я нашла. Правда, здорово?
— Красивая, — согласился Тимур. — Можно?
Он взял раковину с теплой Жениной ладони:
— Говорят, в ней можно услышать море.
Раковина была округлая, гладкая и теплая. Долго пролежала в кармане, догадался Тимур. Он приложил раковину к уху…
«…На Земле был мир, никто не воевал, — шелестел незнакомый голос. — Силы Земли, которые вызвало знание, создавали людям изобилие и роскошь. Урожаи стали такими большими…»
«Мы это слышали много раз, — словно издалека сказал другой голос, более высокий. — Зачем повторять? Поговорим о другом?»
— Женя!.. — страшным шепотом произнес Тимур. — Что это? Шпионское радио?!..
Женя взяла раковину, прислушалась. Глаза ее стали большими и круглыми. Она сжала ракушку в кулак, наклонилась к Тимуру и проговорила:
— Это не шпионское радио! Это она!
— Кто?
— Аэлита!
«Все должно быть не так, — проговорил незнакомый голос, кажется, мальчишеский. — Наши семьи, когда отправляли нас сюда, договаривались о другом! Я уверен».
«Правда? — насмешливо возразили ему. — Ты так твердо знаешь, о чем условился твой отец с властителем Тумы и что им обоим пообещали здешние?»
«Тут нечего знать, — произнес мальчишка со странной надменностью. — Мы не рабы, мы — шохо. Нас здесь держат не как пленников. Нам надлежит свободно общаться со здешними сверстниками из равных семей. Гораздо свободнее, чем сейчас! Чтобы потом, когда мы и они сменим своих отцов…»
«Я посоветовала бы всем, кто умен, не болтать о том, что узнали из разговоров в своей семье, — спокойно ответил девичий голос, на сей раз знакомый: Женя сразу узнала Аэлиту. — В особенности же следует молчать о времени, когда мы сменим своих старших. Если сменим вообще».
— Кто такая Аэлита? — не понял Тимур.
— Вон она. — Женя украдкой показала в сторону «синеньких». — Возле вазона с цветами. Еще рядом с нею медичка, слева. Такая противная…
Тимур уже знал эту девочку: чуть более живая, быстрая, чем остальные, а в странных, очень светлых волосах — совсем белая прядь. Она — удивительное дело! — не сидела, как остальные «синенькие», но стояла, опершись локтем о парапет. Словно почувствовав чужое внимание, Аэлита подняла голову и посмотрела прямо в глаза Тимуру. Сначала на лице ее было недоумение, потом Аэлита заметила Женю и улыбнулась. Затем уголки рта поползли вниз; девочка явно не понимала, что случилось, почему на нее так смотрят? Вздрогнула — вспомнила! — и приложила к губам палец…
— Она замолчала, — прошептала Женя с удивлением. — Радио замолчало.
Тимур схватил раковину: голоса исчезли, остались далекие шорохи — голоса моря.
Аэлита кивнула и что-то сказала своей вожатой. Та удивленно переглянулась с медсестрами — и вдруг все они разом засуетились. Через несколько минут коминтерновцы с их помощью ушли в свои палаты. Аэлита, проходя мимо Жени и Тимура, тихо сказала:
— Слушайте. Внимательно слушайте.
Скоро костер прогорел, мальчишки и девчонки потянулись спать.
Наутро все случившееся казалось Тимуру сном. После завтрака он снова загорал и купался, потом затеяли волейбол до самого обеда. День пролетел как один час, и было немножко печально, ведь вскоре, все помнили, предстоит расставаться. Всего несколько дней осталось…
— Ничего, я напишу тебе кисьма, — сказал Тимуру за ужином лопоухий Садык из Чимкента. — Вернусь и сразу напишу.
— Письмо? Ты хотел сказать «письмо»?
— Да, да, письмо, — разулыбался Садык. — Русский язык трудный, но я труднее!
— Упорнее, — теперь улыбнулся уже Тимур.
Через секунду они уже беззаботно смеялись. В конце концов, что значат расстояния, когда есть почта? Впереди огромная и счастливая жизнь, они не раз еще встретятся.
Женя в столовой сидела как на иголках и делала Тимуру загадочные знаки, а после ужина при всех схватила его за руку и утащила на соседнюю аллею.
— Ночью встретимся на этом месте! — решительно заявила она.
— Зачем? — удивился Тимур.
Женя огляделась — никого, и зачастила шепотом:
— Она сказала. Она сказала, чтобы были только мы двое, чтобы никто больше не знал о том, что… О том, что у нас есть это радио. Она не может говорить об этом днем… наверное. В общем, вот! Ты придешь?
— Приду, — сказал Тимур. — Не сомневайся.
В пионерском лагере никто и никогда не засыпает сразу после отбоя: это неприлично и не по-товарищески, тем более завтра им расставаться. Ребята говорили о разном, рассказывали о доме и договаривались никогда друг друга не забывать. Было весело, но и досадно. Солнце давно село, на море опустилась тьма. Женька, наверное, уже ждет его. А вдруг он опоздает — что тогда?
Тимур закрыл глаза. Если они не угомонятся, то он уйдет просто так, при всех. Он досчитал до ста. Потом еще раз досчитал до ста, а потом еще раз. Мальчишки болтали и болтали, и Тимур задремал.
Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо:
— Тимур! Тимур, ты заснул или как?
Тимур едва удержался, чтобы не ответить. Пусть они думают, что он спит.
— И точно, заснул. И я спать буду… — сказал Мишка из Одессы. — А-а-ам… — Он зевнул так, что щелкнули зубы.
Как-то быстро опустилась тишина, которую прерывали только глубокое дыхание и посапывание. Тимур досчитал еще до ста, потом выбрался из постели, осторожно оделся и выскользнул из палаты. Дверь в комнату вожатых была плотно прикрыта, там о чем-то тихо разговаривали. Тимур прокрался мимо и выскочил наружу, под узкий серп луны.
Когда он добежал до аллеи, где они договорились встретиться, Женя уже была там и приплясывала на месте от нетерпения.
— Ну где ты был? Почему так долго?
— Ждал, пока все уснут, — ответил Тимур. — А то все бы за мной прибежали. Интересно же!
— Какие вы, мальчишки… — сказала Женя. — Ладно. Помнишь радио в ракушке?
— А то!
— Слушай.
Женя достала из кармана «китайскую шляпу», постучала ногтем по гладкому блестящему боку, приложила ракушку к уху. Тимур замялся.
— Ну?.. — прошипела Женя.
— Так точно, товарищ Женя, — сказал Тимур. Заложил руки за спину, осторожно, стараясь не касаться, наклонился поближе к Жениной щеке.
— …Женя, Женя, слышишь меня? — шелестел в раковине далекий голос.
— Мы слышим, Аэлита, — повысила Женя голос.
— Кто «мы»? — удивилась Аэлита.
— Я и Тимур, — сказала Женя. — Это мой знакомый… товарищ.
— Товарищ… — эхом откликнулась Аэлита. — Это значит друг?
— Ну да… — не сразу нашлась Женя. — Но не только. Это еще когда вместе, заодно делаешь что-то.
— Заодно… — мечтательно сказала Аэлита. — За одно. Вместе. Всегда вместе. Поняла, вы жена и муж. У нас тоже… бывает так рано, родители договорятся…
Тимур даже в темноте увидел, как у Жени покраснели уши. Она отпрянула от Тимура, будто Аэлита могла что-то видеть, заговорила горячо:
— Неправильно ты все поняла! Мы друзья, просто друзья!
Разве можно женить
