Русские, летевшие вместе с Джейн, спускались по трапу, нервно и боязливо оглядываясь, прикрикивая на детей, толкаясь, переругиваясь… Типичное поведение люмпенов третьего мира. Битком набитые огромные сумки — и это ручная кладь, а что еще в багаже? Джейн несла только дамский ридикюль, да небольшой чемодан с личными вещами летел в багажном отделении. Ликеиды стараются обходиться минимумом…
Говорят, что этому аэропорту уже двести лет. Очень похоже на правду, думала Джейн, стоя в багажном отделении поодаль от шумной, бурно выражающей свои эмоции толпы пассажиров. Дети гонялись друг за другом, лаяли собаки… царила полная неразбериха. Неудобная планировка отделения, несовременный дизайн — все указывало на бедность и ветхость аэропорта. И так здесь будет повсюду, напомнила себе Джейн. Только непонятно, почему нужно так долго ждать багажа? Что мешает привезти его сразу же?
Нет, это невыносимо… Джейн села прямо на пол — все стулья были заняты — и приняла позу для медитации. Но сосредоточиться на мантре не удалось — неравномерный шум, визги детей, а главное, пристальное внимание и любопытство к своей особе, которое чувствительная Джейн ощущала очень хорошо, мешали медитировать. Вздохнув, девушка встала — и заметила, что вокруг уже образовался кружок любопытных, глазеющих на нее, как на некое чудо…
Наконец — не прошло и двух часов — из отверстия в стене поползла допотопная лента транспортера, на ней как попало брошенные чемоданы, баулы и сумки. Джейн углядела свой аккуратный клетчатый чемоданчик, подхватила его и понеслась занимать очередь в таможню…
Прямо перед ней таможенник вытряхивал сумку полной пожилой женщины в цветастом платье. По столу разлетелись пачки гигиенических прокладок (зачем так много?! — поразилась Джейн), два десятка упаковок аспирина, нижнее белье, носки, любовный роман, еще какая-то дорожная мелочь. Таможенник скрупулезно прощупывал каждый шов и карманчик сумки.
— Пройдите на досмотр, — сухо сказал он женщине. Та возмутилась.
— Я что, похожа на наркоманку?
— Пройдите на досмотр, — повторил таможенник, повысив голос. Пассажирка, демонстративно вздохнув, отправилась в женскую кабину. Джейн покраснела — ей стало неприятно, как будто это ее подозревали в чем-то незаконном.
Женщина вышла из кабины минут через десять. Таможенник уже упаковал сумку обратно, оставив только четыре пачки фесдола.
— Это не положено, — сказал он. Женщина скривила лицо, словно собираясь заплакать.
— Ну что уж вы…
— Зачем вам так много? И аспирина полсумки. Торговать будете — где допуск?
— Да какое торговать, — заныла женщина, — себе везу. Себе да семье. От головной боли. Сестра в Нью-Йорке дала… У нас же дорого, да и не всегда купишь.
— Не положено, — сказал чиновник холодно, глядя в стол.
Тогда женщина бочком придвинулась к нему и что-то рядом с ним положила. Так же молча таможенник встал (на столе каким-то чудом уже ничего не было), упаковал фесдол в карман сумки.
— Проходите.
Джейн, сжавшись внутренне, поставила чемодан на стол. Неужели ей придется так же объяснять что-то, доказывать… она вообще-то мини-диски везет — на них, вроде бы, нужно специальное разрешение. Эта женщина, судя по всему, дала взятку… На карточке денег у Джейн полно, но — как это делается? Как можно — вот так просто сунуть карточку в сканер?
Таможенник, едва глянув на эмблему Вирджинского колледжа на жилете Джейн, широко улыбнулся.
— Здравствуйте! По-русски говорите?
— Да, — робко ответила Джейн.
Чиновник отметил в компьютере ее пропуск.
— Работать к нам летите? Удачи вам, — он подал ей чемодан, нагнулся, чтобы снять наклейку.
— Что, много работы у вас? — спросила Джейн.
— Да… вы не представляете, сколько наркотиков везут. Всех приходится поголовно досматривать…
Джейн выскочила из таможни, как ошпаренная.
Она миновала толпу вымотанных дорогой людей, покорно ожидавших автобуса, подошла к очереди частников, окинула взглядом машины, не обращая внимания на назойливые предложения. Выбрала из этих жутких, под краской, плохо скрывающей ржавчину, колымаг, что-то более-менее знакомое — лендровер странной лимонно-желтой масти. Кивнула хозяину — кавказской внешности мужчине, закинула чемодан на заднее сиденье, сама уселась вперед.
Вначале нужно представиться Питерскому отделению.
— Дом Ликея, пожалуйста.
— Это где? — осведомился возчик.
— Адрес… — пробормотала Джейн, — Ага. Вот. Лиговский проспект, 57.
— Даставым, — бодро ответил возчик. В речи его явно слышался акцент. О цене он не сказал ни слова, видимо, почуяв, что седок — не из тех, кто торгуется. Лендровер бодро рванул с места, оставив за собой быстро распадающееся облако водяного пара.
Джейн нажала кнопку, стекло поползло вниз. Свежий ветерок ворвался в салон.
— Ничего, что я окно открыла? — спохватилась она.
— Нычего, нычего… а вы ыз Амэрики, дэвушка?
— Да. Работать приехала.
— Ай, такая красивая дэвушка — и работать, — наигранно огорчился шофер, — А по-русски гдэ так выучылысь?
— Там и выучилась, — коротко ответила Джейн. Она с любопытством вглядывалась в пыльные, серые улицы Петербурга… многоэтажные ветхие дома — как муравейники. Неужели можно так жить? Вот за этими окнами, за занавесками (они еще их пытаются как-то кокетливо уложить) — теплится чья-то жизнь, там она проходит, от рождения до смерти, в этих маленьких, тесных серых ячейках…
— Ой, а это что такое?
Джейн округлила глаза, увидев странное, явно недостроенное сооружение абстрактных линий из сверкающей стали, вокруг которого царил строительный беспорядок. Удивительно, что строение это возвышалось в центре большого автомобильного кольца, и видно было до самого конца широкого проспекта Преобразования.
— А это, — поспешно начал явно гордящийся своими знаниями кавказец, — Музэй Мырного Преобразования… его уже пятдэсят лэт строят, скоро юбилэй, грят, будэт. Тута ранше был этот… мэмориал Победы какой-то.
— Какой Победы? В какой войне?
— Да… хрэн его знает, — ответствовал шофер, — Дэнег нэт, вот и стоит так… И мэмориал сломали, и это не могут…
— Да, это некрасиво… прямо в центре города.
— А нэважно это… — махнул рукой шофер, — Вы, значит, надолго к нам?
— Наверное, на пять лет. Или дольше, как получится.
— Если что понадобытся, вы в Тосно Лёню Мачаева спросыте. Я это… Мэня там каждый знает.
— Спасибо, Леня.
Шофер кинул на нее искоса горячий взгляд… он явно хотел бы продолжить разговор, но не знал, как вести себя — не каждый день приходится возить ликеидов… а может, и вообще ни разу еще не доводилось. Как с обычной девчонкой — не пошутишь… А как иначе — неизвестно. Джейн полагала, что верно угадала ход мысли кавказца.
