Вот так всегда. Мы, мужики, налаживаем контакт, строим мосты и переправы, а самое интересное, я имею в виду общение, достается представителям слабого пола. Ну да ладно. Я не гордый. Послушаем, о чем воркуют две голубушки. У нас достаточно времени. Пока корабельные компьютеры не разберутся с нарушениями двигательных систем. Будем надеяться, что с наведением порядка мы не потеряем стабильности и не взлетим на воздух.
А девчонки быстро нашли общий язык и теперь, слава Великому Светилу, не приближаясь к друг другу ближе чем на два метра, вели милый женский разговор.
– …Так я и прошла через зеркальную границу. – Это вторая, которая в аквариуме за стеклом. Но с другой стороны, про нас тоже можно так сказать. – О цели задания ты должна знать. Разведданные, шпионаж и установление возможности прямого вторжения в ваш мир. Думаю, что мои выводы совпадают с твоими?
– Абсолютно отрицательный результат. – Янина, которая со мной. – Вторжение не только не невозможно, но и опасно для обеих вселенных.
Скрестив руки на груди, я гордо восседал в кресле и занимался не только слушанием диалога между двойниками. Я сравнивал, пытаясь найти хоть одно отличие. Волосы… Нос… Глаза, их выражение… Губы… Нет. Пустое занятие. Две капли воды сорвались с одного листа и медленно падают, любуясь друг другом.
На несколько секунд мне пришлось оторваться от посетившей меня философской темы и вернуться к диалогу. Потому что разговор зашел обо мне.
– Как получилось, что ты одна на корабле?
– Я не нуждаюсь в чьей—то помощи. Я достаточно самостоятельна. – Ну вот и первое отличие.
Вопрос надо ставить несколько иначе. Судя по всему, вторая Охотница даже представления не имеет о моем существовании.
– М—м, Янина, – я просунул свою голову вперед, отгораживая собой Янину, – мое лицо тебе о чем—нибудь говорит? Напоминает, навевает мысли, приносит боль, грусть, страдание, радость, облегчение?
Глаза с той стороны смотрели на меня, не мигая. Мне даже не по себе стало. Какая боль, какое страдание? Она меня даже не знает.
– Ты Чат Счастливчик, – ну слава Светилу, – ты Ночной Охотник. Но я не желаю с тобой разговаривать.
– Это почему? – возмутился я. Надеюсь, потомки поймут мое возмущение. Чтобы какая—то женщина с другой стороны вселенной отказывалась разговаривать с Ночным Охотником… Хм, а что, собственно, в этом такого?
Янина под порядковым номером два ответила на мой вопрос. Не слишком вежливо и абсолютно не стесняясь в выражениях. Даже Янина—один раз поморщилась. По словам Охотницы—два выходило, что во всей вселенной не встретить человека более противного и опасного, нежели я. Далее последовало, что я весьма хитер, зол, бездушен, жесток. И так далее.
Это уже второе отличие. Она меня не то что не уважает, за разумное существо не воспринимает. Обидно, досадно, но без конфликта между внутренними областями мозга. Ночной Охотник должен воспринимать любое к нему отношение. Вернее, вообще не обращать на него внимания.
А картина сложилась такая, если я правильно все понял из нашего недолгого разговора: как я и предполагал, в этой вселенной тоже заинтересовались своими соседями и не нашли ничего лучшего, как послать на разведку дочь самого Главы местного отделения Академии. Все развивалось по намеченному плану. Так же, как и у нас. Но вот именно здесь и начинается развитие цепочки, повлекшей к нарушению зеркальности. Наш папаша оказался немного человечнее и забеспокоился. А потом послал вслед за дочерью меня. В зеркальной вселенной дело обстояло несколько иначе. Никто не беспокоился. Никто не волновался. Никто никого не посылал на выручку. А я, имею в виду свое отображение, спокойно проводил время в погоне за мной. Вот такая, слегка запутанная картина. А в остальном… А в остальном все хорошо.
– Ребята, у нас неприятности…
Янина нервно щелкала клавишами, быстро выводя на экраны изображение самих неприятностей.
Я быстренько оценил ситуацию и не нашел в ней ничего хорошего. Похоже, что оба флота одновременно потеряли терпение и теперь принялись за нас вплотную.
Мчащиеся сломя голову «чемоданы» с двух сторон окружили корабли. С одной стороны, наши, с другой – тоже вроде бы наши. Кто разберет?
– …Ночным Охотникам… Срочно остановиться. Вы заходите в необследованные территории. Если приказ не будет выполнен, мы будем вынуждены открыть огонь… Ночным Охотникам…
– Да слышали уже… – Я забарабанил пальцами по ручке кресла. Мы оказались в дурной ситуации. Командование флотов запаниковало, что их агенты могут оказаться в руках противника. А инструкция предписывает в данной ситуации физическое уничтожение агента. Благодарность за годы преданной работы. Уничтожить лучших представителей человечества? Плюс женщин? Невероятно. Но все согласно закону и правилам игры.
– Эй, Чат? Ты меня слышишь?
Знакомый голос заставил меня сорваться с кресла и прекратить заниматься бездельем. Я быстро подключил дополнительную аппаратуру, пытаясь определить направление передачи. Весьма важный момент, который все может решить.
– Это он? – поинтересовалась Янина. Первая.
– Да. – С направлением ничего не получалось. Слишком близко друг от друга шли косяки кораблей. – Мой злобный гений собственной персоной. Как думаешь, ответить на его просьбу отозваться?
Янине было все равно. Мне в принципе тоже. По той простой причине, что мой двойник тоже не сможет определить, на каком именно корабле я нахожусь.
– Привет, бездарь!
Динамики закашлялись. Но вскоре справились с хрипами и выдали:
– Нельзя ли повежливее, дружище?
Вежливости ему захотелось. Как в колодце меня трамбовать – ему не до вежливости. Скотина.
– Чего хочешь?
– Послушай, Чат. У нас тут вырисовывается невеселая картина. И для тебя, и для меня. Да и для наших симпатичных агентов тоже. Как ты сам понимаешь, у командования на сегодняшний день одна задача – не допустить захвата ваших кораблей противником. Но из всего видно, что дело дрянь. Они не могут рисковать, подходя к вам ближе. Ты понимаешь почему.
Я же не тупой в конце концов. Как только хоть один корабль попробует приблизиться к нам, его зеркальное отображение в точности повторит весь свой маневр. Как бы вы ни ухитрялись. В этом все дело. А всем известно, чем заканчиваются подобные встречи. Я не имею в виду наши «мусоровозы». Тут нечто другое, необъяснимое.
– Давай дальше, – посоветовал я.
– Меня игнорируют. На меня давят. Я только что сбежал с президентского совета. Сейчас там решается… – Непонятный шум, указывающий на то, что со мной где—то не слишком хорошо обращаются. Но после некоторого молчания передача возобновилась. Судя по сбившемуся дыханию моего двойника, ему пришлось слегка поработать руками. – …В общем, дело не в этом. Все сходятся на мнении, что вас следует уничтожить…
