Из-под ложа вылезла Лора Хармсдоннер — испуганная, в слезах — но живая. И, кажется, невредимая.
Она медленно поднялась на ноги, но даже это усилие оказалось непомерным — ноги ее подкосились, и Лора упала на ложе.
Иеро поспешил к ней на помощь, но девушка быстро пришла в себя.
— Где… Где они? — спросила она.
— Я не знаю. Здесь нет никого, кроме нас.
— А… А матушка? Тетушка Сара? Почтенный Рэндольф?
— Я их не видел. Что произошло?
— Я спала… Уснула после вашего ухода и спала… Сквозь сон слышала, как кто-то стучал во входную дверь… Почтенный Рэндольф открыл ее — и крикнул — коротко, я даже подумала, что мене почудилось. И тут матушка затолкала меня под ложе… — она заплакала тихо, почти беззвучно.
Иеро ждал, не перебивая. Все проходит, пройдут и слезы. Наконец, Лора остановилась.
— Простите, пер Иеро. Я спряталась. Думала, и матушка, и тетушка Сара последуют за мной. Но они с оружием вышли наружу, в коридор, и… и…
— В коридоре нет никаких следов крови, — попытался успокоить ее Иеро. — И во дворе.
— Я не знаю… я зажала уши, чтобы не слышать, но… Они кричали — и матушка, и тетушка Сара…
Иеро обнял Лору. Девушку била крупная дрожь, и дрожь стала передаваться ему.
Спокойно. Не дрожать нужно — думать. Думать и действовать.
— Ты не расслышала, кто это был? Кто стучал, с кем говорил почтенный Рэндольф?
— Я… Я не уверена…
— Вспомни, это очень важно!
— Мне показалось… Наверное, я ошиблась, но…
— Говори же, — он отстранился от Лоры, посмотрел ей в лицо.
— Мне показалось, что это был капитан Брасье.
Брасье!
Странно, но Иеро не почувствовал изумления.
Кому же еще мог без колебаний открыть дверь почтенный Рэндольф?
Но почему, почему Брасье пришел сюда?
Ответ ему подсказывал рудокоп Ларс Мелдинг. Подсказывал, да он, Иеро, не понял. Оборотень! Брасье — оборотень!
Кто, как не начальник стражи, мог справиться с Шалси и О'Коннором, с другими стражами границы? Справиться легко, поскольку никто не ждал от командира нападения.
Не ждал нападения и пер Кельвин, и бедняга Рон. Брасье же удушил их без труда. Он и без того силен и проворен, капитан Брасье, оборотнем же он сильнее втрое.
Брасье опасался его, Иеро, потому и приставил стражников. Обвинить Иеро, устранить его, а затем и Хармсдоннера — и тогда поселение Но-Ом целиком окажется во власти оборотня. Мало ли за тысячелетнюю историю союза Аббатств исчезло поселений пионеров? К тому же статис-поле мешало выследить оборотня, ментальное зондирование в поселении невозможно, а за его пределами и сам Брасье, и он, Иеро, носили медальоны, блокирующие ментоскопию.
Иеро немногое знал об оборотнях, лишь самые общие сведения. Оборотни — полиморфные существа, существа, способные перестраивать собственный организм в зависимости от обстоятельств. Если у обыкновенного взрослого мужчины мускулы составляют едва пятую часть от веса, то оборотень в состоянии изменить пропорцию — поровну, на три четверти, превосходя в силе не только человека, но и волка, и даже медведя. Оборотень может сломать человека голыми руками. Оборотень может перепрыгнуть через стену в шесть локтей — и не просто перепрыгнуть, а держа на спине добычу — например, обыкновенного человека. Оборотень легко обгоняет самых быстроногих волков. У оборотня даже тяжелые раны заживают за сутки-другие, а раны легкие затягиваются буквально на глазах.
Но это дается не даром — оборотни должны много есть, вдесятеро больше обыкновенного человека. И пища должна максимально соответствовать структуре оборотня, чтобы усваиваться и трансформироваться без потерь. Поэтому лучшим питанием для оборотня является человечина. Живая человечина.
Если же оборотень будет воздерживаться от обильной еды, он потеряет возможность перевоплощения. Не навсегда, лишь до той поры, пока вновь не вкусит желанной плоти.
Поэтому Абигайль и Сара Хармсдоннеры, а с ними и почтенный Рэндольф, скорее всего, стали его добычей. Нет, он не пожрет всех троих сразу. Хватит и одного — на ночь. А остальных спрячет в свое логово, сохранит свеженькими до завтра и послезавтра.
Если, конечно, оборотень один. Но вдруг их несколько? Иногда они не пожирают своих жертв а обращают их в таких же оборотней. Редко, очень редко, но бывает.
Что делать? Созвать стражей границы. Созвать и устроить облаву на Брасье.
Стоп, оборотень ведь сколько зверь, столько и человек. Если Брасье примет человеческий образ, то кто ему, Иеро, поверит? Брасье хитер и коварен, понял Иеро. Все его действия таковы, что Брасье сам легко сможет обвинить Иеро в оборотничестве!
Он, Иеро, погубил Шалси и О'Коннора, он, Иеро, погубил и доверившихся ему гостей!
Но ведь Лора уцелела, а Брасье этого не знает!
Внезапно Иеро вспомнил слышанные шаги. Да, это уходил оборотень. И уходил с добычей!
Если бы он погнался за оборотнем, тогда…
Никаких «тогда». Он бы стал четвертой жертвой, только и всего. Если то, что он слышал об оборотнях, соответствует истине, в темноте у него нет ни одного шанса. Честно говоря, и на свету тоже.
Зачем ставить себя в заведомо гибельное положение? Гибельное не для него одного — для Лоры Хармсдоннер, для всего поселения Но-Ом?
— Я проверю, заперта ли дверь, — сказал он Лоре, но та ухватила Иеро за рукав.
— Не уходи!
— Я сейчас, — высвободился он.
Действительно, оборотень может вернуться. Как он не силен, оборотень, а дверь запросто не сломает. Во всяком случае, Иеро подготовится к схватке.
Заложив засов, он вернулся в гостевой покой.
— Подождем до утра, уже недолго.
Лора безучастно кивнула. Казалось, душа ее утомилась, уснула, обессиленная.
— Ложись. Постарайся отдохнуть.
Девушка покачала головой:
— Нет, не могу, — но все-таки прилегла, закрыла глаза, задышала ровнее.
Спит? Нет, из-под закрытых век текли слезы.
Иеро сел на табурет у стены, лицом к окошку. Пусть все оборотни Канды попробуют сюда сунутся!
Нет, все-таки пусть лучше не пробуют.
Рассвет все никак не наступал.
Как выявить оборотня? Ментальное зондирование исключалось, да и вне статис-поля оно не всегда помогало — оборотни сами обладали могучей ментальной силой. Настолько могучей, что могли перекраивать себя, а уж отразить попытки вторжения недоучившегося священника — и подавно.
Внезапно он вспомнил отрывок из дневника пера Кельвина. Невероятное чудовище — он, наверное, заподозрил Брасье. Подозрение стоило ему жизни. Но как ни страшна смерть от руки — лапы? — оборотня, это не самоубийство!
