«Что-то здесь аномально жарко! Даже для Огненной Бури» — заметил Алексей, справившись о потоках тепла.
«Плита под нами имеет температуру около восьмисот градусов. Под ней неостывшая лава», — бесстрастно заметил искин, продолжая ковылять вдоль стены расщелины.
Наконец, за очередным поворотом показался бок аварийного модуля. Лежал он относительно ровно. И, как было видно, особо серьёзных повреждений на нём не было. Это означало, что герметичность его по-прежнему сохраняется.
«А к шлюзу модуля вплотную не притиснешься!» — сказал Алексей искину. — «Что будем делать?»
«Предлагаю подойти как можно ближе, а дальше при выходе из «Стрелы» я тебя цепляю манипулятором и переношу к шлюзу. После по одному я перетаскиваю спасаемых».
«Гм! А это может сработать!».
«Не «может», а сработает! Иного способа до них добраться я не вижу».
«Так и сделаем!».
— Эй! Погорельцы! Вы как там? Держитесь? Я рядом.
— Слышим вас. Держимся. Но охлаждение уже подыхает. В кабине уже семьдесят пять, и температура растёт.
— Понял вас! Уже недолго ждать. Относитесь к жаре, как к сауне. Буду у вас в шлюзе минут через десять.
— Поторопитесь. Через десять минут будет девяносто… или даже выше.
— Тороплюсь! Обеспечьте мне непрерывную связь с трансляцией сигнала моего головного интерфейса на корабль. Она не должна прерываться даже в шлюзе.
— Уже сделано.
— Спасибо!
Корабль сделал ещё пару шагов, боком придвинулся к изломанному модулю, насколько позволял рельеф, и присел, прижимаясь к грунту от сильного ветра, ревущего по верхам. В эту же секунду Алексей крутанулся на своём кресле и выскочил в коридор. Ещё чуть-чуть, и он влетел в шлюзовую.
Перво-наперво он схватил контейнер, заблаговременно одолженный у учёных. Он имел очень ценное качество — надёжную теплоизоляцию. Быстро засунул туда аптечку, небольшой запасной баллон с кислородом, потом ещё подумал и положил старый-добрый углекислотный огнетушитель.
«А это тебе нахрена понадобилось?!» — удивился искин.
«Просто! — ответил Алексей, прочно пристёгивая два скафандра к своему. — Там сейчас очень жарко, а струя из этого огнетушителя имеет температуру в минус семьдесят градусов».
Когда Алексей выбрался из шлюза, первое, что его поразило, это чернильная темнота за пределами круга, выхваченного прожекторами модуля и челнока. Он привык к ясной и чёткой картинке, что рисовали для него сканеры «Стрелы». А тут — угольно чёрное небо, пыль, крутящаяся в свете прожекторов, и мрак, стеной стоящий за пределами освещённой области. Даже упавший аппарат был виден только частично. Немного постояв и приглядевшись, он заметил светящие оранжевым светом трещины в недавно застывшей корке лавы. Более подробно что-либо рассмотреть помешал искин. Внезапно появился огромный манипулятор, схватил его в охапку и чуть ли не киданул в сторону шлюза противоположного летательного аппарата.
«И к чему такая спешка?» — удивлённо спросил у искина Алексей.
«Камни летают. Ветер скидывает с обрыва вниз. Только что была разбита одним из них телекамера на манипуляторе. Сейчас веду через твою налобную».
В летательном аппарате было тесно. Когда он еле развернулся со своей объёмистой ношей, цеплявшейся за все углы, и вошёл, наконец, из шлюзовой внутрь, то пришлось долго извиваться, чтобы убрать второй скафандр из створа двери.
— Принимай груз! — Сказал он подбежавшему пилоту, передавая ему пустой термостойкий скафандр.
— Вовремя! — сказал тот, оттаскивая полученное вдоль по узкому коридору. — Я думал, что уже сваримся… Второй скафандр пока пусть в нише стоит. У нас здесь тесно.
Алексей потоптался, но потом плюнул на страхи, открыл свой скафандр и вылез из него. Чем вызвал сильное удивление спасаемого.
— Так будет быстрее! — пояснил он и, подхватив свой саквояж, двинулся вслед.
Они вышли в относительно просторный отсек, сразу же за приоткрытой дверью которого был виден пилотский. В отсеке было два кресла для операторов, расположенные по обе стороны от центрального прохода. Аварийное освещение работало. Работало также и охлаждение, но, как сразу было заметно — действительно на последнем издыхании. Ветер из вентилятора был почти такой же жаркий, как и вообще в помещении.
Прямо на полу под стойками обесточенных приборов лежала дама в полётном комбинезоне, с перемотанной головой и без сознания.
Алексей смахнул с лица выступивший пот и глянул на пилота, который как раз прилаживал скафандр поближе к пострадавшей.
— Кстати, извини. Не представился, — спохватился Алексей. — Алексей Гамаюн.
— Кристиан Кристофферсон, — отозвался тот и кивнул. — А её зовут Герда Лансен.
— Что с ней? — спросил Алексей, кивнув в сторону дамы с перебинтованной головой.
— Когда там, — Кристиан кивнул вверх, — нас кувыркнуло после разряда молнии, она сильно ударилась о переборку. Очень нехорошо ударилась. Нужно в операционную.
— Понятно! А то у меня была надежда, что это она от перегреву… И сейчас очнётся.
Кристиан тяжко вздохнул и развёл руками.
— А насчёт перегреву, я сейчас исправлю слегонца… — сказал Алексей и достал из своего саквояжа огнетушитель, чем вызвал сильное удивление Кристиана.
— Зачем?!
— Сейчас почувствуешь! — усмехнулся Гамаюн и, направив вверх раструб, включил его.
— Чиёрт!! — хлопнул себя по лбу Кристиан, когда его коснулось почти ледяное дыхание огнетушителя на весьма приличном расстоянии. — У меня же ещё такой есть! Должен был догадаться!!!
Довольный собой Алексей ухмыльнулся.
— Второй на всякий случай оставим. Как я понимаю, у нас появился некоторый запас времени?
— Да. Но всё равно медлить нельзя. Система охлаждения вот-вот сдохнет окончательно.
— Тогда поторопимся, сказал Алексей, подступая вплотную к пострадавшей.
Алексей с помощью Кристиана поднял бесчувственную даму и принялся её упаковывать в скафандр.
— Сами сели сюда, или ветром снесло? — задал он попутно давно мучавший его вопрос.
— Ветром снесло. Когда вырубились движки, я мог только планировать. Рулил с трудом. Ветер сильный. Сел я выше на ровную площадку. А сюда… думал, вообще русскиписец настал, когда нас волоком потащило к расщелине.
Алексей ухмыльнулся на вольную транскрипцию знаменитой русской присказки.
— Но ничего, обошлось, — продолжил Кристиан, не заметив улыбки Алексея. — Аппарат даже не перевернулся, когда сюда свалился. Если бы перевернуло — были бы уже жареными.
— Это почему? — заинтересовался Алексей, осторожно опустив Герду, упакованную, наконец, в скафандр.
