— Я так понимаю, что таможенники тут свирепствуют, — сказала Роберта. — Надеюсь, вас не слишком сильно ограбили?
— Я на станции просто так — повеселиться.
Роберта бросила на Майджстраля взгляд из-под ресниц:
— Да? Как неудачно. А я надеялась, что мы… сумеем поговорить о… деле.
Майджстраль задумался. Его ленивые зеленые глаза сверкнули.
— Я целиком в вашем распоряжении, мадам, — сказал он и подвел Роберту к столику для игры в фишки. — По пять за очко?
Ее голос выдал некоторую растерянность.
— Отлично, — ответила она.
Лорд Квльп втек в зал, оглашавшийся звуками оркестровой музыки.
«Именно втек», — подумала Камисс. Другого подходящего слова просто на ум не приходило. Она изо всех сил постаралась сдержаться и не вздрогнуть.
Лорд Квльп был из вида дроми — вида на редкость загадочного, обитающего почти исключительно на Зинзлипе. Несмотря на то что дроми были, без сомнения, высокоразвиты и (по-своему) цивилизованны, никто так и не уразумел до конца, заметили ли дроми, что их покорили хозалихи, и поняли ли они досконально, что это означает. Очень немногие дроми покидали родную планету, и если покидали, путешествия их носили непонятный характер, а намерения были и того непонятнее.
Дроми напоминали блестящих морских слизней восьми футов в длину. Лорд Квльп был снизу зеленый, а сверху — светло-оранжевый, с беловатыми бородавками, разбросанными по всему телу. Вдоль его спины торчало пять зрительных выростов. Передвигаясь по полу, дроми оставлял за собой слизистый след.
Квльпа сопровождала дама-хозалих, лет тридцати, в форме дипломата Колониального Корпуса. К мочке ее уха была прикреплена переводческая клипса.
Камисс шагнула было навстречу, намереваясь предложить свои услуги, но тут же замерла на месте, потрясенная тем отвратительным ароматом, что исходил от лорда Квльпа. Краешки ее ноздрей сомкнулись, и разжать их ей удалось только усилием воли.
«Вот, — подумала она, — издержки работы с населением».
— Камисс, мадам, — представилась она чуть гнусаво на человеческом стандарте. — Служба безопасности Сильверсайда: Я готова оказать вам любые услуги. Если вы передадите мне документы его превосходительства, я тут же ими займусь.
«Сигара, — подумала она. — Если бы я курила сигары, я бы защитилась от этого запаха».
— Я — леди Досвидерн, — представилась дама-хозалих на хозалихском стандарте. С величавой сдержанностью она обнюхала уши Камисс. — Я переводчик и секретарь лорда Квльпа.
Лорд Квльп приподнял передний конец туловища и издал несколько утробных звуков. Леди Досвидерн выслушала его и перевела. Переводя, она говорила более низким голосом, более отточенно, но менее выразительно — так, словно полагала, что ей не положено эмоционально окрашивать высказывания лорда Квльпа. Формализм ее речи, звучавшей на Высокопарном Хозалихском, все-таки не забивал окончательно выразительность стандарта.
— Высказана любезность, — сообщила она. — Весьма выразительная.
Камисс взглянула по очереди на лорда, на леди Досвидерн и снова на лорда.
— Я польщена, мой господин, — ответила она и снова подумала: «Сигары! Нет — много, очень много сигар!»
Лорд Квльп заговорил снова. Когда он раскрывал рот, мерзкое зловоние настолько усиливалось, что аромат, испускаемый молчавшим лордом, казался благоуханием.
— Сильверсайд наделен верным настроением, — перевела леди Досвидерн. — Требования к континууму ясны. Протокол миссии требует определения местонахождения герцогини Беннской.
Сознание Камисс затуманилось, но последнюю фразу она поняла хорошо.
— Я попробую разыскать ее милость, мой господин. Надеюсь, вы извините меня.
Она развернулась на каблуках и подошла к одной из стоек. Никогда еще воздух станции не казался ей столь сладостен.
Она отстранила таможенника, работавшего у стойки и обслуживавшего пассажиров второго класса (им придется подождать), и нажала клавишу с надписью «Центр службы безопасности».
Над стойкой воспарил голографический профиль Сана. Он смотрел прямо перед собой — видимо, на экраны мониторов.
— Мистер Сан, — сказала Камисс, — лорд Квльп желает встретиться с герцогиней Беннской. Не могли бы вы помочь разыскать ее?
Ответ последовал незамедлительно:
— Она в казино, играет в фишки с Майджстралем.
Тон, которым это было сказано, не оставлял сомнений: мистеру Сану не по душе поведение Роберты.
— Благодарю вас, сэр. Не могли бы вы прислать туда робота с коробкой сигар для меня?
— Вот не знал, что вы курите, Камисс.
— Начала, сэр.
Лицо Сана осталось невозмутимым, но решительным.
Камисс подумала, что Сан нарочно притворяется безразличным ко всему необычному в надежде на то, что тем самым производит впечатление могущества.
— Как вам будет угодно, Камисс, — ответил он. Голограмма угасла.
Камисс обернулась к лорду Квльпу и обнаружила, что леди Досвидерн плавной походкой движется к ней. Поджидая ее, Камисс чуть склонила голову набок, дабы удостовериться, что с лордом Квльпом все в порядке. Скорее всего так оно и было: он едва заметно раздувался и сдувался — видимо, дышал, — но с места не трогался.
— Мисс Камисс, — сказала леди Досвидерн.
— Да, моя госпожа?
Голос леди Досвидерн звучал подчеркнуто тактично.
— Скажите, вас к нам приставили… в качестве постоянной сопровождающей?
Камисс осторожно ответила:
— Если это понадобится, мадам.
— Не думаю, что понадобится, — сказала леди. — Я достаточно долго путешествую с лордом Квльпом. Большую часть времени он неактивен. И хотя его… гм… обоняемое присутствие может докучать, он никогда не вел себя так, чтобы мог оказаться опасным для других существ.
Камисс ощутила прилив облегчения.
— Как вам будет угодно, леди, — ответила она.
— А теперь, — сказала леди Досвидерн, — не могла бы я попросить вас сопроводить нас в казино?
«Сигары», — подумала Камисс.
— Конечно, моя госпожа, — ответила она.
Они подошли к лорду Квльпу. Тот пробулькал приветствие. Ноздри Камисс сомкнулись и отказались раскрываться.
Потом она еще несколько часов дышала ртом.
— Дрекслер и Челис все подготовят к ночи, — сообщила Ванесса-Беглянка.
Она всегда одевалась в платья холодных тонов, подчеркивающих чистоту и бледность ее кожи. Волосы у нее были дымчатые, уложенные на макушке в старомодную прическу. Ванесса курила сигарету, вставленную в украшенный серебром обсидиановый мундштук. Ее отец владел вещевым рынком на Хорне и оставил ей весь пай. Многим это казалось совершенно несправедливым: такая красотка, да еще и богачка в придачу.
