, и вы получите неподконтрольную компьютерную сеть, из которой выйдет неуничтожимый монстр, по сравнению с которым все, что раньше приписывали дьяволу, покажется доброй сказкой. Он очень быстро распространится по мировой Сети. Это будет ваше чудовище, взращенное на вашем огороде. Я полагаю, нет необходимости описывать, что будет дальше. Современный мир без компьютеров – нонсенс, – Медведев сделал небольшую паузу. – Вы этого хотите? – резко выдохнул он.
– Избави Господи! – выставив руки перед собой, остановил надвигающиеся неприятности Иван Васильевич.
Медведев подмигнул Анатолию и громко произнес:
– Ребятки, вы пойдите погуляйте минутку, а мы с Иваном Васильевичем потолкуем.
Телохранитель, зайдя за угол дома, вгляделся в микроавтобус, в который несколько минут назад крепкие ребята затолкали Бейрута с Жорой. Приближаясь к соседнему «мерседесу» вплотную, он подышал на затемненное боковое стекло, стер испарину, внимательно всмотрелся вглубь салона. Крепыши в машине расценили этот жест как издевательство – стекло опустилось, и в том месте, где только что было лицо Анатолия, возник громадный волосатый кулак.
Ванькин среагировал мгновенно. Бросаясь в сторону автомобиля, попытался поймать увесистый аргумент силы, но не успел. Рука провалилась в салон. Стекло быстро поднялось, едва не зажав его руку.
Обойдя машину кругом, Илья нагло уселся на капот, изображая роденовского «Мыслителя». Пронзительный рев клаксона не заставил себя долго ждать. Двери распахнулись одновременно с двух сторон. Из машины выскочили бойцы и бодро двинулись к задумчивому «философу».
– Ну что, Илья, покуражимся! – вскричал Анатолий, возникая рядом с потягивающимся атлетом.
Бывшие непримиримые враги замерли плечом к плечу в ожидании неприятеля.
Микроавтобус вдруг тоже ожил, хлопнул дверцами, и из него повалили здоровенные мужики. Один. Второй. Третий.
– Стойте! – из-за угла дома стремительно выдвинулся полковник в сопровождении Медведева.
– Я сказал, стоять!
Доведенные до кипения бородачи неохотно, бурча и препираясь, вернулись к автобусу.
