— Ни за что не поверю, что ее закопали на моей памяти. Сколько я здесь живу, такого быть не могло.
— А что было внутри? Трупы?
— Мы тоже этого опасались. Нет, никаких трупов. И никаких наркотиков.
— А как насчет регистрационного номера? Предыдущего владельца можно вычислить по нему.
— Если он и есть, то мы не смогли его отыскать. — Джинни подошла к нему поближе. — Макс, в ней нет и мотора.
— Не может быть. У нее же есть винт... — Тут он заметил, что вал сломан. — Во всяком случае, был.
— Знаю. Вал уходит в небольшой зеленый ящик. Открыть ящик мы не смогли, но на мотор он не очень-то похож.
Джинни снова включила свет. Макс сложил ладони чашей над габаритным огнем и наблюдал, как тот угасает.
— Эта штука пугает меня до потери пульса. — Она сплела руки на груди. Макс, что это такое?
Подобных яхт Макс не видел еще ни разу в жизни.
— Пойдем-ка в дом, — только и сказал он.
Он был рад оказаться подальше от яхты. Джинни настаивала, чтобы оба сына перенесли свои постели в гостиную. Джерри пришел в восторг от возможности поспать на новом месте — тем более что ему тоже было не по себе. Уиллу было все равно, но он сделал вид, что не доволен.
— Уважь мать, — сказал ему Макс с заговорщицким видом: мол, мы-то, мужчины, понимаем, что к чему.
Дети послушались, и они заночевали в гостиной всей компанией. Джинни оставила свет включенным во всем доме.
Скользит по туманной глади морей,
И трюмы полны пространств и времен...
Уолтер Асквит, "Древние берега" [эта цитата вымышлена, как и многие другие]
Спал Макс плохо. Он старательно разыгрывал добродушное удивление перед страхами Джинни и ее требованием, чтобы все держались вместе, будто в амбаре завелся некий демонический дух, наведавшийся с равнины. Но именно Макс предложил оставить включенными парочку ламп снаружи. Уж лучше сочащийся в окно свет будет исходить от шестидесятиваттных лампочек "Дженерал электрик", чем от этого бог-весть-чего. И все же Макс втайне гордился, что именно к нему Джинни обратилась за помощью.
Однако причиной его беспокойства послужило отнюдь не загадочное явление в амбаре, а ощущение дома, духа семьи. Подобная атмосфера окружала его лишь в детстве. Порой Ласкер подшучивал над разнообразием и многочисленностью интрижек Макса — дескать, с каждой не больше одного раза. Макс подыгрывал ему, потому что именно такой реакции от него ждали, — но на самом деле отдал бы все на свете, лишь бы в его жизни появилась такая же Джинни.
Утром они разыскали Тома. При свете дня вчерашние тревоги показались высосанными из пальца; Джинни не так-то просто было растолковать, с какой стати она обратилась за помощью, и Макс чувствовал себя очень неуютно.
— Я не хочу, чтобы ты считал меня истеричкой, — говорила она мужу в трубку, — но тут было довольно жутко. Я за то, чтобы избавиться от этой чертовщины.
Голос Ласкера звучал через динамик. Он не мог поверить, что свет включился сам по себе, и все спрашивал, уверена ли она. Наконец он вроде бы счел объяснения достаточными, хотя Макс прекрасно понимал, что Том поверит рассказу жены лишь после того, как увидит все собственными глазами. Что же до избавления от яхты, то:
— По-моему, не стоит принимать поспешных решений. Если хочешь, можно накрыть ее брезентом. Тогда ты ни черта не увидишь.
Джинни бросила взгляд на Макса:
— Том, вряд ли мне станет от этого намного легче.
— Макс, а ты-то что думаешь? — поинтересовался Ласкер. — У тебя есть какие-нибудь соображения на сей счет?
— Нет, ни малейших. Но я скажу тебе одно: в земле яхта пролежала не так уж долго.
Ласкер надолго умолк, потом наконец сказал:
— Ладно уж. Слушайте, я трогаюсь сегодня же, ближе к полудню. Отлетаю свое и сразу же в путь. Буду дома во второй половине дня.
Стоял холодный, серый, унылый день, грозивший то ли дождем, то ли снегом, то ли и тем и другим вместе. Во время завтрака приехали несколько человек, принявшихся стучать в переднюю дверь — мол, нельзя ли взглянуть на яхту? Джинни покорно отперла амбар и вытащила прицеп под хмурое небо стареньким трактором "Джон Дир". Развешанные на прицепе таблички призывали посетителей ничего не трогать.
— А стоит ли утруждать себя? — спросил Макс, за обе щеки уписывая блинчики и бекон. — Оставь судно в амбаре, и все это безобразие прекратится.
— Я бы не задумываясь так и поступила, но Том считает, что это не по-добрососедски. Он думает, что, раз люди приехали поглядеть на эту штуковину аж из Виннипега или Фарго, они имеют право ее увидеть. — Она пожала плечами. — Не то чтобы я была с этим не согласна, но эта суматоха уже сидит у меня в печенках.
Подъехали новые машины с зеваками, пока Макс заканчивал завтрак.
— Мы надеемся, что скоро им это наскучит. Или они промерзнут. Нам все равно. — На мгновение холодные голубые глаза Джинни встретились со взглядом Макса. В ее глазах до сих пор читался страх, даже при свете дня. — Макс, я бы с радостью избавилась от яхты.
— Тогда продайте ее. — Макс знал, что Джинни может уговорить мужа.
— Мы непременно так и поступим. На это уйдет какое-то время. Но я даже не уверена, что мы можем ею свободно распоряжаться.
Макс доел блинчики и потянулся за новой порцией. Обычно он старался не переедать, но устоять перед стряпней Джинни не мог.
— Любопытно, — произнес он, — не зарыто ли тут что-нибудь еще.
— Надеюсь, нет, — вздрогнув, отозвалась Джинни.
Макс все пытался составить сценарий, сводящий концы с концами, и никак не мог отделаться от мысли о мафии — кто ж еще способен измыслить нечто столь же дикое? Быть может, яхта была важной уликой в каком-нибудь чикагском убийстве?
Кто-то постучал в кухонную дверь.
Открыв, Джинни увидела женщину средних лет, одетую в меха, в сопровождении невозмутимого седовласого шофера.
— Миссис Ласкер? — справилась пришедшая.
Джинни кивнула.
Женщина вошла, расстегнула шубу и тут увидела Макса.
— Доброе утро, мистер Ласкер.
— Моя фамилия Коллингвуд.
При этом известии она лишь слегка приподняла бровь и повернулась обратно к Джинни.
— Я Эмма Маккарти. — Ее острые, инквизиторские черты говорили о высокомерной привычке судить все и вся. — Я хотела бы осведомиться, не продается ли ваша яхта, дорогуша. — Она закрыла за собой дверь, оставив шофера на крыльце.
— Да нет, вряд ли, — ответила Джинни. — Мой муж в восторге от нее. Мы собираемся сами воспользоваться ею ближайшим летом.
Маккарти кивнула и уселась на стул, дав Максу знак налить кофе.
