Окна у Юрки светились. И на кухне, и в комнате. Мика еще выглянула из своего кухонного окна и сказала, что и в другой комнате свет горит.
– Не экономит твой друг электричество, – подвела итог Мика, заодно переходя на «ты». – Что будем делать, Малдер?
– Не знаю, Скалли, – усмехнулся Зорин. – Можно постучать палкой в потолок.
– А ты бы сам пошел выяснять, зачем тебе снизу стучат? Вот и он не пойдет. – Мика, задумавшись, дергала серьгу, продетую в нос, и Зорин испугался, что нос может разорваться.
– Слушай, а вдруг это только тебя на этаж не пускает нечистая сила? – вскинулась Мика. – И меня из-за тебя тоже не пустила. Может такое быть?
– Нечистая сила?
– Ну, инопланетяне, если тебе больше инопланетяне нравятся, – отмахнулась Мика. – Подожди, я сбегаю.
Через минуту Мика вернулась и сообщила, что таки да, таки девятый.
– У тебя веревка крепкая есть? – спросил Зорин задумчиво.
– Зачем?
– Сделать что-то вроде крюка, забросить на его балкон… Я бы попытался залезть…
– Попытался – это такой эвфемизм для «навернулся с седьмого этажа»? – поинтересовалась Мика. – Я не то чтобы очень хорошо разбираюсь в мужчинах, но ты не производишь впечатления человека, способного в такую метель, по морозу забраться по веревке на следующий этаж. Причем о метели и морозе я упоминаю только для того, чтобы пощадить твое самолюбие.
– Оценил, тронут, – буркнул Зорин.
Мика совершенно права, не вытащит он себя по веревке наверх, ни в метель, ни при ясном солнце. Давненько спортом не занимался господин Зорин. И еще любит покушать господин Зорин. И…
Зорин чуть не ляпнул, что сама Мика, наверное, легко бы преодолела препятствие, но одернул себя. Мужику нельзя вместо себя подставлять женщину. Ну и с чего бы это Мике туда лезть, рискуя сорваться. Там, между прочим, не ее друг сейчас находится.
– Подняться ты не сможешь, – сказала Мика, – а вот спуститься…
– В смысле?
– В смысле, с девятого этажа спуститься.
– А если там ничего нет?
– Тогда спустишься на седьмой, ко мне. В объятия.
– Меня кто-то пустит в квартиру?.. – неуверенно начал Зорин.
– Тебя нет, а меня… Я тебе не говорила, что хорошо умею убеждать? Я даже на форумах иногда заставляю троллей извиняться и признавать мою правоту, – Мика заглянула в шкаф и вытащила моток толстой веревки. – У меня как раз приятель альпинистскую веревку оставил. Полезешь?
– Полезу, – как можно решительнее ответил Зорин. – Пошли договариваться.
– Чур, я первая! – засмеялась Мика и вышла из квартиры.
Зорин остался ждать в коридоре.
Через пару минут дверь открылась, и Мика, схватив Зорина за рукав, потащила его наверх.
– Значит, зовут его Андрей Петрович, можно просто Петрович, а нам нужно попасть на восьмой этаж, потому что дверь захлопнулась.
– И он разрешит? – не поверил Зорин.
– За твои пятьдесят долларов – еще и с удовольствием.
Андрей Петрович оказался потрепанным мужиком лет шестидесяти, с носом, покрытым лиловыми и красными прожилками и явственно дрожащими пальцами рук. Хотя рукопожатие у него оказалось крепким.
– Как же это вы так дверь захлопнули? – покачал головой Петрович. – Замок надо другой поставить…
– Да вот так как-то… – махнула рукой Мика. – Со мной о чем угодно забудешь. Даже на лестничной клетке…
– Это да, – подтвердил Петрович, окинув взглядом фигуру Мики. – Это точно. Может, самогончику перед экспедицией? Для храбрости?
– Ага, и чтобы летелось лучше, – поддержала Мика. – Выпьешь, Саша?
Зорин не ответил. Прошел на балкон, прикинул, что поручень выдержит его вес, начал вязать узел. Тот отчего-то не получался, все норовил развязаться, вмешалась Мика и в два счета все закрепила.
– Давай мы еще и тебя подвесим, – сказала она, опутывая Зорина веревкой. – По вот этой будешь спускаться, а вот эта тебя удержит… я надеюсь… если ты сорвешься.
– Хорошо, – совсем упавшим голосом произнес Зорин.
Здесь, на балконе девятого этажа, затея выглядела совсем уж безумной. Ветер и снег лупили Зорина по телу и по лицу изо всех сил, руки начинали замерзать.
– Ты давай, мужик, быстрее, – посоветовал Петрович и поставил табурет возле перил балкона. – А то замерзнешь, руки держать не будут…
– Я закрепила, – сказала Мика. – Не нужно бояться, смерти нет, а есть вечное перерождение…
– Спасибо, это успокаивает.
– Меня заводят рисковые мужики, – прошептала Мика Зорину на ухо. – Долетишь до седьмого этажа живым – отдамся. Вот честное слово – отдамся изо всех сил. Кстати…
– Что кстати?
– А ты не задумывался – вдруг это мои козни? – тихонько спросила Мика, прижавшись к Зорину. – Это я колдунья, мужиков к себе затаскиваю, вместе с квартирами.
– Или биоробот, – сказал Зорин.
– Я пошла тебя ловить, – Мика неожиданно поцеловала Зорина в губы и ушла с балкона.
– Давай, что ли… – сказал Петрович, и Зорин, держась за веревку, лег животом на перила.
Тут всего-то метра три, напомнил себе Зорин на всякий случай. Ну, плюс метр перил. Если повиснуть на руках, то там до нижнего балкона будет всего метра полтора. Раскачаться и спрыгнуть…
Я тебе спрыгну, выругался про себя Зорин. Никаких прыжков. Ухватиться за веревку как следует… Идиот, тоже придумал развлечение. Ведь был уверен, что не способен на глупости, и вот, пожалуйста… Может, Мика и вправду ведьма? Биоробот инопланетян.
Зорин перевалил ноги через перила, повис на руках. Тяжело и больно. И долго он так не провисит. Не мешкай, герой! Кто ты у нас? Бэтмен? Человек-паук? Или человек-лепешка? Человек-шмяк?
Держаться. Веревка толстая, шершавая, руки не скользят. Ветер, зараза, норовит раскачать, а потом и сбросить. Фигушки! Ни черта у тебя не получится, пробормотал Зорин. Ни черта…
Он стал ногами на перила Юркиного балкона. Спокойно, не расслабляться. Еще нужно спуститься на балкон… Нога скользнула по перилам, Зорина словно жаром обдало, будто и не было мороза и режущего снега.
Держась за веревку, Зорин спрыгнул на балкон. Наклонился, упершись руками в колени, замер, пытаясь восстановить дыхание и унять сердце, выбивающее о ребра барабанную дробь.
Все хорошо. Он – на восьмом этаже. Все хорошо. Отдышаться и постучать в балконную дверь. Вот Юрка удивится. Ведь удивится же? Еще бы, ни с того ни с сего на балконе оказывается его друг детства, лучший, можно сказать, друг…
Привет, говорит друг, а ты в курсе, что твоей квартиры на самом деле нет в доме? В курсе, что к тебе иначе как по веревке и попасть нельзя? И как ты, друг, умудрился не впустить меня несколько часов назад? Как ты смог уехать, а потом вернуться… Ты же уезжал и вернулся, ведь правда? Ты же мне не врал по телефону… Не врал ведь? Ты ведь не станешь врать своему другу…
