Следующая картинка была наполовину стерта, но на ней можно было различить, что существо, обхватив человечка за пояс, несет его куда-то. На следующем оно нависло с раскрытой…
(О, Боже! Марина!)
… зубастой пастью над бедным человечком. Над ними простиралась линия, на которой располагался полукруг с отходящими от него полосками. Солнце. Заход солнца. Эта картинка была окружена ожерельем из нарисованных черепов. Очевидно, чудовище поглотило множество людей.
Дальше я скакал по картинкам. Люди в длинных одеждах, расположенные по кругу, задрав головы вверх. Я решил, что это колдуны. Дальше — колдуны уже располагались в линию. Что за этим стояло, я не представлял. Люди в длинных одеждах вокруг большого камня. Стоп! Один из людей стоял на камне. Он стоял, подняв руку вверх. В руке было что-то зажато. Но что!? Люди несут камень. Люди положили камень. Человек, стоящий на камне (я его узнал по венцу на голове) опустил руки вниз. И дальше — чудовище, опутанное множеством полос, в скривленной позе. На этом серия картинок заканчивалась, и начинался, очевидно, пояснительный текст. Все это было бесполезно для меня. Меня не интересовала сейчас легенда, мне нужен был способ, при помощи которого я мог проникнуть в грот. Что за два отверстия видел я у входа в него? Может, они являются скважинами для какого-то ключа? Все это бестолковые домыслы. Имей я сейчас динамит, я бы не рассуждал так. Но динамита у меня не было.
Четвертый рисунок. Он единственный показывал грот. Я стал искать хоть какие-то следы на нем. Он выделялся из всех, прежде всего — своей рамкой из черепов, и какой-то вогнутой рельефностью. Еще раз, человек лежит на земле, в страхе задрав ручонки кверху, защищаясь от чудовища, а то — нависло над ним, намереваясь его проглотить. Вверху море и заходящее солнце.
Я обернулся. Раскаленный диск солнца висел так низко над морем, бросая на него багровое зарево, что у меня захватило дыхание. Нужно спешить! Размышлять некогда — будет поздно.
Напоследок я бросил прощальный взгляд на рисунок. Чудовище, человек, море, солнце. И куча черепов. Знать бы эти скифские заклинания. Я посмотрел на кусок наручника, торчащий из рукава куртки. Правая кисть набухла аж до костяшек. Я практически не мог её согнуть.
Вопрос о том, как я попаду в пещеру, так и остался для меня загадкой. Но что я полезу под воду ещё до того, как край солнца коснется горизонта, было для меня неоспоримым. Я возьму лом, кирку — что угодно, но попытаюсь открыть вход в пещеру.
Народ постепенно стягивался к столовой, готовясь к семичасовому ужину. Для меня это грозило столкновением с кем-либо из знакомых. Я мигом свернул в сосновую рощицу, в сенях которой прятались полукруглые домики, похожие на разрезанные пополам металлические бочки. Ныряя от дерева к дереву, я миновал окрестности столовой и вынырнул у домика Леонидыча. Осторожно обследовав его, я нашел окно и, выбив локтем стекло, открыл и залез в него.
В доме было достаточно светло, и я поблагодарил всех за это, кого только мог. Если бы было темнее, мне пришлось бы включать свет, а свет в доме мертвого человека мог насторожить кого угодно.
Все осталось на своих местах таким, каким мы покинули это вчера ночью. Точно таким же.
Водолазный комплект я нашел почти сразу. Я выбросил его из окна и уже собрался вылезать за ним следом, когда вдруг до меня дошло, что Леонидыч все знал о морском дьяволе и всю жизнь готовился к встрече с ним. Возможно, мне стоило бы осмотреть его каморку внимательнее.
Я остановился и оглядел комнату. Единственным местом, где могло храниться что-либо стоящее, был сервант. Он стоял в самом дальнем углу, и при первом посещении я не обратил на него никакого внимания. Сервант был заставлен подарками моря: крупные раковины и ракушки, засушенные крабы, кораллы, кусочки камней и даже чучело какой-то полуметровой рыбы. Я открыл дверцу серванта. Там лежали всего две вещи: самодельное гарпунное ружье, с толстенным десятимилиметровым гарпуном, и довольно большой плоский камень, с выпуклым рисунком на поверхности. При взгляде на рисунок, мурашки поползли по моей коже. Это был рисунок со скалы, тот самый, четвертый, где чудовище нависло над человечком, где сверху море, солнце и обрамление из черепов. Это был тот же рисунок, но зеркально повернутый и выпуклый. Он не был столь древним, как его зеркальный близнец. Он был гладким, отполированным, и я был уверен, что если этот камень вставить в рисунок в скале, то они сойдутся, как монета и её литейная форма. Это и был ключ! Очевидно, подобный камень держал в руках человечек в длинных одеждах с рисунка. Рисунок на скале — всего лишь копия рисунка, который должен быть на подводном камне грота! Он должен там быть, я просто уверен! И Леонидыч догадался и изготовил ключ к нему. Только он не знал, где находится дверь…
Она находится под летним рестораном. Я это знал. Я взял гарпун и камень. Всего полдня я был знаком с Леонидычем, но если эти две вещи мне помогут, я буду помнить его всю жизнь. Если не поможет… лучше не стоит об этом думать. Я выскочил из окна, подобрал водолазный комплект и, едва удерживая все эти громоздкие вещи на руках, бросился вниз, к морю.
Ресторан, уже занятый посетителями, я обошел с дальней стороны, где отдыхающие обычно жарят шашлыки. Пока там никого не было, я спустился к воде. Самый низ солнечного круга намертво соприкоснулся с поверхностью моря. Я стал спешно одеваться: нацепил на плечи баллон со сжатым воздухом, надел маску и ласты. Камень я положил в небольшую резиновую сумку, входящую в комплект водолазного костюма Леонидыча. Винтовку, предварительно осмотрев, я взял в руки. Закинув правую руку за голову, я открыл запорный вентиль у баллона и сделал пробный вдох. Воздух вроде был, на сколько мне его хватит — я не представлял. Возможно, об этом должен был сказать маленький манометр, но для меня он был австралийским диалектом. Я натянул маску и спрыгнул с камня в воду.
Окружавший меня мир наполнился облаком воздушных пузырей. Я сделал выдох и, работая ластами, подплыл к этому самому камню. Рисунок я нашел практически сразу. Он располагался в самом центре камня, между двумя отверстиями, и раньше я его не замечал только потому, что он почти полностью сливался с другими неровностями скалы. Я достал ключ. Его размеры исключительно полно соответствовали размерам рисунка. Немного помедлив, я вставил камень в рельеф рисунка.
Скала вздрогнула, чем напугала меня, и со скрежетом почти мгновенно опустилась вниз. Медленно работая ластами, я вплыл в образовавшееся черное отверстие. Темнота окутала меня со всех сторон. Я сдернул с пояса маленький фонарик и осветил им стены. Черные стены были испещрены неровностями такими, как будто камень когда-то кипел. Он был весь в бугорках, похожих на застывшие пузыри. Я прибавил ходу.
