– Я устал, – со вздохом признался капитан Юбикви. – Впервые после академии я так долго ползал по узким шахтам. Но, кажется, мы сделали это.
– Что сделали? – спросила Морн.
Энгус не раскрыл ей своих планов. Он так и не сказал, зачем ему понадобились Сиро и капитан Юбикви.
Долфин вновь пожал плечами и мрачно ответил:
– Мы починили двигатели. Оба. Затем проверили их. Индикаторы контрольной аппаратуры горят зеленым светом. Показания выглядят стабильными. Но я бы не стал летать на таком тахионном двигателе.
– А от тебя этого никто и не требует, – проворчал Энгус.
Капитан Юбикви небрежно отмахнулся.
– Нам не удалось настроить гистерезисный преобразователь. Его калибровка выполняется при включенном двигателе. Капитан Термопайл сделал это наобум. Но даже если в его черепе собраны знания всех специалистов нашей вселенной, гистерезисный преобразователь невозможно настроить без запуска двигателя. Гравитация рассеет корабль на мелкие фрагменты, и они будут дрейфовать в контактном поле, как облако пыли.
– Капитан Термопайл, – произнесла Мин Доннер, – не могли бы вы объяснить, зачем вам понадобился ремонт двигателей?
Морн тоже хотела услышать ответ, но Дэйвис отвлек ее внимание предупреждающим жестом. Повернувшись в ту сторону, куда указывал сын, она увидела Сиро. Салага тоже изменился – причем гораздо сильнее, чем Энгус и капитан Юбикви. Пригнув голову, он внимательно следил за разговором копов и Термопайла. В нем больше не чувствовалось безумие вины и ужаса. Каким-то чудом Энгус удалил тот корень, из которого прорастала его истерия. Юноша не поднимал головы и старательно прятал глаза, но его взгляд из-под нахмуренных бровей говорил о четкой цели. Мика не видела этого. Она стояла рядом с Пэтрисом, повернувшись спиной к брату.
«Мика, – хотелось крикнуть Морн. – Мика, смотри, что с ним случилось! Энгус! Что ты с ним сделал?» Но в это время Термопайл ответил:
– Конечно, мог бы. И охотно объясню.
Он отвернулся от экранов и, взглянув на Мин, оскалил зубы.
– Ваш бесценный Хэши Лебуол запрограммировал меня на выживание. Я берегу жизни нескольких людей. Так как Морн не справляется с этой задачей, я взял ее на себя. «Труба» будет нашим аварийным выходом. Если только он нам понадобится.
Морн с изумлением смотрела на него. Неужели он действительно это делал? Компенсировал ее слабые места, несоответствия и инстинкты саморазрушения? «Когда я оказываюсь в проблеме, – сказала она однажды Дэйвису, – то могу думать только о нанесении себе вреда. Мне необходимо лучшее решение». Возможно, Энгус помогал ей искать это «лучшее решение»?
Долфин тут же вставил:
– Он кое-что не договаривает. Я не знаю историю капитана Термопайла, но он довольно странно понимает термин «выживание». Мы даже поспорили с ним по этому поводу. Он показал мальчишке…
Энгус резко повернулся к капитану Юбикви.
– Кончай трепаться, толстяк! Я же предупреждал! Это тебя не касается.
Он нацелил на него сжатый кулак с имплантированным лазером.
– Еще не поздно заняться хирургией.
Провокационно выпучив глаза, Долфин закрыл рот руками. Однако его фразу продолжил Сиро:
– Он показал мне, как использовать сингулярные гранаты.
Наверное, юноша хотел продемонстрировать свое спокойствие – показать, как он изменился. Термопайл махнул ему рукой, но Сиро не заметил этот жест.
– Я знаю, как активировать их. Я могу затолкать вас всех в черную дыру. Как Энгус сделал это с «Завтраком налегке». И с Ником.
Его усмешка была тонкой, как порез.
«Он показал мне…»
Его слова шокировали мостик. Возможно, этого и добивался капитан Юбикви. Дежурные офицеры забыли о своих делах и повернулись к Энгусу. Женщина-системотехник побледнела. Стрелок озлобленно жевал безмолвные проклятия.
«… как использовать…»
– Сиро! – закричала Мика.
Вектор вздрогнул от ужаса.
«… сингулярные гранаты».
Какое-то мгновение Морн боялась, что ее сердце остановится. Кислая горечь смерти обожгла пищевод и желудок. Энгус одним ударом лишил ее контроля над ситуацией. Он превратил сотрудничество Мин в гнетущий вызов, заряженный кровью и насилием. Термопайл использовал Сиро как пешку в борьбе, о которой она не имела представления.
«Я могу затолкать вас всех в черную дыру».
Энгус совершил это с ее позволения. Несмотря на унижение, которому он подвергал ее в прошлом, Морн доверяла ему. Доверяла их совместной договоренности; его благодарности за освобождение от приоритетных кодов. Она доверяла программному ядру Термопайла и человеку, который составлял набор инструкций.
«Как Энгус сделал это с "Завтраком налегке". И с Ником».
– Господи! Что ты задумал? – возмутился Дэйвис.
Пренебрегая своими обязанностями, он отвернулся от Мин и закричал на отца:
– Тебе не кажется, что Сиро и без того уже натерпелся горя?
Мин не собиралась использовать ошибку Дэйвиса. Она вообще не нуждалась в охране – что, собственно, и доказала несколько часов назад, позволив Морн командовать крейсером. До определенной степени поступки мятежного экипажа «Трубы» соответствовали ее намерениям. Тем не менее слова Сиро разозлили Мин Доннер не на шутку.
– Лейтенант Хайленд! – сурово сказала она. – Вы заверили меня, что эти люди находятся под арестом. Вы взяли на себя ответственность за их поведение на борту «Карателя». Но человек из вашей команды только что сообщил арестованному секретную и опасную информацию. Этот юноша достаточно взрослый. Он может использовать полученное знание в преступных целях. Данный факт зафиксирован видеокамерами и записан в память корабля. Если вы, лейтенант, собираетесь защитить этих людей в суде, как офицер, арестовавший их, то у вас ничего не получится. Подобное поведение арестованных обличает в преступлении и вас.
Внезапно Пэтрис вспомнил о своих обязанностях. Он взглянул на экраны и окликнул Долфина:
– Капитан, через пять минут мы достигнем гравитации вблизи штаб-квартиры. Если мы пропустим ее, нам придется замедлиться для коррекции погрешностей.
Пять минут? Только пять?
– Лейтенант Хайленд, – строго потребовала Мин, – вам есть что сказать?
«Да, – подумала Морн, едва удержавшись от крика. – Я не ожидала такого поворота событий! Ставки слишком высоки! Я не знала, что он сделает это!»
Она погубила большую часть своей семьи. И вот еще одна брешь. Морн снова могла стать причиной многих смертей.
Она с мольбой посмотрела на Энгуса. Слова застряли в пересохшем горле. Воспоминания перенесли ее в ночлежку «Мэллориз». Он сказал ей тогда: «Я принимаю сделку, которую ты предложила». Черная коробочка в обмен на его жизнь. «Я прикрою тебя». Когда он отдал ей пульт зонного импланта, в его взгляде была такая же мольба. «Я мог убить тебя. Я мог убить тебя в любое время».
