Но она была наша кошка. А, как говорил Антуан де Сент-Экзюпери, мы в ответе за тех, кого приручили.
Но теперь реальностью было то, что именно Марыська пришла мне на помощь в самый трудный момент моей жизни. Как мне хотелось с ней поговорить. Что сталось с ней в прошлой жизни? Что сделало этим исчадием ада? У меня была тысяча вопросов. Но она не могла на них ответить. Я погладил ее по голове. Раздался рокот раздолбанного компрессора - она замурлыкала. Она редко мурлыкала раньше, - Теперь ты пойдешь со мной, - спросил я ее, указывая на открывшиеся врата.
Она отрицательно помотала головой. Да и что могло делать такое чудовище на земле. Правда, нам совсем не обязательно было идти прямо на землю, можно было опять пробиться в Лимбо. Но может быть...
- Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?
Постоянные предательства не могли ни забросить зерна сомнений в бескорыстную помощь даже старых друзей.
Особенно преданных. Но я ошибся. Марыська действительно не могла говорить, но мощный мысленный импульс ее сознания вмиг объяснил мне все. Она все понимала, не держала на меня зла и ничего от меня не хотела. Да мы ничем и не могли бы друг другу помочь. Слишком разным мирам мы принадлежали. Мы не могли быть союзниками. Но мы могли и не быть врагами. В бескрайних просторах измерений было место нам обоим.
Желательно подальше друг от друга. Я еще раз погладил свою киску, и мысленно пообещав ей счастливой охоты, прыгнул в зияющие врата. И вовремя, потому что другие демоны были уже близко.
***
Я оказался в палате нервного отделения. Запах свежезабитой плоти и шум за стеной ударили по моим органам чувств. Лера лежала в луже крови, а ее мозги растеклись по стене. Остекленелые глаза смотрели в никуда, затаив в себе последний ужас, а красивые каштановые волосы веером разлетелись по подушке. Она была все также красива. Стерва... Разорванное тело Стаса лежало рядом и продолжало агонизировать, и, хотя я понимаю, что это невозможно, на мгновение мне показалось, что взгляд его оторванной головы оставался осмысленным. Вообще все, что происходило на земле, и что вы сейчас читаете происходило какое-то мгновение, или на худой конец, несколько мгновений, за которые надо было успеть сделать ноги.
Дверь была распахнута настежь. По коридору бежали врачи, санитары, больные.
В один момент я оценил ситуацию. Когда голова Леры буквально взорвалась, ее соседка по палате выскочила звать на помощь. Так как она психическая, сначала ей никто не поверил, но сейчас начнется что-то. А за кого, интересно, примут меня?! Хотя, это-то как раз было совсем не интересно. Ситуация была до боли знакомой.
Я окинул комнату взглядом. На стене висел сизый халат.
Больница.
Метель, удар в лицо. Молчит городовой.
Наверно оттого, что он с пробитой головой.
"Сплим"
Вбежавшие люди просто оттеснили меня в сторону, видимо принимая за одного из психов, успевших к месту чуть раньше. Я ссутулился, скрючился и бормотал что-то невнятное, дабы не разочаровывать их святого неведения на мой счет, хотя понимал, что мой заросший и изрядно потрепанный вид не способствует хорошей маскировке даже в психбольнице. Благо еще, что открывшаяся картина захватывала значительно сильнее моей скромной персоны. Тихой сапой я просочился к двери и тихо побрел по коридору.
Теперь главное было выбраться наружу.
***
Я чувствовал, что силы постепенно возвращаются. Пребывание в родном мире благоприятно действовало на первичную часть моего тела, и постепенно дух возвращал контроль и над его юным и пока еще хилым продолжением. Я уже видел ауры и игру искривленного пространства. Я уже даже мог включиться в эту игру. Но чтобы уйти по дороге демонов, мне нужны силы. Силы, которые могло дать только время. Время для спокойной медитации.
Конечно, сумасшедший дом - не самое лучшее место, но оно значительно больше подходило мне, чем камера. Поэтому я решил рассказать следователю правду. Почти... На всякий случай я немного симулировал амнезию по поводу своего прошлого.
- Так, что здесь произошло, - спросил следователь, после безуспешной попытки узнать мое имя.
- Леру и Стаса убила большая черная кошка, пока мы находились у нее в сознании. Когда это случилось, ее оставшееся здесь физическая оболочка разорвалась, и мы со Стасом оказались выброшенными из нее, как Иона из чрева кита.
Не знаю причем здесь Иона, но это вылетело само собой, и, как мне кажется, вполне соответствовало выдаваемому образу.
- Значит, потерпевшую звали Лера, а сообщника Стас?
- Он был не моим, а ее сообщником. Они хотели принести меня в жертву, а Большая Черная Кошка принесла в жертву их.
- Кто такая большая черная кошка?
- Большая черная кошка, - я перешел на доверительный шепот, - это большая черная кошка. Порождение Преисподни.
- И как вы к этому относитесь?
- А как я к этому должен относиться? А, я забыл, вопросы здесь задаете вы.
- Мы - не в кино. Отвечайте по существу.
- Тогда, хреново. Извините.
- Так как ваше имя?
Это был настолько избитый прием, что я, стараясь не подавлять эмоций, разразился истерическим смехом.
- Если бы я мог вспомнить! Вы что мне не верите? Это же демоны. Они заблокировали. Мне память. Они среди нас!
Легионы демонов! А-а-а!
Лучше бы я этого не говорил. Мой спектакль, довольно хреновый, если честно, спектакль едва ли убедил опера, но вот сопровождающий его эмоциональный порыв вызвал с той стороны гигантскую волну, прорвавшую и без того хрупкую границу.
Лицо опера надо было видеть! Человек, даже не робкого десятка, которого взяли за ноги и окунули в самую пучину ада. Я могу только предполагать, что он там увидел, и боюсь, что этого точно не узнает никто. В одночасье его волосы побелели, а глаза приобрели тот безумный блеск, так знакомый мне за последнее время.
Я сам был недалеко от безумия, но я шел постепенно, шаг за шагом, прокладывая себе путь в этот чужой мир, где все мы - нелюбимые пасынки. Но теперь мне надо было позаботиться о себе.
***
Это было похоже на американские горки. Я несся по свернувшемуся в туннель пространству.
Мои недавние испытания не прошли бесследно, и теперь я управлял ситуацией, или, по меньшей мере, очень хотел в это верить. Так я прокладывал маршрут, намереваясь вылететь у себя дома.
Однако открывшаяся моему взору комната оказалась совсем не моей. Оставалось только надеяться, она принадлежала нашему миру...
To be, or not to be... continued
