Кэллахэн пожал плечами. Все это походило на сказку о Белоснежке и семерых электронных гномиках… только их теперь было, верно, не семь, а куда больше.
Они покатили по проселочной дороге и свернули в лес по ухабистой, но вполне проходимой для джипа широкой тропе, извивавшейся между деревьями. Проехав немного, Кэллахэн остановил машину: он прикинул в уме, что сейчас они на одной линии со своим домом. Выйдя из машины, они действительно почти сразу увидели холмик свежей земли и рядом ход шириной в четверть метра, а чуть подальше в лес - еще один.
- А это что такое? - вдруг спросила Аманта.
Она указала на что-то темное впереди, и Кэллахэн увидел еще одну кучку земли, вернее, не кучку, а целую кучу, которая вполне могла бы заполнить кузов небольшого грузовика.
Приблизившись, они обнаружили идущий вглубь туннель с неровными краями, метров двух в поперечнике. Кэллахэн заглянул внутрь; ход шел вниз под небольшим углом - он был выкопан на склоне холма - и терялся в темноте. Вокруг в беспорядке лежало около десятка черепашек - некоторые без номеров. Все они были расплющены в лепешку.
- Вот так так! - воскликнул Кэллахэн. - Кто-то нас опередил! Кто, черт по…
- Бедные маленькие лепешечки! - проговорила Аманта.
Кэллахэн огляделся. По лесу шел широкий след - молодая поросль была примята к земле, ветки на деревьях по обеим сторонам сломаны.
- Кто-то проехал здесь на тракторе и разрыл их убежище, произнес Кэллахэн. - Кто бы это мог быть, черт побери?
- Почему ты думаешь, Кэллахэн, что рыли сверху? А мне кажется, что рыли изнутри.
Кэллахэн всмотрелся. Похоже, что Аманта права, землю явно выбрасывали изнутри наружу…
Аманта толкнула его локтем.
- Что бы это ни было, вылезло оно совсем недавно, - сказала она. - Я видела, как распрямилась ветка. Смотри, смотри! - и она указала на таинственный след.
Они подошли ближе. Кэллахэн заметил червяка, который спешил спрятаться в свежевскопанной земле. Ему снова вспомнились слова Аманты о Франкенштейне. Убив своего создателя, чудовище создало другое чудовище, убившее его самого. А что если?..
- Ой, не нравится мне это! - проговорила Аманта.
- А мне, думаешь, нравится?
- Да нет, я не о том. Не нравится мне, куда оно пошло. Этот путь ведет к нашему дому. - Она снова протянула руку. Как ты думаешь, Кэллахэн, если бы все они сцепились в клубок, они оставили бы такой след?
- Вряд ли. И, уж во всяком случае, они вылезали бы из своей норы поодиночке и не стали бы прорывать такой огромный ход. Поезжай домой одна, Аманта, Я пойду по следу, посмотрю, куда он приведет.
- Я с тобой, - заявила Аманта. - Плевать на чулки!
Когда они дошли до выгона между лесом и домом, след пропал, - на вытоптанной земле ничего не было видно. Уже почти стемнело, и заходящее солнце было скрыто тяжелыми грозовыми тучами. Вдруг вдали, возле самого их дома, что-то мелькнуло и юркнуло за угол.
- Ты видел? - воскликнула Аманта. - Значит, они не все убиты.
- Я знаю. Только у двух из уби… из раздавленных черепашек были номера… Но куда делось оно?
- Ой, мое жаркое! Мне надо было подлить в соус вина.
- Теперь это неважно. Куда оно скрылось?
- Спряталось за гараж… сразу же, как заметило нас.
- Я говорю о… об этой штуке, которая раздавила черепашек.
- Может, она сделала это нечаянно?
- Хорошо, если так!
- Ты оставил джип в лесу, а с минуты на минуту начнется гроза.
- К черту джип! Пойдем.
Они пересекли поле и подошли к дому со стороны кухни. Когда они вошли, внутри все было спокойно. Аманта вынула жаркое из духовки и влила в него стакан бургундского.
- Не думаю, чтобы эта махина заходила сюда, - заметила она, ставя жаркое обратно. - Что ей здесь делать? Это не ее дом.
Кэллахэн глядел в открытую дверь.
- Аманта! Иди скорее… ты была права, они на самом деле общаются.
Она подошла к нему и увидела, как четыре черепашки, катившиеся гуськом, вдруг остановились, когда к ним подъехала пятая. Через несколько секунд четыре черепашки двинулись дальше, а пятая исчезла в норе.
- Я не видела, чтобы она делала какие-нибудь знаки - махала или еще что-нибудь, - сказала Аманта.
- Индукция, - пояснил Кэллахэн.
Раздался удар грома.
- Пойди закрой окна, ладно? - попросила Аманта. - А мне надо забрать записную книжку, я оставила ее на крыльце.
- Лучше бы ты не… - начал Кэллахэн, но она уже вышла. Он направился по коридору к гостиной и готов был шагнуть внутрь, но остановился, увидев, что жалюзи спущены, а телевизор включен - комната озарена тусклым голубоватым светом. Он подумал, что к ним, возможно, зашел Питер, чтобы посмотреть передачу, и окликнул его, но никто не отозвался. Стоя на пороге, он обвел комнату глазами - казалось, все в порядке, однако чувство предосторожности подсказывало ему, что надо зажечь свет. Он протянул было руку, но тут заметил в полутьме возле выключателя какой-то предмет и стал внимательно вглядываться, не дотрагиваясь до него.
Прикрепленный к стене куском изоляционной ленты, чернел конец электрического провода, тянувшегося по полу от телевизора. Два оголенных конца провода торчали прямо перед выключателем. Кэллахэн вспомнил, что трансформатор телевизора дает на выходе ток в пятнадцать тысяч вольт, и отпрянул назад. Номер с выключателем был повторен в усовершенствованном варианте.
В холле зазвонил телефон. Он взял трубку. Это была Джессика Браун.
- Вы не видели Питера? - спросила она.
- Нет.
- Если увидите, скажите ему, пожалуйста, чтобы немедленно шел домой. Вот-вот начнется гроза.
Он повесил трубку. Что это Аманта так задержалась сколько нужно времени, чтобы принести блокнот? Он выглянул в парадную дверь - Аманта шла к дому по лужайке, держа в руках несколько писем. Он вспомнил, что утром они забыли вынуть почту. Увидев его в дверях, Аманта радостно улыбнулась и замахала письмом.
- Знаешь, - крикнула она, - мою книгу взяли в… - И вдруг она исчезла, провалилась под землю. На том месте, где она только что стояла, осталась зияющая дыра. Кэллахэн кинулся вперед, но тут что-то тонкое и холодное зацепило его за шею и потащило обратно в дом. На голову его обрушился удар, и он потерял сознание.
Первое чувство, охватившее Кэллахэна, когда он очнулся, была злость, злость на самого себя. Он лежал в маленькой комнатке перед чуланом, из которого шел ход в подполье. Дверь в чулан была открыта, так же как и обе другие двери; одна из них вела в холл, другая - в лабораторию: он видел угол рабочего стола и электрощит над ним. Гром гремел не переставая, в воздухе носился запах подгоревшего жаркого.
Кэллахэн поднялся на ноги и с удивлением обнаружил, что голова у него не болит; восстановив в памяти все, что произошло, он решил, что, видимо, сам ударился головой о косяк входной двери. Штука, которая втащила его в дом, не хотела его ударить. Если он не ошибался в своих предположениях, она бросила его здесь, приняв за мертвого или решив, что у него кончилась энергия в аккумуляторе.
