Дымоход оказался очень грязным и тесным, с многочисленными ответвлениями и поворотами, но Старков упорно полз вперед, волоча за собой аппаратуру. Из боковых ответвлений валил дым, вкусно пахло сдобными булочками и горячим шоколадом. Изредка доносились возбужденно-радостные голоса. От всего этого у Старкова, голодного с утра, разыгрался аппетит, и он, презрев опасность, полез туда, где пахло повкуснее.
«Все равно ведь на крышу вылезу, — размышлял он. — Чего мне там зря куковать? А здесь, глядишь, и скушаю тортик-другой…»
За размышлениями Старков не заметил, как туннель пошел под уклон. Стенки дымохода были скользкими, и Старков, не удержавшись, покатился вниз. Скорость его росла. Тщетно пытаясь затормозить, он несся куда-то в полной темноте, обдирая локти и набивая шишки на поворотах. Аппаратура грохочущей лавиной катилась следом.
— Оппаньки! — перепугался он. — Говорила мне бабушка, не лезь куда попало!
Вскоре впереди забрезжил свет, и Старков, пробив головой вентиляционную решетку, грохнулся в самый центр огромного круглого стола в пиршественной зале, угодив прямехонько в чан со сметаной.
Еще оставалась надежда, что гости, увлеченные игрой придворных музыкантов, не заметят его, но в этот момент сверху дождем посыпались фотоаппараты, сокрушая бесценный дюссельдорфский фаянс.
Ошеломленные гости повскакали с мест. Воцарилась тишина. Все удивленно уставились на странное существо, сверху черное, как сажа, снизу белое, как сметана.
Распростившись с мечтами о тортиках, Старков поспешно сгреб в охапку аппаратуру и слез со стола.
— Дык это… — пробормотал он, делая реверанс. — Я, пожалуй, пойду. Все э-ээ… было очень вкусно… Мне, право, неловко, но кажется, я забыл выключить дома утюг…
Оставляя на полу липкие белые следы, Старков опрометью бросился бежать. Двери, на его счастье, оказались открытыми, и он, сбив с ног дворецкого, прогрохотал по парадной лестнице и выскочил во двор.
— Хватайте его! — послышалось сзади. — В погоню! Да скорее же — заливное убегает!
Светила полная луна, и Старков, обернувшись, увидел ужасную картину: гости, выскакивая на улицу, торопливо срывали с себя одежду и быстро превращались в волков, стая которых уже неслась за ним по пятам.
Над головой Старкова послышалось хлопанье крыльев, и с ним поравнялся давешний филин.
— Оппаньки, кого я вижу! — хохотнул он. — Бежишь? Ну, беги, беги. Они тебе крылышки-то подрежут!
Старков обернулся. Волки настигали.
— Не подходите, ублюдки! — взвизгнул он. — Я психический! Укушу! — после чего запустил в ближайшего волка кинокамерой фирмы «Kodak».
Удивленный оборотень осторожно обнюхал кинокамеру, затем взял ее в зубы и затрусил в лес.
Старков, воодушевленный результатом, припустил еще быстрее, на ходу сбрасывая один аппарат за другим. Стая волков постепенно редела; они ссорились и дрались за лучшие модели.
Вскоре за Старковым бежало всего два волка, но и бросать было уже нечего. От одного удалось отделаться, швырнув ему фляжку с портвейном, а вот второй оказался более упрямым. Он не польстился ни на Старковский фрак, ни на манишку. Брюки и кеды он тоже проигнорировал, равно как майку и трусы, и еще долгое время гонял его по лесным дорогам. К утру Старков выбежал из леса на какие-то рельсы.
«Вот вам, ублюдки, и потомственный граф!!!» — думал он, прыгая по шпалам вслед за уходящим товарняком. Догнав последний вагон, он уцепился за скобу и вскарабкался на крышу, где его, оказывается, уже поджидал филин.
— Ёпперный театр! — изумился тот. — Живой! Не ожидал я от такого ублюдка… Трудновато было бежать, а? Силой их не возьмешь, но я тебе помогу, пожалуй…
Поезд набирал скорость. Матерый лысый волк прекратил погоню и, усевшись на рельсах, тоскливо и протяжно завыл. Старков показал ему язык и, повалившись на гору угля, мгновенно заснул.
«Волшебник Ахтыгата»
Сёма чуть не упал в обморок, когда, открыв дверь, обнаружил на пороге совершенно голого субъекта в драных носках и с черными от сажи руками и головой. Позади него смущенно переминался с ноги на ногу филин.
— Э-ээ… — неуверенно начал Сёма. — Вы хотите сфотографироваться?
— Дык Сёма, браток, — просипел загадочный нудист, — это же я, Старков!
— А это кто? — ошарашено выдавил тот, указывая на филина.
— Это со мной, — буркнул Старков. — У тебя что-нибудь есть поесть?
— Только холодец…
— Не говори мне про холодец! — внезапно заорал тот и, на ходу стягивая носки, направился в ванную. Филин же вперевалку прошелся по комнате, разглядывая корешки книг в шкафу. Подцепив лапой толстый том с надписью «Папюсъ» на обложке, он взгромоздился на стол и, достав огромный лорнет, принялся за чтение, бормоча про себя: «Так… „Практическая магия“. Хм… Для начала сойдет…»
— Ты эта… оппаньки… не пугайся! — донеслось из ванной сквозь плеск воды. — Он говорящий. А зовут его Эрнст Амадей Теодор Фридрих-Вильгельм фон Броккен, а попросту — Потапыч.
— Что стряслось-то? — наконец, пробормотал Сёма. — Где техника? Где деньги? Что там с графом?
— Не говори мне про технику! Не говори мне про деньги!! — все больше распаляясь, выкрикивал Старков. — Не говори мне про графа!!! Что ты пристал ко мне со своим графом?!
Напялив старую пижаму Сёмы, который, кстати, был чуть ли не вдвое ниже Старкова ростом, он подхватил филина и удалился, хлопнув дверью.
Сёма остался стоять посреди комнаты в полной растерянности.
Вернувшись домой, Старков накупил уйму продуктов, после чего, по наущению филина облазил все библиотеки и книгохранилища в поисках редких книг по магии и ведовству и засел за их изучение. Филин, правда, с негодованием отверг большую часть трактатов, оставив следующие:
А. Жадин-Говядин «Демоны Забайкалья, определитель»
Соломон ибн Дауд «Младшие джинны и их дрессировка»
Т. Савская «Травник Соломона с атласом»
А. Дюма «Жозеф Бальзамо» (в двух томах)
Р. Ферфлюхтер «Введение во искушение»
К. Кастанеда «Дверь в иные миры»
О. Тош «Растафари, вудуизм и музыка рэггей»
В. Потапов «Азбука колдовства»
И-Цзин — «Книга Перемен»
С. А. Тана «Черная библия на всех»
Е. Роттердамский «Инкубы и суккубы»
Malleus Maleficarum — Молот ведьм
Александр Де Клер «Волшебные палочки. Сделай сам»
Джон Де Мандевилль «Грифоны»
Урсула Ле Гуин «Волшебник Земноморья»
Роберт Говард «Голуби Преисподней»
А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада «Бхагават-Гита»
Карл Бёме «Хроника падения Люцифера»
Иоганн Кеплер «Движение небесных сфер»
