Тут уже, сам понимаешь, не до «Генацвале» — дай Бог самим ноги унести. Разворачиваем машину рылом к горам и пятимся в сторону крейсера. Отстреливаться даже и не пытаемся. А вокруг… Умру не забуду! Ад кромешный! Да еще с «Траминера» передают: монстры карликовые напали — видать, тот, подстреленный, дружков своих привел. Пока допятились до крейсера, дважды в ловчие ямы садились, еле выкарабкались. Не иначе, роботы эти восставшие партизанят помалу, западни подстраивают.
Вваливаемся по аппарели в люк, загоняем самопят в трюм, кое-как укрепили, готовимся к старту. А самогонный аппарат уже по самому «Траминеру» гвоздит. Стены ходуном ходят. Больше четырех тысяч вмятин во внешней броне потом насчитали.
Капитан Болдоха сидит, как глыба, за пультом управления. Только-только попадали все в противоперегрузочные кресла — дает он полную тягу! Я брык — в обморок. Остальные — за мной. Очнулись — уже на орбите. Смотрим на капитана, поверить не можем, что он нас оттуда выволок. А сам, главное, споко-ойный… Словно и не было ничего. Потом глядь: а руки-то у него, здоровые такие ручищи, в рыжеватых волосах были…
Так вот руки у капитана, не поверишь, стали совершенно седыми!
Сообщения с астероида в этом и предыдущих сеансах связи принимали Эдуард Геворкян, Евгений Лукин, Александр Шалганов.
Друзья! Редакция журнала и администрация Порта призывает вас к активному сотрудничеству. Мы ждем ваших писем и сообщений о жизни на астероиде. Вы можете выиграть приз в нашем казино. «Доска объявлений» поможет тем, кто жаждет общения или хочет сообщить нечто интересное. Оружейная лавка с удовольствием рассмотрит новые модели боевой техники, а ксенопарк разместит обнаруженные вами образцы флоры или фауны в местах всеобщего обозрения. «Звездный Порт» — место встречи читателей, и чем активнее вы будете посещать его, тем чаще мы будем выходить на связь!
Евгений Харитонов
Пасынки литературоведения
В цикле публикаций по истории развития фантастики и ее становления в аспекте мировой культуры мы практически не касались истории изучения жанра, а именно его критики и библиографии. Восполняя сей досадный пробел, мы предлагаем вниманию читателей материал, посвященный истории отечественного фантастоведения. Об эволюции и проблемах отечественной критики и библиографии фантастической литературы пишет московский фантастовед и наш постоянный автор Евгений Харитонова
Фантастику трудно определить индуктивным путем хотя бы потому, что литературоведение не располагает для этого достаточно прочной теоретической базой.
Леонид Геллер. Поиски в инаком.Фантастическое, являясь древнейшим компонентом искусства, стало объектом специального изучения в отечественном литературоведении сравнительно недавно — около 30 лет назад. Разгоревшиеся в 1960-х годах и не утихающие поныне жаркие споры о социальной и художественной природе фантастического метода (в критике фантастику нередко называют жанром), а также быстро растущий объем специальной литературы и диссертационных исследований создали благоприятную почву для формирования новой области знания — фантастоведения как раздела общего литературоведения и искусствознания. Мы определяем фантастоведение как науку, занимающуюся фантастикой в ее прошлом, настоящем и частично будущем, характером ее связей с остальной литературой, художественной культурой в целом, охватывая не только литературный, но лингвистический, искусствоведческий и социально-философский аспекты.
В Западной Европе и США фантастоведение давно и благополучно развивается в самых разнообразных направлениях. Увы, в отечественном литературоведении критика и библиография фантастики оставались в положении enfant terrible и даже паче того, пасынков науки. Судьба науки о фантастике в нашей стране столь же драматична и противоречива, как и судьба самой фантастики. Небрежение академической науки фантастикой имеет под собой не только идеологическую подоплеку, но и целый ряд чисто «литературных» причин. Одна из них — дурная привычка, возникшая еще в 20-х годах и, увы, сохранившаяся в критике до сих пор. Она заключается в том, что фантастику необходимо рассматривать исключительно как явление массовой субкультуры, разновидность низовых форм художественного творчества. Эта точка зрения — следствие плохого понимания специфики и жанровой полиморфности фантастического текста. Знаменитый английский писатель и литературовед Кингсли Эмис считал, что фантастика только «обнаруживает тесную связь с массовой культурой, но не является ее составной частью», в отличие, например, от детективной литературы или женского романа.
Свою роль сыграло и то, что НФ часто относили к разряду детской литературы, призванной в доступной форме популяризировать научно-технические знания. Некоторые писатели даже пытались втиснуть фантастику в узкие рамки одной сверхзадачи — звать молодежь во втузы. Сама по себе подобная точка зрения, бытовавшая в отечественной критике до конца 1960-х годов, являлась результатом, во-первых, некорректных определений НФ; во-вторых, недостаточной изученности природы фантастического в контексте художественного творчества и, в-третьих, укоренившихся еще в начале XX в. представлений о специфике фантастики как обособленном виде литературы с иными эстетическими критериями. Нелепость такой позиции доказывается простым перечислением имен, сказавших свое веское слово в фантастической прозе: Э.Т.А.Гофман и X.Л.Борхес, В.Ф.Одоевский и И.С.Тургенев, П.Буль и Веркор, М.А.Булгаков и А.П.Платонов, Э.По и А.Бирс, В.Брюсов и С.Кржижановский…
* * *
Фантастическая проза XIX в. существовала в берегах общего литературного процесса, именно поэтому отсутствовали и специальные работы, посвященные ей. Сам термин «фантастика» появился еще в начале прошлого века, его ввел французский критик Шарль Нодье, автор пионерской фантастоведческой работы — статьи «О фантастическом в литературе» (1830). Даже после того, как некоторые писатели (и в их числе Ф.М.Достоевский и И.С.Тургенев) стали использовать подзаголовок «фантастический рассказ», дореволюционная критика относилась к этому роду литературы, мягко говоря, сдержано. Характерны негативные отзывы В.Г.Белинского о фантастических повестях Гоголя и Одоевского или разгромы «таинственных» рассказов Тургенева. Однако к концу XIX в. стали появляться статьи, правда, преимущественно полемического характера, о нужности или ненужности фантастики в русской литературе. Специфическое отношение критики того времени к фантастике иллюстрирует статья П.В.Засодимского «Значение фантастического элемента в детской литературе» («Педагогический листок», 1880 г., № 1), в которой автор предлагал исключить из детского чтения всякую небывальщину и сказки.
