- Леди Комета, - обратился к девушке Хрумпин, - не нужно ли выслать погоню за теми людьми, что вышли из города на реку и разбежались при нашем появлении?
Комета уже думала над этим вопросом, поэтому быстро ответила:
- Хрумпин, ты помнишь, зачем мы зашли в тыл вражеской армии?
- Чтобы остановить продвижение людей вглубь Холмогорья.
- Так пусть полуголые солдаты разбегаются во все стороны и с ужасом рассказывают о том, что в тылу человеческой армии появился сильный отряд нелюдей. Они сделают то, что нам нужно: посеют панику среди людей и заставят их союзников усомниться в выборе хозяев.
- А что тогда делать с этими пленными? - пожилой кентавр показал на постоянно увеличивавшуюся толпу людей на площади. Большинство людей попали в плен, даже не успев взять в руки оружие. Их захватили спящими и беззащитными. Пожалуй, некоторые из них до сих пор не были уверены - видят ли они ужасный сон, или все происходит наяву.
Судьбу пленных Комета еще не решила. Она задумчиво смотрела на растерянных и подавленных людей, размышляя, отпустить их на все четыре стороны или показательно казнить.
Внезапно из толпы пленных послышался крик:
- Вы победили нас нечестно!
Леди Комета немедленно повернулась в ту сторону:
- Кто это сказал?
- Я! - растолкав других людей, вперед выбрался юноша с пылавшими гневом глазами. Хотя юноша был одет лишь в тонкую рубаху навыпуск и короткие панталоны, держался он так, словно находился не в толпе пленных, а, по крайней мере, на параде.
- Имя и звание! - тоном бывалого "особиста" рявкнула Комета, направив свою лошадь прямо на юношу.
Тот гордо выпятил подбородок:
- Я маркиз Гармио Каррисанский, второй сын графа Олодара Гаминасарийского. Я возглавляю шестую смешанную бригаду армии его высочества герцога Лапралдийского. Я требую, чтобы ко мне относились с подобающим моему титулу и званию почтением.
- Ты командовал целой бригадой? - с преувеличенным удивлением произнесла Комета.
Гармио не заметил насмешки и решил, что произвел достаточное впечатление на девушку. Он преисполнился надменности и сказал:
- Его высочество герцог Лапралдийский изъявил желание назначить меня губернатором приозерного края.
- Ну-у-у, - с издевкой протянула Комета, - я рада, что мне выпала честь встретиться со столь высокопоставленным идиотом.
Юноша отшатнулся и покраснел, словно его ударили по щеке. Два кентавра из окружения Кометы предусмотрительно схватили его за руки, чтобы он не попытался броситься на девушку.
Комета открыто рассмеялась:
- Ты плохо начал свою карьеру. Ты потерял всю свою бригаду, даже не вступив в бой. Ты не выставил часовых, ты не разместил сторожевые группы на подступах к Тазарану. Ты не губернатор, а безмозглый, наглый, самовлюбленный щенок!
Некоторые пленные солдаты глухим ропотом выразили согласие с Кометой.
Краснота сошла со щек юноши, он побледнел и прошипел, кривя губы от неутолимой ненависти:
- Ты можешь оскорблять меня, можешь унижать, но мою честь ты у меня не отнимешь. Вам, нелюдям, неведомы понятия чести и благородства.
Вы сражаетесь не по правилам, а подло и низко. Вы захватили меня спящим и только потому победили. Если бы вы, как того требуют правила чести, прислали мне вызов на бой и дали время построить бригаду для сражения, то победа была бы за мной.
- Возможно, ты прав, - усмехнулась Комета. - Но, как ты можешь убедиться, посмотрев вокруг, победа принадлежит нам. Мы сражаемся не за честь, а за справедливость! Нем нужна победа, а не слава!
Девушка возвысила голос, чтобы ее услышали не только воины ее отряда и пленные люди, но и все жители Тазарана, собравшиеся на площади:
- Вы незваными пришли в наш дом с оружием. Вы захватываете наши земли, вы отбираете наше имущество, вы убиваете нас. А когда мы защищаемся, то вы называете наши действия нечестными?
Но маркиз Каррисанский не собирался сдаваться так легко. На доводы Кометы у него нашлись контраргументы:
- Мы предлагали вам добровольно пойти под власть короля Нарданала. Мы предлагали вам спасти свои души, пройдя обряд триединения и через него обрести покровительство Шира-Вада-Дагна и святой Триединой церкви. Мы желали осчастливить вас, вывести из дикости и невежества...
Возмущенные крики жителей Тазарана заглушили голос юноши. Но, стоило только Комете открыть рот, как все мгновенно замолчали.
- Когда люди приходят и говорят, что несут порядок, это означает, что на самом деле они собираются захватить наши земли! Когда люди приходят и говорят, что установят справедливые законы, то на самом деле они хотят превратить нас в своих рабов! Когда люди приходят и говорят, что спасут наши души, то в действительности они желают сделать нас безмозглым бездумным стадом, безропотно подчиняющимся их приказам! Мы хотим этого?!
- Нет! - хором закричали горожане и воины Кометы.
Пленные солдаты понурились, офицеры-дворяне испуганно вжали головы в плечи. Этот дружный гневный крик не предвещал для них ничего хорошего.
Комета продолжила, обращаясь к жителям Тазарана:
- Я буду сражаться с захватчиками до тех пор, пока последний из них не покинет Восточный материк. Кто из вас хочет войти в мой отряд?
- Я!
- Я!
- Я!
Несколько десятков фавнов и людей немедленно подняли руки. Комета отметила, что все они были вооружены подручными средствами: дубинами, лопатами, вилами, и, следовательно, уже доказали свою храбрость и надежность, сражаясь против оккупантов.
- Все желающие вступить в ряды защитников Холмогорья получат инструкции у моего начальника штаба Хрумпина, - Комета показала на кентавра. - Кроме того, нам нужны проводники, знающие дороги через холмы и тайные охотничьи тропы. Мы не собираемся воевать с людьми по их правилам. Мы будем уничтожать их по частям, как эту бригаду с ее жалким командующим.
Маркиз Гармио Каррисанский попытался было возразить:
- Когда его высочество герцог Лапралдийский обратит на вас свой гнев и свою армию, то вам не удастся скрыться даже в мышиной норе!
- Очень хорошо! - сразу ухватилась за его слова Комета. - Чтобы ЕГО НИЧТОЖЕСТВО герцог Лапралдийский не слишком долго колебался, ты, НЕБЛАГОРОДНЫЙ господин, послужишь моим послом. Передай герцогу, что я, Леди Комета, "светлое воплощение", получеловек-полудриада, объявляю ему войну не за честь, а за победу! Эй, приведите лошадь для мальчишки!
Потихоньку она сказала Хрумпину:
- Надеюсь, что мне удалось достаточно взбесить этого юнца, чтобы он без остановок помчался к герцогу Лапралдийскому.
Под смех и свист нелюдей маркиза Каррисанского посадили на лошадь и выпроводили из города.
