– Почему вредоносцы сами не могут воспитывать своих потомков?
– Мне что за дело! Не могут и все. Так уж природа распорядилась.
– Подожди… Но ведь ты даже не знаешь их язык!
– Зачем мне его знать? Я научу вредоносцев своему языку. Какая разница? Нынешнее поколение тоже разговаривает на родном языке Кудесника. Да и тенетники, кстати, тоже.
– Так он и тенетников обучал?
– Кто же еще! Везде преуспел, пень старый.
– Не могу поверить… – в полной растерянности произнес я. – Где хоть он сам?
– Помер, тебя не дождавшись, – ухмыльнулась Фера. – Нельзя на старости лет лезть в постель к молоденькой девушке. Сердце может не выдержать.
– А где тело?
– Уплыло в дальние дали, – она махнула рукой в ту сторону, куда текла река.
– На кого он был похож?
– Немножко на меня. Немножко на тебя. Немножко на дряхлого козла.
– Как я понимаю, вы не очень-то ладили.
– Очень мне нужно ладить со всяким ничтожеством! Если ты свое отжил, уступи место молодым.
– Строго ты с ним обошлась.
– Как он заслуживал, так и обошлась. И с любым другим будет то же самое… Что ты стоишь, словно громом пораженный? Скажи что-нибудь?
– Слов нет. Дай мне немножечко прийти в себя.
– Заходи внутрь, – Фера посторонилась. – Перекусишь с дороги. Но на богатое угощение не рассчитывай. Сама впроголодь живу. И рук не распускай.
Вот ведь как иногда случается! Вроде бы и до намеченной цели добрался и кучу новостей узнал, а ситуация так и не прояснилась. Хотя я и сам виноват, – запоздал маленько.
Оказывается, Поводырь и Кудесник – одно и то же лицо, призванное обеспечивать преемственность поколений как среди вредоносцев, так и среди тенетников. Сами они почему-то заниматься этим благим делом не хотят или не могут.
Если Поводыря-Кудесника в нужный момент и в нужном месте вдруг не окажется, то оба враждующих народа рискнут сначала одичать, а потом и вообще исчезнуть, поскольку дикий вредоносец в болоте долго не протянет, как и дикий тенетник в Ясмене. Это то же самое, что забросить слепого котенка в джунгли Амазонии.
Не знаю, кому принадлежит столь оригинальная идея, но уж только не матушке-природе. Природа делает ставку на закономерность, пусть даже порожденную методом проб и ошибок. А здесь все наоборот – держится на чистой случайности.
Пойдет, к примеру, Фера купаться – и утонет. Тогда на будущем сразу двух народов придется поставить крест. Печальная перспектива.
И потом – можно ли считать таких субъектов, как Фера, достойными пастырями народов? Да ведь ее волнуют только собственные прихоти. Представляю, кого она воспитает, – или покорных рабов, или отъявленных негодяев.
А главное – до сих пор нет никакой определенности с этой самой сменой поколений. Как они все собираются размножаться – делением, словно амебы? Или почкованием? И почему ради продолжения рода между вредоносцами и тенетниками должна состояться война?
Жаль, что я не успел застать прежнего Кудесника, то бишь Поводыря. Уж я бы из него всю правду вытащил… А если он тоже ничего толком не знал, а действовал по чужой указке или вообще по наитию?
Надо будет при случае пошарить в доме. Никаких дневников Кудесник, конечно же, не вел, на это рассчитывать не приходится, но хоть что-то, проливающее свет на обстоятельства его жизни, должно остаться. Не могла же Фера все уничтожить.
Но это потом. А пока следует поинтересоваться состоянием яйца. Что-то оно в последнее время подозрительно притихло. Уж не приболело ли?
Развязав котомку, я ужаснулся. Яйцо разбухло чуть ли не вдвое, а сквозь множество микроскопических трещин в скорлупе сочилось что-то, похожее на сукровицу.
Неужели подходит срок… как бы это лучше выразиться… родов, что ли? Но ведь роженицы нет и в помине! Есть только огромное, как арбуз, яйцо.
Ладно, будем говорить о вылуплении. Тем более что терминология сейчас не главное. Надо думать о том, как этому вылуплению помочь. Повитуха из меня, скажем прямо, неважная. Примерно, как из медведя астроном. Хотя бы какой-нибудь вещун оказался поблизости.
Пока суть да дело, я уложил яйцо на убогое ложе, предоставленное мне Ферой, и прикрыл сверху каким-то тряпьем. Не бог весь что, но все же лучше, чем тесная котомка.
Мало мне было проблем, так еще одна добавилась. Будем надеяться, что все образуется само собой. Главное, что пуповину не придется перерезать. У тех, кто развивается в яйце, она отсутствует. В этом легко убедиться, заказав на обед цыпленка табака.
Спустя какое-то время Фера позвала меня к столу, и я с прискорбием убедился, что вести домашнее хозяйство она совершенно не умеет. Оба предложенных блюда – горьковатая овощная тюря и недоваренные, зато пересоленные рачки, во множестве обитавшие на речной отмели, – были совершенно несъедобны.
Не скрывая своего отвращения, я сказал:
– Вредоносцы в тюрьме и то лучше кормят.
– Не нравится, ходи голодный, – огрызнулась Фера. – Я тебе угождать не собираюсь.
– А чем питался твой предшественник?
– Он ловил рыбу и выпекал лепешки. А я ставить сети и сеять хлеб не умею.
– Как же ты собираешься воспитывать других, если сама ничего не умеешь делать? Вредоносцы, например, не могут обходиться без железного оружия. Кто их научит кузнечному ремеслу?
– Что-нибудь придумаю, – беспечно ответила она. – Помощников себе возьму.
– Откуда? Каких? Как ты заставишь их подчиняться тебе? Все это не так просто, как кажется.
– Но и не так сложно, как ты хочешь представить! В стране, где я жила прежде, многие за корку хлеба согласны делать самую опасную и грязную работу. Стоит только бросить клич, и все они окажутся здесь. Даже Ядовитая река не помешает.
– Боюсь, что это лишь благие намерения. Плод беспочвенных фантазий. Ты даже представить не можешь, какую непосильную ношу взвалила на себя. Твоим заботам поручена не семья и не близкий человек, а сразу два совершенно разных народа.
– На двоих сразу я не разорвусь, – отмахнулась Фера. – Пусть тенетники сами о себе позаботятся. Мне они в прошлый раз что-то не понравились.
– Кто же тебе это посоветовал? Неужели предшественник?
– Нет, своим умом дошла… А теперь послушай меня. Ты проник в чужой дом, ешь чужую пищу и еще смеешь оговаривать хозяйку! Тварь неблагодарная! Когда Вредоносцы заявятся навестить меня, я велю, чтобы они вырвали твой гадкий язык. Если мой приют тебе не по нраву – проваливай прочь. Плакать не буду.
– Этот дом не твой, – молвил я веско. – Ты завладела им, сжив со света прежнего хозяина. Уверен, что старый Кудесник расстался с жизнью не без твоей помощи. А к той мерзости, которую ты называешь пищей, я даже не притронулся, можешь убедиться.
