— Зато, — вел далее Конг, — среди этой компании есть наш Президент.
Фухе почувствовал себя неважно:
— А-а… разве он был связан с Парагваем? — удивленно пролепетал он.
— Дурень! — наставительно произнес Конг. — Газеты читать надо. Наш Президент много лет был послом в Парагвае.
— А как он относился к Америго Висбану?
— Более чем плохо. Наш Президент все время поддерживал его противников.
— Ничего не понимаю! — честно признался Фухе. — Значит, Висбан едва ли мог послать Богиню Президенту? А наш министр?
— А вот наш министр — другое дело, — пояснил старший комиссар. Они с Висбаном давние приятели. Через него Америго, очевидно, надеялся получить признание от правительства после переворота в Парагвае.
— Тогда ясно, что Висбан имел в виду, когда говорил о взятке, заметил Фухе. — Очевидно, он послал Богиню нашему министру. А кто такая мадам Артюр?
— Это племянница министра, — сообщил Конг, — молода, недурна собой, знакомая парагвайского посла. К слову, посол — тоже сторонник Висбана.
— Н-да, — задумался Фухе. — Остаются непонятными еще две вещи: во-первых, как Висбан думал получить поддержку нашего правительства, даже с учетом помощи министра, если Президент его терпеть не может? И, во-вторых, почему Богинь две?
— И в-третьих, — добавил Конг, — где сама Богиня? Но боюсь, нам придется все это бросить.
— Как? — не понял Фухе.
— Самым скорейшим образом. У меня нет охоты влезать в подобные сферы.
Фухе задумался. Конг был абсолютно прав. Но тут комиссара осенило:
— Постойте! — заявил он решительно. А мы и не будем влезать. Нам нет нужды трогать министра и Президента. Но мадам Артюр ведь не член правительства!
— Ну-ну, — заметил Конг. — Я не думаю, что это вызовет у министра особый энтузиазм. Ну да ладно, займись ею. А я пощупаю наше «дно», авось что-то раскопаю.
У входа в кабинет комиссара дожидался Алекс. Он протянул Фухе большой пакет. Тот развернул его и обрадованно взревел — в пакете было прекрасное чугунное пресс-папье.
— Спасибо, Алекс! — прокричал комиссар громовым голосом. — Теперь мы им покажем! Вперед!
Фухе сидел в своем кабинете и обдумывал план боевых действий. В его голове роились заманчивые проекты усиленного допроса третьей степени, которому он был непрочь подвергнуть Президента, всех членов правительства, мадам Артюр, а заодно и парламент с дипкорпусом. Но его размышления были прерванны телефонным звонком.
— Эй, карась! — загремел в трубке голос Конга, никогда не ласкавший слух Фухе. — Чего делаешь?
— Думаю, — с достоинством ответил комиссар.
— Молодец! — одобрил Конг. — И получается?
— Вполне! — гордо сообщил Фухе.
— Потом додумаешь, — распорядился старший комиссар. — Бери пушку и отправляйся на бульвар Францисканцев. Только что звонил наш министр мадам Артюр умерла.
— Как?! — ужаснулся Фухе, чувствуя, как рушатся все его замыслы.
— Зверское убийство, — пояснил Конг. — Мчись и начинай расследование. Пять против одного, что это связано с делом Богини.
— Сам знаю! — проворчал Фухе. Он не стал брать пистолет, решив испытать новое пресс-папье. Захватив с собой свое грозное оружие, он уже через четверть часа был в особняке министра.
Бедная мадам Артюр лежала мертвая, как бревно. На ее красивом некогда лице запечатлелось выражение невыносимого страдания и ужаса. Рядом с трупом возился врач.
— Ну, чего там? — поинтересовался Фухе у эскулапа.
— Отравление, — ответил тот. — Несчастную поили в малых дозах плодово-ягодным вином. Похоже, ее пытали.
— Так, — сказал Фухе, бегло осмотрев комнату. Затем он схватил за горло дворецкого.
— Говори! — зарычал комиссар, потрясая над головой жертвы подарком Алекса. Дворецкий был человеком просвещенным, и, очевидно, прекрасно понимал, что его ждет в случае запирательства.
— Вчера мадам была на обеде… — начал он.
— Где? — спросил Фухе, приглаживая седые волосы старика своим оружием.
— В-в-в… парагвайском посольстве, — промямлил дворецкий. — А утром ее нашли в саду. Она уже не дышала.
— Сколько ты получил за молчание? — поинтересовался Фухе, промакивая пресс-папье нос дворецкого и делая того похожим на бульдога.
— Д-десять тысяч, — признался старик.
— От кого? — и пресс-папье стало вдавливаться в лоб.
— От секретаря парагвайского посольства.
— Это он похитил мадам?
— Он. Они ждали ее в соседнем переулке, а мне велели отослать всех слуг. Но, господин комиссар, умоляю вас здоровьем вашей семьи, пусть это останется между нами.
— Обещаю! — рявкнул комиссар, обновляя пресс-папье. Стряхнув кровь и отбросив ботинком труп, он вышел из особняка и плюхнулся в служебный «Ситроен».
— Гони! — велел он шоферу. — В парагвайское посольство!
Охрана посольства поначалу не была склонна способствовать проникновению бравого комиссара на суверенную парагвайскую территорию. Но несколько ударов пресс-папье быстро убедили охранников. Фухе шел по коридорам, грозно стуча ботинками. Служащие при виде его разбегались, словно тараканы. У дверей кабинета посла секретарь сделал жалкую попытку задержать комиссара, но это привело только еще к одной вакансии в штате посольства. При виде Фухе посол спрятался под кресло.
— Я — персона грата! — запищал он, когда комиссар потащил его за штаны из спасительного убежища.
— А ну, нюхай! — пресек его возражения комиссар, сунув под нос хозяину кабинета пресс-папье. — Чем пахнет?
— Смертью! — простонал посол и заплакал.
— А теперь говори! — приказал Фухе и поудобнее уселся в посольское кресло.
15. ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ
— Все, все скажу! — запищал посол и сделал попытку поцеловать левый ботинок комиссара.
— Зачем ты приказал убить мадам Артюр? — начал Фухе, с удовольствием затягиваясь «Синей птицей» и стряхивая пепел на лысину парагвайца.
— Я не приказывал ее убивать, — испуганно ответил тот. — Я только приказал расспросить ее…
— О чем? — поинтересовался комиссар, разглядывая между тем бумаги, лежавшие на столе посла.
— О том, где Золотая Богиня. После смерти Висбана мне дали указание вернуть ее в Парагвай.
— Ты передал Богиню мадам Артюр?
— Нет, но я знал об этой операции от сеньора Америго, — прошептал посол, с ужасом поглядывая на грозного комиссара.
— А это что? — вдруг рявкнул Фухе, подсовывая под нос своей жертве бланк телеграммы, только что найденный им на столе.
