Потому, что сперва мы летать научимся без магии, потом шары огненные пускать и молнии — опять же без нее. И пошлем магов куда подальше, да в компании святых отцов и братьев. Потому, что каждый из нас, пусть еще не Бог, но уже и не червь бессловестный. Сам может молнию пустить, а кто-то, возможно, и города разрушать. Ну а следом мы пошлем лордов-угнетателей, с их челядью, да с людьми в кольчугах. Выдумали тоже — налоги им платить. А когда самозваные божки сметут все, что им мешает, им останется только взрывать и жечь друг друга.
И не так уж плохо, что сгорели книги, оплакиваемые бывшим библиотекарем. Тут особенно уместна воровская пословица: «меньше знаешь — крепче спишь». И словно Божий промысел избавляет нас от лишних, соблазнительных, но на самом деле вредных знаний. «Да не введи нас во искушение», — просим мы в молитвах, не до конца понимая смысла. А потом приходят варвары, и сжигают библиотеки, и опасные секреты умирают вместе с их создателями. Но все ли?
Лично мне Трус напоминает не столько разбойника, сколько одного из тех чудаков, что если и не способны сами чего-то придумать, то точно уважают чужие творения. И готовы спасать и прятать их от кого угодно — жестоких варваров, алчных торгашей или невежественных монахов, сжигающих книги на площадях. Видимо на это и рассчитывал Уиллс, поручив мне поиск загадочной книги «Мертвая жизнь». Но станут ли те, кто господствуют над нами, терпеливо ждать, пока Торренс найдет описание опасного секрета. НЕТ! Что мы и наблюдаем — на меня объявлена охота. Так, что месть конкурентов тут не при чем.
* * *
Ночевали мы в каком-то свободном шалаше. Вернее, ночевал я, а Горм караулил. Учитывая, что большая часть разбойников предпочла спать вповалку возле догорающего костра, можно считать, что я никого не ущемил. Что касается их так называемого главаря, то когда ему надоело петь и пить, он свалился и уснул. Полетать видите ли захотелось. А сам в таком состоянии, что уползти не сможет. Как говорится, рожденный ползать — летать не может.
Горм растолкал меня на неком подобии рассвета. Из-за густых деревьев свет почти не пробивался. Почти ничего не было видно из-за густого, как кисель, тумана. Воздух, прохладный и сырой, напоминал о приближающейся осени.
— Бр-р, холодно, — промямлил я, нехотя открывая глаза, — ты соображаешь? Че в такую рань будишь?
— Я чую людей. Они приближаются к лагерю, — невозмутимо ответил варвар.
— Бли-ин! — только и мог сказать я. Жаль, что более крепкие слова выветрились от холода, — ну, естественно, тут много людей! Но я-то тут при чем?
— Это не разбойники, — уверенно произнес Горм, и словно в подтверждении его слов раздался чей-то вопль. Я выглянул наружу и обомлел. Святые паладины! Да не меньше десятка! Кто-то хладнокровно рубил сонных разбойников, кто-то пытался заставить гореть сырое дерево. И явно не для того, чтобы приготовить завтрак!
— Убить! Всех убить! — рявкнул один из паладинов, по-видимому, главный.
Разбойников было в разы больше, чем Воителей Божьих. Вот только сонные и с похмелья они были не бойцы. Да и в трезвом виде сражаться с паладинами затруднительно. Доспехи нельзя было пробить ни стрелами, ни ножами, ни даже мечами, а специальные заклинания защищали от магических атак. Верховный Маг Лейксайда может и стер бы в порошок паладинов, разбойников, и кусок леса в придачу, но Верховного Мага здесь не было. Так, что если не считать отдельных отчаянных попыток, сопротивления со стороны разбойников не было.
Медлить было нельзя. Визит паладинов укрепил мои предположения о том, что Святая Церковь занялась мной серьезно. Не ради же банды Труса сюда пожаловал, наверное весь личный состав Лейксайдских паладинов. Не их это дело — за разбойниками гоняться. И уж точно не было доноса конкурентов. Одно дело, когда надо отвлечь народ от реальных проблем — на погромы, охоту на неугодных. Это не так уж страшно, потому, что временно, и не слишком серьезно. Но Святой Церкви нужно другое, иначе бы за мной не направили хладнокровных и профессиональных убийц — ни чем иным, по большому счету, паладины не являются. Проблема в том, что я начал представлять реальную угрозу, от которой следует поскорее избавиться. Иначе себе дороже выйдет.
Вопрос был в том, что делать дальше. Очевидно, что Святая Церковь от меня не отстанет. Если паладины пришли в лес, кишащий разбойниками, они придут куда угодно. Хоть к варварам, хоть к язычникам, хоть к горцам. Если этого будет мало, за мной пустят целую армию и рано или поздно накроют. Невозможно убегать вечно.
А что делать? Просто бросить поиски? Вряд ли это поможет делу. Во-первых, отсутствие чего-то всегда доказывается труднее, чем наличие. А во-вторых, неизвестно, как на это отреагирует мистер Уиллс. Люди его типа не менее фанатичны и опасны, чем святые паладины, с той лишь разницей, что поклоняются золотому тельцу.
С другой стороны, если книга окажется у меня, я смогу торговаться. И с Церковью, и с Уиллсом. То есть, никакого другого выхода, кроме как продолжить поиски, у меня не было. Но, есть одно условие, которое я считал ключом к успеху.
— Скорее, Горм, — скомандовал я, — нужно спасать Труса. И сваливать отсюда.
Вы не подумайте, что этот придурок мне симпатичен, и из-за этого я готов спасать его с риском для жизни. Конечно, он симпатичнее своих подельников, но по большому счету — такое же отребье, как и остальные. Но спасать его было необходимо — для пользы дела.
Да, библиотеку сожгли, а ее хранитель разбойничает в лесу. Но неужели сгорело ВСЕ? И, неужели у Труса не осталось знакомых книгочеев? Которые успели спасти часть трудов, и у которых хватит знаний, чтобы мне помочь. Подсказать направление поиска.
Трус преспокойно дрых у себя в хижине, свернувшись на матрасе. Попытки растолкать его оказались бесполезными. Нам ничего не оставалось делать, как подхватить этот полутруп под руки и выволочь из хижины.
Проскользнув мимо одного из паладинов (видимо закрытое забрало плохо влияет на обзор), мы бросились в направлении к дороге. От леса следовало удрать подальше, потому, что паладины все-таки развели огонь и начали поджигать лагерь. И если вспыхнет пожар да сгорит пол-леса, то это будет им на руку. Ибо вместе с лесом сгорят и случайные беглецы вроде нас. И то обстоятельство, что этот участок леса вне владений Лорда Лейксайдского, святых воинов не останавливает. Церковь, знаете ли, выше светских властей!
Да и вряд ли Блэквинд пойдет из-за этого на конфликт. Город сугубо мирный, он умудрился путем интриг и искусной дипломатии, добиться того, чтоб его не трогали. Сохранить себя от сюзеренитета со стороны других лордов, сохранить древний культ от миссионеров Святой Церкви. Не будет Блэквинд ни с кем ссориться, предпочтет играть до конца. Впрочем, конец не так уж далек, учитывая, какая каша заваривается.
