Ну и что? В худшем случае будет короткое замыкание, впрочем, муха, пожалуй, не так уж и велика. А даже если… что ж, закоротит на секунду, предохранитель автоматически выключит ток, муха сгорит, автомат опять включит ток, вот и все, — зато от мухи он будет избавлен! Как загипнотизированный, он смотрел на щит высокого напряжения. И все-таки лучше бы этой твари не пробовать. Короткое замыкание — один дьявол знает, чем это может кончиться. Вроде бы ничем — но лучше не надо.
Время: еще восемь минут на постепенно убывающей тяге. Скоро конец. Он еще не перевел взгляд с циферблата, как что-то сверкнуло — и свет погас. На какую-то треть секунды, не дольше. «Муха!» — успел он подумать, с затаенным дыханием ожидая включения автомата. Автомат сработал.
Свет зажегся, но оранжевый, тусклый, и тут же предохранитель щелкнул опять. Темень. Автомат снова включил ток. Выключил. Включил. И так пошло — без конца. Свет загорался вполнакала, в чем дело? В мгновенных, периодически повторяющихся проблесках света он с трудом разглядел: от мухи — эта тварь втиснулась-таки между проводами — остался обугленный трупик, он-то и продолжал соединять провода.
Нельзя сказать, чтобы он очень уж испугался. Он был неспокоен, да, но разве после старта он успокаивался хоть на минуту? Часы были плохо видны. Табло индикаторов имели автономное освещение, радар тоже. Тока хватало ровно настолько, чтобы ни аварийные огни, ни резервная цепь не включалась, — но не настолько, чтобы было светло. До выключения двигателей оставалось четыре минуты.
Ему не приходилось об этом заботиться: редуктор выключит двигатель автоматически. Ледяная струйка пробежала у него по спине — как же выключит, если в сети замыкание?
Он было засомневался: может, это не та цепь, а другая? — пока не сообразил, что это главные предохранители, Для всей ракеты и всех цепей. Но реактор, реактор-то сам по себе?…
Реактор — да. Но не автомат. Он ведь сам его включил. Значит, надо теперь отключить. Или лучше не трогать? Может, все-таки обойдется?
Конструкторы не учли, что в кабину может попасть муха, что крышка может сползти и будет замыкание — да какое!
Свет мигал не переставая. Что-то надо было делать. Но что?
Очень просто: переключить главный рубильник — сзади, под полом. Он отключит главную цепь и подсоединит аварийную. Только и всего. Ракета сконструирована не так уж бестолково, все предусмотрено, и даже с запасом надежности.
Интересно, а Берст тоже сразу бы до этого додумался? Как ни обидно — пожалуй, да. И даже… но оставалось всего две минуты! Он не успеет выполнить маневр! Пиркс рванулся в своих ремнях. Он же напрочь забыл о тех!
Он закрыл глаза и сосредоточился.
— АМУ-27 ведущий Земля-Луна вызывает ИО-2, ИО-2-бис. У меня замыкание в рулевой рубке. Маневр выхода на временную стационарную орбиту над экваториальной зоной Луны выполню с опозданием… э-э… неопределенной продолжительности. Выполняйте маневр самостоятельно в установленное время. Прием.
— ИО-2-бис ведущему АМУ-27 Земля-Луна. Выполняю маневр выхода на временную стационарную орбиту над экваториальной зоной совместно с ИО-2. У тебя девятнадцать минут до Диска. Желаю удачи. Конец.
Едва дослушав, он отвинтил кабель радиофона, кислородный шланг, второй кабель, поменьше, — ремни он отстегнул еще раньше. Когда он вставал с кресла, автомат редуктора вспыхнул рубиновым светом. Кабина периодически выныривала из темноты в мутно-оранжевый полусвет. Двигатель не включился. Рубиновый огонек глядел из полутьмы, словно спрашивая совета. Послышалось монотонное гудение — сигнал тревоги. Автомат не смог выключить двигатели.
С трудом удерживая равновесие, он бросился туда, за кресло.
Рубильник помещался в кассете, вделанной в пол. Кассета — заперта на ключ. Так и есть, заперта. Он рвал на себя крышку — та не поддавалась. Где ключ?
Ключа не было. Он дернул еще раз — впустую.
Он выпрямился. Смотрел перед собой невидящими глазами — на передних экранах сияла уже не серебристая, а белая, как горные снега, огромная Луна. Зубчатые тени кратеров проплывали по ее диску. Включился радарный альтиметр — или он работал уже давно? Под его мерное тиканье из полутьмы выскакивали зеленые цифирки: расстояние — двадцать одна тысяча километров.
Свет непрерывно мигал, предохранитель выключал и включал ток. Но кабина уже не погружалась во тьму: призрачное сияние Луны наполняло ее и лишь ненамного ослабевало, когда лампы загорались полуживым светом.
Корабль летел все прямо и прямо, продолжая набирать скорость при остаточном ускорении 0,2g, — а Луна притягивала его все сильнее. Что делать?! Он еще раз метнулся к кассете, пнул ногой крышку — сталь даже не дрогнула.
Сейчас! О Господи! Как он мог так поглупеть! Надо… надо всего лишь попасть туда, за прозрачную стенку! Ведь можно же! У самого выхода, где стеклянный пузырь, сужаясь, переходит в воронку, которая заканчивается у люка, под табличкой «ТОЛЬКО ПРИ АВАРИИ РАСПРЕДЕЛИТЕЛЯ» есть покрытый красным лаком рычаг. Стоит его перевести, и стеклянная банка приподнимется почти на метр — можно пролезть, каким-нибудь кусочком изоляции очистить провода и…
В один прыжок он очутился у красного рычага. «Болван!» — мысленно рявкнул он на себя, вцепился в стальной рычаг и рванул его так, что в плечах хрустнуло. Рукоятка выскочила во всю длину отливающего маслом стального прута, — а банка даже не шелохнулась. Он ошалело таращился на нее — в глубине виделись экраны, заполненные сияющей Луной, свет по-прежнему мигал над его головой, — он дернул еще раз, хотя рукоятка и так была уже выдвинута до предела… Все напрасно…
Ключ! Ключ от кассеты с рубильником! Он ничком бросился на пол, заглянул под кресло. Там валялась только шпаргалка…
Лампы непрестанно мигали, предохранитель включал и выключал ток. Когда огни гасли, все вокруг становилось белым, как скелет, словно выструганным из костей.
«Конец!» — подумал он. Катапультироваться вместе с банкой? Вместе с креслом, в капсуле? Нельзя, парашют не сработает, на Луне ведь нет атмосферы. «На помощь!!!» — хотелось ему крикнуть, но звать было некого — он был один. Что делать?! Должен же быть какой-нибудь выход!
Он снова рванулся к рукоятке — рука чуть не выскочила из суставов. От отчаяния хотелось заплакать. Так глупо, так глупо… Где ключ? Почему механизм заело? Альтиметр… Он бросил взгляд на табло: девять с половиной тысяч километров. На сверкающем диске ясно виднелись зубчатые края Тимохариса. Ему почудилось, будто он уже видит то место, где врежется в покрытую пемзой скалу. Будет гром, вспышка и…
