Потом начались эксперименты, кое-кто из бесшабашных исследователей так никогда и не вернулся назад, но, в конце концов, основные маршруты удалось определить. Доступ в тоннели перекрыли, а непременной деталью в снаряжении корсара стала пластиковая карта – ключ к иной, альтернативной порталам, транспортной системе.
– Вот она! Красная «М»!
Кира дотащила меня до обшарпанной двери. Плиты обшивки почти скрылись под наслоениями бурых и молочно-белых потеков, броневые заклепки обросли окислами, как гнилой пень грибами.
– Посмотри в рюкзаке, – попросил я, – а то мне не повернуться. Связку ключей. Должна прямо сверху лежать.
Кира с минуту повозилась за моей спиной.
– Есть! Держи.
Я нашел его сразу – исцарапанный пластиковый прямоугольник с давным-давно стертыми надписями. Когда-то он был красным, но сейчас стал почти бесцветным.
Приемное гнездо магнитного запора заглотнуло карточку, мигнуло зеленым, и с натужным гудением соленоидов дверь уползла в сторону.
Аварийная подсветка выхватывала из темноты узкую металлическую площадку с остатками перил и бесконечные пролеты винтовой лестницы. Где-то внизу тускло светилась еще одна лампочка.
Не помню, как мы спускались. Милосердная природа вырезала у меня из памяти эти сорок минут мучений. Казалось, ступени не кончатся никогда, а стальная спираль так и будет закручиваться и закручиваться, пока наконец не свернется в точку.
Но лестница все-таки уперлась в дверь, не запертую на этот раз. Кира толкнула ее и едва не оступилась – с таким тяжким скрипом провернулись несмазанные петли.
В желтом свете пары замызганных ламп перед нами показалась платформа. Вспученные плиты, паутина трещин на полу, осыпавшиеся плитки с дряхлых колонн. Кое-где скрошился даже бетон, и из боков во все стороны торчали мятые прутья арматуры. Центральный проход оказался завален, один из тоннелей – тоже. К тому же с той стороны отчетливо тянуло гнилой водой. Часть метро давно затоплена, с тех пор как московские власти в день прорыва заслонов приказали открыть шлюзы.
Я доковылял до ближайшей колонны, сбросил поклажу, опустился на пол.
Кира присела рядом на корточки.
– Долго ждать? Не догонят?
– Не бойся, тут все на автоматике. Поездом компьютер управляет, а он не опаздывает. Хоть ему и сто лет в обед.
Конечно, я не знал, как часто ходят поезда корсарского метро, – как-то не доводилось раньше пользоваться. Но лучше все же успокоить. Отступать все равно больше некуда.
Но к моему удивлению, поезд появился минут через десять. Сначала в тоннеле зашумело далекое эхо, потом из-под свода выкатилась железная гусеница, некогда синяя, а сейчас покрытая пятнами растрескавшейся краски и рыжая от ржавчины. С шипением разошлись автоматические двери, внутренний динамик проклокотал пару слов, споткнулся и затих. Кира помогла мне забраться внутрь, усадила на пол. Когда-то по стенам вагона тянулись кожаные сиденья, но их давно выломали – разобрали на хозяйственные нужды.
Динамик снова что-то пробулькал, двери закрылись, и поезд, дребезжа и поскрипывая, унес нас прочь от Ислы.
И от места гибели Силь.
Нам повезло. Старые нуль-аномалии не схлопнулись и не забросили поезд вместе с нами хрен знает куда, за тысячи километров от Новой Москвы. Через несколько часов бесконечных темных перегонов вагон выбросил нас на такую же захламленную платформу. Шахта показалась мне смутно знакомой, и на выходе я рискнул включить КПК. На мгновение.
Как оказалось, метро доставило нас на противоположную окраину Новой Москвы, в восточную шахту. Здесь издавна копали драгоценные камни, а еще штреки славились дурным характером – то и дело случались прорывы рудничных газов, метана и какой-то опасной галлюциногенной химии. Старатели поговаривали, что в глубине, на двести шестнадцатом ярусе, якобы находится бывший военный склад, откуда из проржавевших емкостей постоянно идет утечка.
Но нам удалось выбраться наружу без приключений. Мы даже никого не встретили по дороге. Сначала я опять напрягся, но потом вспомнил рассказ Смити: мол, на юге и востоке столицы шныряют топ-кланы, разогнали по углам всю мелочь. На всякий случай я дождался темноты и вытащил Киру из шахты только после заката. Быстро (насколько позволяло избитое тело) прошел пригороды и спрятался в руинах рассыпавшегося многоэтажного дома. Раньше поостерегся бы, опасаясь мародеров, но теперь, под «защитой» сильных кланов, что на нас же и охотились, можно было не опасаться мелкой шушеры.
Кира немного полечила меня перед сном – спина перестала саднить, ребра, поврежденные ударом взрывной волны, больше не давили на легкое при каждом вздохе. И кашлять кровью я перестал.
Жизнь повторяется. Я словно вернулся на три месяца назад, в землянку мамы Коуди.
– Не болит?
– Нисколько. Ты, как всегда, на высоте. – Я посмотрел на Киру, и меня чуть не затрясло от жалости. Перемазанная, исцарапанная, она к тому же валилась с ног от усталости.
– Ложись-ка спать. Завтра уже будем в Москве.
Но Кира не послушалась. По крайней мере, не сразу. Она выпустила и покормила Тикки, долго извинялась перед гекконом, что бедняге так долго пришлось сидеть взаперти, да еще и кидали его немилосердно.
Ящерка благосклонно приняла извинения, простила нас разом и весело тыкалась носом то в хозяйку, то в меня. Прямо как щенок.
И только потом Кира устроилась у меня в ногах и положила голову на колени. Я взъерошил ей волосы, медленно перебирая их пальцами.
– Мы дойдем? – вдруг сонным голосом спросила она.
– Да. Теперь дойдем. Я тебе обещаю.
Она успокоилась и спустя пару минут спокойно засопела.
А передо мной снова и снова бежали строчки последнего привата Силь. Конечно, телесные раны мне подлечили, но как быть с душевными? Как заглушить голос совести, который кричит, что я не смог спасти ее. Дважды!
Силь!
Может, где-то в неведомой книге судеб записано, что я никого и никогда не смогу защитить и всегда буду терять тех, кто мне доверился и кого я люблю. Тех, кого я должен заслонить собой от всех невзгод и опасностей. А если так, если моя карма неизменна, то что ждет Киру, которая и в Москве обязательно захочет остаться со мной? Да, какое-то время она будет под защитой федералов, но я же сталкер, я не смогу вечно сидеть в городе. Когда-нибудь я уйду, и Кира, естественно, сбежит из своей лаборатории, чтобы идти рядом.
И что тогда? Однажды и она бессмысленно погибнет? Так же, как Силь сегодня. Попадет в ловушку или попытается прикрыть меня – и умрет. И я, как и прежде, буду бессилен ее спасти.
Я совершенно отчетливо увидел, как чернеет и исчезает из КПК ник Боевая СеКира. В голове у меня помутилось, я даже замотал ею из стороны в сторону, пытаясь отогнать наваждение.
