– Энигмалогия.
– Вот-вот. Энигмалогия. Если я правильно помню, в период работы в «Люксе» у тебя даже этого не было.
– За десять лет много чего может случиться, – ответил Логан, игнорируя насмешливый тон Карбона.
– Да уж конечно. Следует ли понимать это так, что ты кодифицировал сие новое поле научного исследования? Систематизировал? Определил принципы? Можем ли мы ожидать скорого появления учебника? Наверное, «Основы привидениелогии»? Или нет – «Привидения для “чайников”»?
– Роджер, – предостерег Джонатан Кинг.
– Я освоил несколько сильных древних проклятий, – старательно сохраняя небрежный тон, заметил Логан. – На сегодня у меня специальное предложение: наложение порчи на двоих по цене одного.
Демпстер сдавленно фыркнула и торопливо прикрыла ладонью рот. Кинг улыбнулся. Карбон отпил кофе и сделал вид, что пропустил выпад мимо ушей.
– Ты ведь здесь из-за Стрейчи, так? – спросил он, меняя тему.
– Более или менее.
– Ну так поделись деталями!
– Как-нибудь в другой раз. Могу лишь сказать, что совет директоров обратился ко мне с просьбой расследовать обстоятельства и природу его смерти.
– Природу его смерти… Никто об этом особенно не распространяется, но дело, говорят, жуткое. – Карбон пристально посмотрел на него. – Это правда, что голову бедняги нашли в розовом кусте?
– Не могу сказать, – ответил Логан.
– Скажи хотя бы, с чего собираешься начать.
– Я уже начал.
Секунду-другую Карбон переваривал ответ, подтекст которого явно пришелся ему не по вкусу.
Официант принес первое блюдо: салат фризе с беконом и яйцо-пашот.
– Вообще-то, я думал заглянуть вначале к Перри Мейнарду.
– А… Что ж, в таком случае не забудь спросить его о других.
Логан замер, не успев даже взять вилку.
– О других?
– О других. – Карбон допил кофе, аккуратно промокнул губы льняной салфеткой, улыбнулся Кингу, подмигнул Зои Демпстер, поднялся и, не произнеся больше ни слова, вышел из-за стола.
Офис вице-директора Перри Мейнарда оказался вдвое больше директорского. И хотя в нем, разумеется, ощущался тот же эдвардианский дух, выглядел он совершенно иначе, нежели кабинет Олафсона. Разместился офис на четвертом этаже, под массивной, с выступающим карнизом крышей. Окна смотрели на север, открывая вид не на скалистое, угрюмое побережье, а на широкую лужайку. Внушительный письменный стол с минимумом бумаг, комплект пинговских клюшек, с расчетливой небрежностью брошенных в углу, и фотографии спортивной тематики на стенах – казалось, кабинет принадлежит исполнительному директору какой-нибудь корпорации. Ничего удивительного в этом, в общем-то, не было – до назначения на должность вице-директора Мейнард занимался макроэкономикой. Сотрудники «Люкса», как давно заметил Логан, разделялись на два основных типа. Представители первого, академического, предпочитали белые халаты и слегка мятые блейзеры и постоянно пребывали в состоянии озабоченности и погруженности в проводимые исследования. Относившиеся ко второму, корпоративному, типу обычно специализировались в области индустриальной психологии или делового администрирования, носили темные элегантные костюмы и, как правило, демонстрировали уверенность и суперкомпетентность.
В святая святых вице-директора Логана допустили, предварительно проведя через приемную, в десять часов утра следующего дня.
– А, Джереми. – Мейнард вышел из-за стола и, здороваясь, сжал руку Логана так, словно проверял его кости на прочность. – Я тебя ждал. Садись.
Махнув в сторону пары кожаных кресел, вице-директор вернулся за стол. Садиться рядом с гостем он в отличие от Олафсона не стал.
– Поздравляю с повышением, – сказал Логан.
Мейнард снова махнул рукой, на этот раз пренебрежительно. Русоволосый, подтянутый, спортивного сложения, он выглядел гораздо моложе своих пятидесяти лет.
– Предпочитаю считать себя директором-распорядителем. Знаешь, большинство наших стипендиатов сами себе голова. Каждый из них лучше кого-либо другого знает свою область исследования, свой маленький удел. Я – всего лишь администратор.
Такая самоуничижительная оценка собственной роли не обманула Логана. Пусть Мейнард и был лишь администратором, но он обладал огромной властью и мог воспользоваться ею в случае необходимости. Да, «Люкс» исполнял функции «мозгового центра», но оставался при этом частной корпорацией, для которой не на последнем месте стоял вопрос прибыли. Организация, конечно, получала солидные гранты, ей выдавались ежегодные поощрительные стипендии и выделялись фонды для проведения академических исследований в различных областях, но обеспечивалось это все только за счет постоянных доходов. Об этом редко говорилось, но каждый стипендиат знал: самое эффективное исследование – то, которое в конечном итоге находит практическое применение. Интересно, подумал Логан, был Мейнард одним из тех троих, кто голосовал за его приглашение сюда, или выступал против.
– Ты, конечно, хотел бы поговорить об Уилларде Стрейчи, – сказал Мейнард, устраиваясь в кресле.
Логан кивнул.
– Какая ужасная история. – Мейнард покачал головой. – Ужасная.
– Грегори сказал, что ты в курсе того, над чем Стрейчи работал в последнее время.
– Ммм… да. – Мейнард откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. – Ты, может быть, помнишь, что его специализацией были СУБД.
– СУБД?
– Да. Системы управления базами данных. Он добился больших успехов в совершенствовании модели реляционной базы данных, созданной Эдгаром Коддом и другими. «Параллакс», база данных самого Стрейчи, был одним из прорывных приложений начала восьмидесятых.
– Продолжай, – кивнул Логан.
– «Параллакс» – это администратор базы данных с встроенным языком программирования, разработанным самим Стрейчи. Стал своего рода легендой благодаря скорости, расширяемости и небольшому дисковому пространству – это не громадина наподобие, например, DB2. Был популярен с мини-компьютерами VAX, которыми в то время пользовались во многих кампусах. То есть лет тридцать тому назад, – Мейнард пожал плечами. – О том, как изменились с тех пор языки программирования, не стоит и говорить.
– И Стрейчи пришел к выводу, что лучшие годы остались позади. Ты это пытаешься сказать?
– Не думаю, что он представлял все именно так. Стрейчи очень гордился сделанной работой. А еще он был настоящим ученым академического типа: для него ценность исследования заключалась в самом факте научного поиска… – Мейнард помолчал, словно не зная, стоит ли продолжать. – Вообще-то, если хочешь знать, это у «Люкса» были с ним проблемы.
