- Значит, еще одна жертва?..
- Я не...
Дверь неожиданно распахнулась, и в проеме возникла фигура.
- А, вы уже познакомились с моим папочкой? Если вы присмотритесь, то заметите, где я прикрепил его голову. - Раздался легкий щелчок, и комнату залил электрический свет. Перед ними стоял Финн.
- Что происходит? - немедленно спросил Чаплин.
- Это вы мне объясните, инспектор. Именно поэтому вы оба здесь. - Финн часто моргал. Его крашеные волосы свалялись, лицо и глаза покраснели. Что особенно неприятно, в дрожащей руке журналист держал пистолет.
- Нас будут искать.
- Нет. Пока не будут. Вы повезли заключенного на обследование в психиатрическую лечебницу.
Талискер и Чаплин переглянулись.
- Да, не исключено, - неохотно признал Дункан. - Я совершил попытку самоубийства в камере. Знаешь, после смерти Шулы...
- Положи пистолет, - мягко велел Чаплин.
- Не подходи! - Журналист взмахнул оружием.
- Финн, посмотри на меня. - Талискер шагнул к нему. - Помнишь, однажды ты предложил поговорить? Там, на берегу?
- Ты опять за свое! - закричал журналист. - Я не дурак. Делаешь вид, будто это было давным-давно, а прошло всего два дня! Потом ты начнешь говорить с кем-то... с каким-то горцем. - Он махнул пистолетом в сторону Чаплина. - Даже полицейский тебе верит.
- Но мы можем поговорить?
- Да. - Финн нервно облизал губы.
- Это ты убил их? Всех этих девушек?
- Нет! - На лице журналиста были написаны удивление и возмущение. Он перевел взгляд на Чаплина - Значит, так вы думаете? Я...
Талискеру представился шанс. Пока Финн почти умоляюще смотрел на инспектора, Дункан бросился вперед и сбил его с ног. Пистолет отлетел в сторону. Но журналистом владело безумие, и он отчаянно дрался. Талискер не успел ничего сделать - к нему явилось видение, он узнал о душе напавшего на него куда больше, чем хотел.
Слышен звук. В углу комнаты шипит телевизор. Свет исходит от старенького торшера. Паренек лет шестнадцати свернулся в кресле в позе зародыша. Он плачет и, вполне возможно, пьян. Это Финн.
Дверь в маленькую комнату распахивается. На пороге стоит высокий человек, покрытый пятнами крови. Финн смотрит на него и снова начинает плакать. На лице написано отчаяние, и слезы не в силах выразить весь его ужас.
- Ты обещал, - воет он. - Ты обещал.
Без малейшего предупреждения человек подходит и приподнимает мальчика за лацканы пижамы, а потом швыряет на пол. Пока юный Финн с трудом пытается подняться, мужчина вытягивает из брюк широкий ремень.
- Ты ничего не видел!
Талискер слышал этот низкий голос только однажды. Его окатило холодной волной ужаса. Серийный убийца, отправивший на тот свет шестерых женщин.
Мужчина заносит ремень. Один, два удара... На третьем Финн хватается за полоску кожи, плачет, захлебываясь в слезах. На лице алые полосы - там, где его коснулся ремень.
- Прекрати! - кричит он.
Талискер усилием воли отогнал от себя видение. Тем временем в лицо ему уткнулось дуло пистолета. Финн ухмылялся, как ненормальный.
- Только дернись, и я разнесу твоему дружку голову, - сказал он, не спуская глаз с Талискера, но обращаясь к Чаплину.
- Успокойся.
- Послушай его, - посоветовал Дункан. - Ты убил только одного человека, и то защищаясь. Не ухудшай свое положение.
- Откуда ты знаешь? - испуганно спросил Финн.
- Ты сам только что рассказал нам. Это ведь твой отец? Вон там? - Финн вздрогнул, но не отвел пистолета и не обернулся, как рассчитывал Талискер. - Готов поспорить, он еще и бил тебя.
Финн опустил пистолет и коснулся другой рукой лица.
- Он заслуживал смерти!.. Но когда я добрался до него, то не мог остановиться. Это самое ужасное. Понимаете, наверное, глубоко внутри я такой же, как он. Мне доставляло удовольствие мучить его. - На лице журналиста появилась неприятная ухмылка. - Вы не знаете, каково убивать. Такое ощущение власти...
- Ничего подобного, - вмешался Чаплин, вставая между Талискером и пистолетом, намереваясь успокоить Финна.
Дункан отодвинул его в сторону.
- Что ты делаешь? - прошипел Алессандро, хватая друга за рубашку.
Талискер не обратил на него внимания.
- А как насчет меня? - спросил он. - Ты же видел по телевизору, как меня судили. У меня украли жизнь, а ты промолчал. Да, ты действительно как твой отец. Он был трусом, и ты тоже.
- Дункан, перестань! - рявкнул Чаплин.
- Ну же, - поддержал его и Малки таким тоном, как будто разнимал подравшихся в баре. - Довольно.
- Не двигайся, - предупредил Финн, - буду стрелять.
- Давай стреляй! - дразнил Талискер. Чаплин удерживал его за плечи, не давая накинуться на Финна. - Тебе духу не хватит...
Все случилось сразу. Талискер вырвался из рук Чаплина и бросился на журналиста. Давно копившаяся в нем ярость теперь выплеснулась. Сын убийцы выстрелил, но пуля пролетела мимо - отскочила рикошетом от стены, подняв тучу пыли, и разбила лампочку.
В темноте открылась дверь.
Комнату наполнил запах кордита, грохот выстрела на некоторое время оглушил. Талискер даже и не задумался, куда целится журналист. Он повалил Финна на пол, а Чаплин тщетно пытался скрутить его.
- Дункан, слезь с него, - вопил Алессандро.
- Пистолет! Хватай пистолет!
- Господи Христе... смотрите, ребята!
Раздался новый крик, приглушенное звяканье, и Талискер понял, кто вошел в дверь. Демон. В этот миг Финн поднял голову.
- Боже мой... - прошептал он. - Это его вы зовете горцем?
- Что? - Дункан не сразу понял, о чем тот, но потом осознал, что журналист сложил два и два и получил семьдесят пять.
Со времени их последней встречи демон сильно изменился. Маска, служившая ему лицом, сползла и располагалась теперь примерно в середине груди, дыры глаз смотрели бессмысленно, а из уголка рта текла слюна.
Демон отбросил Чаплина в сторону и повернулся к Талискеру с Финном.
- Малки? Как Сандро?
Горец, который понимал, что никак не может помочь другу, подошел к Чаплину.
- Жив, но...
Времени окончить не было. Финн закричал и дважды выстрелил. Во второй раз он попал, и лицо твари превратилось в месиво костей и крови. Демон отступил, однако мгновенно снова перешел в наступление, схватил журналиста за руки и поднял в воздух, не обращая внимания на то, как тот бьется в его лапах. Талискер с ужасом понял, что Финн не выживет.
- Дункан, сюда! Вот оружие! - крикнул Малки.
Талискер отступил к дальней стене, наклонился, не сводя глаз с демона, и нащупал на полу кусок стальной трубы - длинный и тяжелый.
- Я иду, Финн! Держись!
Тем временем демон вертел журналиста во все стороны, вцепившись в него когтями. Из разорванной артерии несчастного била кровь. Финн не перестал жутко кричать, даже когда сломался позвоночник.
