Он отдёрнул занавеску… и замер от невиданной, грандиозной, зловещей красоты небес.
Низкая, непроницаемо чёрная туча стояла над Новой Москвой. В туче зияли рваные дыры, и сквозь них столбами лучей бил солнечный свет. Бабахнул «Мордор». Мгновенная вспышка осветила клубящееся лохматое дно тучи… и немедленно в одной из дыр вздулось комком чёрного пуха облачко, разрослось, залило собой дыру, погасило сноп лучей. С каждым выстрелом будто гасили один прожектор, и на земле становилось всё темней… Туча, ежесекундно озаряемая всё новыми вспышками, кипела и волновалась, будто море живого мрака…
– Это… конец Игры?… – пролепетала сиделка. Она уже успела подойти и опять вцепиться в его руку. – Наш мир стирают? Это Тёмный Разработчик?
– Пылевая защита, – Арлекин не смотрел на неё, заворожённый зрелищем. – Закроет нас от бомб. – Объяснять ничего не хотелось. Он успокаивающе приобнял девушку, и она немедленно прижалась, уткнула лицо в плечо.
– Простите… – жалобно забормотала она. – Мне очень страшно… Только не подумайте…
– Да не думаю, не думаю. – Он невинно погладил её по спине. – Скажи лучше, где все ваши?
– На молитве, в медиториуме.
– А ты что?
– Мне сказано быть с вами… Ой! – Сиделка торопливо отстранилась. Вошёл Валериан. Девушка поклонилась ему в пояс.
– Вижу, не теряете времени, мой друг, – сухо сказал Валериан по-английски. – Идёмте, укроемся в подполе. Я помогу вам дойти. Надя! – перешёл он на русский. – Ты здесь больше не нужна. Иди в медиториум и молись со всеми. Я буду молиться в уединении.
– Бросаете любимую паству? – спросил Арлекин назло по-русски. Вот за такие вещи он и не уважал гейммастера. Надя перевела непонимающий взгляд с одного на другого и сразу поспешила из комнаты. Арлекин вдруг сообразил… – Так! Надя! – крикнул он вдогонку. – Быстро выводи всех наружу! Чтобы никого в медиториуме! Если эта ваша стеклянная пирамида рухнет…
– Да, делай как он сказал, – кивнул Валериан. – Всех во двор! – И когда Надя выбежала, повернулся к Арлекину. – В подполе на всех места нет. Если пустить туда – будет паника. Люди друг друга передавят безо всяких бомб. Так что пусть молятся наверху, а подпол – убежище для избранных. В том числе для вас. Вставайте! Руку мне и вперёд. Уговаривать долго не буду.
– Ешьте сами гниль в своём подполе. Я хочу насладиться зрелищем.
Валериан нахмурил брови.
– Вы что, бредите? Или не поняли? Время спасать шкуру!
– Нашим шкурам ничего не грозит. Цели бомб – не здесь. Они бомбят…
Солнцеподобная вспышка – несравнимо ярче разрывов снарядов – озарила небо. Бомбы врезались в тучу… Взрыв на миг высветил всю её изнутри, будто рентгеном выявил все наслоения и слияния бурлящих турбулентных структур… Валериан присел и закрыл голову руками, но Арлекин не пошевелился, когда ударные волны затрясли окно. Долгий, сочный, раскатистый гром… Вот и всё. Туча спасла. Арлекину хотелось смеяться от радости. Он поднял оконную раму.
Порывом налетел ветер, неся едкие запахи гари и озона. Стало намного светлее. Туча всё ещё висела, но взрыв пробил в ней круглую прорубь диаметром в километр. Сквозь неё синело ясное небо. Стены проруби струились вверх бешеными потоками – это разогретый взрывом воздух поднимался и увлекал с собой пыль. Раненая туча выла и ревела, как тропический ураган… Она постепенно приобретала форму толстого тора, дымного кольца, что непрерывно выворачивалось изнутри наружу…
– Они бомбят космодром и военную базу, – закончил фразу Арлекин. – Видите, дыра намного севернее нас? Тратить бомбы на такую грязь как мы с вами…
Ему опять не дали договорить.
Веер огненных стрел бесшумно и стремительно пролетел сквозь дыру.
Вторая кассета бомб… гниль и тьма!
Арлекин бросился на пол, ящерицей заполз под кровать – а там уже прятался Валериан, предусмотрительно заткнув уши пальцами.
– Не затыкать! – успел проорать ему Арлекин. – Открой рот, зевай!
И грянул гром… а за ним ещё и ещё… а напоследок – удар такой силы, будто по ушам врезали кулаками. Со стен и потолка сыпалась побелка, заставляя кашлять от меловой пыли… Вторая волна, третья… Арлекин не считал. Потом был рёв и ураганный сквозняк… А потом стало почти тихо.
Арлекин, весь в пыли и извёстке, выполз из под кровати. Было светло, на кровати косо валялась рухнувшая с потолка Реальномирная Спираль. Он глянул в окно.
Грибы вырастали в небо.
Вырастали с торжественным штормовым гулом.
Два гриба – большой и малый. Их ножки струились вверх и источали багровое тление. Купол белой шляпки большого гриба уже дорос до дыры в туче и поднимался сквозь неё в чистое небо. Остаток тучи тёмным клубящимся валом окольцовывал его… Никогда в жизни Арлекин не видел ничего грандиознее и прекраснее… Эти вздымающиеся купола… такой безупречной гладкости… такой до слёз невинной ангельской белизны… а вокруг – предсмертное кипение тучевых громад, провалы мрака, дымные снопы солнечных лучей… синева, пепел и перламутр…
– Лик Божий над адом… – хрипло проговорил Валериан. Он тоже расширенными глазами смотрел в окно. – Да, мой друг… Впервые за много лет мне явлено нечто действительно… напоминающее… о присутствии высшего начала в мире… Как ни кощунственно это звучит…
– Вас тоже проняло? – Арлекин усмехнулся. Возвышенные речи Истиноучителя всегда оказывали на него обратное действие – отрезвляющее.
– М-да. Куда они попали?
– Большой гриб – над космодромом, – показал Арлекин. – Рванули холодильники с жидким водородом, а там счёт на килотонны. Маленький грибок – над ТЯЭС.
Валериан побледнел.
– Радиация?
– Да нет, реактор глубоко, к нему не пробиться. Грохнулись наружные теплообменники. Этот гриб – вода из градирен.
– А сами бомбы?
– Вы совсем поглупели со своими овцами, гейммастер. Бомбы – кинетические. Гигантские пули, по сути.
Арлекин смотрел в окно и теперь уже видел, что в саду сломалось много веток, но, к счастью, ничего не горело. Медиториум устоял. Стеклянная пирамида, как он и предсказал, обрушилась. (Успели ли выйти люди?) Он попробовал прикинуть общий ущерб… В стандартной кассете пять бомб, две попали в ТЯЭС и космодром, значит, остальные легли где-то на том же отрезке… Это полоса вдоль северного края Новой Москвы. Радиус поражения каждой бомбы метров триста, но если учитывать детонацию… Ясно, что полностью, в пыль, уничтожены ТЯЭС, космодром и военная база, скорее всего, также фабрики, речной порт, перегрузочный терминал… В остальной колонии и на севере Слободы должны быть сильные разрушения и пожары. Люди… Те, кто успел в укрытия, выжили. Но Новая Москва как политический и экономический центр перестала существовать.
