Через несколько минут я сказал:
– Когда вы ставили вашу машину, вы не заметили, поблизости никто не крутился? Ретикулянцы, может быть?
– Да, собственно говоря, я видел там две машины рикки-тикков, но это было возле... А в чем дело?
Я вскочил на ноги, сдирая с себя куртку. Я швырнул ее на пол и уставился на нее. Как только я ее надел, как почувствовал, как по мне снова ползает что-то щекотное. На сей раз это ощущение было сильнее и не такое, как раньше. На этой куртке что-то было. Клопы? Нет. Не клопы. Что-то еще, но я не мог разглядеть, что именно. Однако что-то там точно было. По мне пробежала судорожная дрожь.
– Эй, с вами все в порядке?
Я сел и попытался взять себя в руки, вернуть себе чувство контроля над собой и ситуацией.
– Вы что-нибудь видите? – спросил я, а в моем голосе прозвучала паническая одышка.
– Глаза у вас какие-то странные. Вы что, чего-то нализались или нанюхались? – Он оглянулся. – Где?
– Прямо здесь, – сказал я, показывая пальцем. – Куртка.
– Нет, – ответил он, – я ничего не вижу. А что вы увидели?
Я с трудом оторвал взгляд от куртки.
– Да нет, ничего, забудьте об этом.
Я сидел и сидел, а мой мозг работал вхолостую. Мне страшно хотелось встать и бегом удрать из комнаты, но как-то я не мог принять решение и заставить себя встать.
– Наверное, мне все же следует что-нибудь выпить, – сказал я.
– Конечно. Вы такой... не в себе. Нельзя сказать, чтобы это можно было поставить вам в упрек. – Он пошел к бару и налил мне стаканчик. – Эти два гада хоть кого привели бы в такое состояние... – он добавил: – Вот извращенцы!
Тут он рассмеялся.
– Знаете, там, откуда я приехал, это слово не всегда означает то же самое, что и тут. Иногда мне приходится следить за собой, когда я говорю, особенно при женщинах.
– Что означает? – спросил я, почти не слушая.
– Извращенец. То, как я узнал это слово, не давало мне оснований думать, что оно имеет что-нибудь общее с сексом. Так у нас говорили, только если кто-то пытался приставать к чьей-нибудь сестренке.
Я с трудом вернулся к разговору.
– А откуда вы? Я имею в виду, где вы родились, на Земле? Вы же не отсюда родом.
– Я из Штатов. Лос-Анджелес, Санта-Моника.
– "Штаты"? Немногие сейчас называют эти места таким образом.
– Мне тоже так думается. – Он принес мне выпить. На сей раз в стакане явно была не безалкогольная бурда. – Я никогда не привыкну называть тот край, где я родился, «Новым союзом демократических республик».
Я взял стаканчик виски и опрокинул его в рот. Я совсем не почувствовал вкуса.
– Нам надо уходить, – сказал я.
Тот, кто лежал возле двери, начал стонать.
– Вы правы. Только вот что нам с ними, черт возьми, делать?
– Оставить их как есть. Упаковать вещички, вы отправитесь в холл к администратору, закажете другую каюту. Скажите, что у вас шумные соседи. Если вам не найдется каюты, можете поселиться с нами в наших апартаментах.
– Хорошая мысль. Спасибо. – Он выволок из-под кровати матерчатый чемодан и стал запихивать кучи туалетных принадлежностей и мятой одежды. – А что, там, откуда пришли эти типы, найдутся еще?
– Да, – ответил я. – И рикки тоже.
– Господи Иисусе, вот от этих меня прямо мороз продирает по коже. Я слышал, что, стоит этим начать за тобой гоняться, они уже не остановятся. Я еще слышал, что... – он остановился, выпрямился и вытер пот со лба рукавом.
– Что такое?
– Проклятая головная боль, – сказал он с болезненной гримасой. – Иисусе! Надо же, как быстро навалилась! Наверное, обо что-то ударился.
Я вскочил на ноги и застыл.
– Пошли отсюда! Сию минуту, – сказал я.
– Да вы просто комок нервов, знаете ли, давайте полегче. Разве вы не заперли дверь? – он нахмурил брови, потер затылок и заднюю часть шеи, потом огляделся. – Вы что-нибудь слышите?
– Вроде чего, например? – спросил я, затаив дыхание.
– Такое противное жужжание. Что за черт?
Следующие несколько минут... а может, часов... мне трудно сказать, чего именно, были словно припомненный сон, потом я словно снова видел сны. Последнее, что я ясно помню, это то, как паренек прижал руку ко лбу и медленно сел на кровать. Я прирос к полу. Постепенно я стал соображать, что вокруг меня были люди, потом – что мои руки схвачены как бы в плотные тиски, потом меня повели по коридору, по бесконечным коридорам. Затем, наконец, привели в другую комнату.
Голоса. Я сидел в кресле, но не мог двигаться, глядя на красивые цветные облачка, которые проплывали у меня перед глазами после яркого света ламп над головой. В первый раз я заметил, что это были не биолюмовые панели, а светящиеся трубки, яркие трубки, утопленные в потолок.
– Как ты думаешь, он знает? – прошептал кто-то.
Еще голос.
– Осторожнее. Он может выходить уже из своего состояния.
Второй голос я узнал. Кори Уилкс.
– Дарла, дорогуша, – сказал первый голос, – ты можешь хотя бы примерно предположить, где находится это существо?
– Нет, – ответила Дарла. – Прендергаст ищет?
– Я понял так, что да. Кори?
– Да, ищет, но экипаж занят, как сто чертей, – сказал Уилкс. – Что-то насчет еще одного корабля, который преследует нас по пятам.
– По-моему, жизненно важно, чтобы мы нашли ее прежде, чем мы доберемся до Морского Дома, – сказал первый голос. – Она могла бы в порту легко убежать с корабля.
– Ты абсолютно прав, Ван, – сказал Уилкс. – Но меня беспокоит одна вещь. Та история, которую он рассказал Дарле насчет Хогана, была специально придумана для того, чтобы сбить пас со следа, разумеется, по он мог отдать ее кому-нибудь из других пассажиров.
– Тогда, значит, то, что нам рассказала девушка – это неправда?
– Нет, она-то, вероятно, говорит правду. Но Джейк мог забрать ее из укрытия, эту обезьяну, и потом отдать ее кому-нибудь еще просто для того, чтобы запутать следы. – Уилкс невесело рассмеялся. – Разумеется, все это основано на предположении, что это существо и есть карта Космострады, но у нас в этом отношении только мнение Дарлы. Честно говоря, я весьма большой скептик в этом отношении.
– Дарла! – сказал Ван Ванс. – Ты можешь его убедить?
– Она и есть карта Космострады, – сказала твердо Дарла. – Но, прежде чем вы получите что-нибудь полезное от Винни, я хочу получить доказательства, что вы его отпустите.
– Таково было наше соглашение, Дарла-дорогуша, но... Кори, мы же не можем ручаться за ретикулянцев, правда же?
– Нет, – сказал Уилкс. – Он – их священная добыча на охоте. Должны быть выполнены церемонии, совершены обряды и так далее.
– Тогда как же быть с нашим соглашением – неужели вы его отрицаете?
