похожий на телевизор, при детальном, осмотре оказался каким-то прибором. Его крышка легко, отделилась и Уилл увидел внутри ящика из пластмассы «под яхонт» до ста разноцветных кнопок и пуговиц на двух щитах, значительно удаленных один от другого и опутанных тончайшей паутиной.
Уилл с удовольствием поковырялся бы и в приборах под потолком, но они для него были недосягаемы. Окончив осмотр ложа и матраца, Уилл начал разбирать и рассортировывать свое имущество, сложил его в свободном углу, а затем присел к столу, раскрыл толстую тетрадь-дневник экспедиции и после записи: «Через десять минут вылетаем, настроение бодрое», поставил многоточие, вывел новую фразу и начал записывать события, развернувшиеся после старта с аэродрома — положение может измениться и дневник когда-либо окажется в руках культурных людей, которым небезынтересно будет узнать правду об экспедиции Уилла.
Мысль работала четко. Перо уверенно скользило по бумаге. Чтобы закончить изложение событий предшествующих пленению, Уиллу оставалось дописать несколько строк. Он, в поисках наиболее красивой формулировки, на долю секунды закрыл глаза и вдруг за его спиной раздалось: «Добрый день мистер Уилл, надеюсь вы здоровы?».
От неожиданности Уилл вздрогнул, пальцы его выпустили авторучку и он вскочил на ноги. Перед ним стоял «сноумен», говоривший по-английски.
При виде косматого великана с добродушным лицом, словно вписанным в коричнево-рыжую шкуру, в Уилле проснулась злоба и чувство пренебрежения представителя высшей человеческой расы к звереобразному, низшему существу. Он отступил чуть назад и с плохо скрываемым презрением уставился на «сноумена»: — Прежде всего… — начал Уилл, но «сноумен» жестом прервал его, сел на одно из кресел и спокойно сказал:
— Вы хотите знать, где вы, кем задержаны и что вас ожидает?
Именно это, слово в слово, хотел сказать Уилл. Пораженный догадливостью собеседника, он молчал, а «сноумен», выдержав паузу, продолжал:
— Вы находитесь в карантине подземного города Бизжайинам, принадлежащего Тришак-типаттам, что в дословном переводе означает: «Избегнувшие катастрофы» и судьбу вашу решит совет старейших, который собирается каждый Шааба то есть каждое первое число четвертого месяца.
Уилл в уме начал вычислять, когда же наступит этот день.
— Не утруждайте себя, — с легким смешком проговорил «сноумен», — до этого дня целый месяц.
«Неужели это животное способно читать чужие мысли», подумал Уилл и в тот же момент «сноумен» сказал: «Да, иногда» — и спросил: «Ознакомились с библиотекой?».
— Я по тришактипатташски не грамотен и не говорю, — угрюмо ответил Уилл, не соображая о какой библиотеке идет речь.
«Сноумен» поднялся, подошел к «картотеке», из одного ящика извлек уже знакомый цилиндр, подбросил на ладони:
— Наша книга. Когда-нибудь, точно такая, появится у вас и заменит пухлые, многотомные фолианты. Чтобы прочесть ее, знание азбуки и языка не обязательны.
С этими словами «сноумен» цилиндр уложил в гнездо у основания «яхонтового» ящика. Послышался короткий щелчок и на стенке ящика засветился экран. Дотронувшись до него, «сноумен» проговорил: «Остается только смотреть и понимать», а затем цилиндр вынул и спрятал в «картотеку».
Уилл молча стоял.
«Сноумен» положил на его плечо косматую руку и сказал:
— История Хришактипатга записана с первого года нашей эры. Если захотите ознакомиться с ней, начинайте с крайнего ящика, в верхнем ряду. Будьте здоровы…
…Только через несколько минут после ухода «сноумена» Уилл пришел в себя и вспомнил о том, что должен был потребовать, не попросить, а именно потребовать нож.
Дни шли, но «сноумен» не приходил. Правда, ежедневно графин оказывался наполненным свежей водой, которая, как понял Уилл уже на третий день заключения, содержала питательные вещества.
Первые дни одиночества прошли незаметно. Уилл работал над дневником, готовился к бегству, читал газету и книгу, оказавшиеся среди вещей.
Но настал день, когда им овладела тоска: писать было не о чем, газета и книга осточертели. И Уилл, переборов отвращение к изобретению «косматых», как он называл «сноуменов», взял из «картотеки» книгу и вложил в гнездо. На экране появилось сперва восточное, а затем западное полушарие со всеми материками, океанами, островами и крупными реками. Одновременно, с началом демонстрации фильма Уилл услыхал человеческую речь. Казалось, что за его спиной рассказчик приятным шепотом не только объяснял каждый кадр, но одновременно говорил о том, чего не удалось зафиксировать оператору. На экране воспроизводились мысли, запечатленные на цилиндре-«книге»: Уилл в уме «слышал» мысль историка.
С первых же секунд история «Избегнувших катастрофы» увлекла Уилла.
…Двенадцать тысяч лет назад… По необъятным просторам Африки, Южной Азии, Австралии и Америки бродили племена первобытных людей. А в то же время на континенте, от Гималаев до берегов Атлантического океана, простиралось Великое государство, населенное людьми, достигшими высокого уровня развития.
Однажды их ученые натолкнулись на разрушительные свойства некоторых космических элементов, но кучка «атипробалов» (это слово Уилл воспринял, как «группа монополистов») завладела секретом… В толще Гималайских гор началось строительство десятка заводов-городов по выработке и переработке таинственного элемента. На высочайшей вершине земного шара соорудили установку, направленную жерлами на континент. «Атипробалы» предъявили народам ультиматум о полном и безоговорочном подчинении их власти.
…На континенте начались восстания. Они перебросились в подземные города-заводы… Один из «атипробалов», пьяный маньяк, нажал роковую кнопку… Установка сработала… Планету потрясли три грандиозных взрыва.
Это был конец. В подземных городах взрывы произвели незначительные разрушения, но культурное человечество постигла катастрофа…
Все живое было испепелено. Температура над континентом резко упала, и наступил период последнего оледенения Европы…
…Жители подземных городов — «Избегнувшие катастрофы» — в борьбе за существование, обратились к науке. Когда за медленно отступающими льдами на землю вновь вернулась жизнь, ученые Тришактипатта достигли значительного прогресса…
Перед взором Уилла проходили давно минувшие события, о которых он частично помнил из учебников.
…Тришактипатты не теряли связь с внешним миром. Они внимательно следили за первыми, робкими шагами новых обитателей возрождающегося континента, за их борьбой с суровой природой, за всей их историей…
Окончив, «чтение» истории Тришактипатта, Уилл долго сидел не двигаясь — такое впечатление произвело на него увиденное и услышанное.
Вдруг он почувствовал прикосновение тяжелой руки.
— Мистер Уилл, Совет старейших ждет вас, — произнес за спиной «профессора» голос. Знакомый «сноумен» проводил Уилла до дверей огромного зала, на пороге которого он остановился в изумлении: вдоль стен, на мраморных скамьях, возлежали древние римские патриции в тогах, только патриции эти были великанами. Посреди зала в кресле сидел мужчина с длинными белокурыми волосами, ниспадающими на широкие плечи. Чуть раскосые, большие голубые глаза великана пронизывающе смотрели на Уилла.
— Приветствую вас, господин Уилл, — по-английски проговорил он. — Вы находитесь перед судом Совета старейших и обвиняетесь
