– Будущего нет, - отрезал Цанс. - Будущее - это фикция. Когда мне говорят, что кто-то видит будущее, я советую сходить к офтальмологу.
– Почему не к психиатру? - спросил я.
– Потому что я говорю это не в издевку. Я даю дельный совет. Будущее включает в себя все возможности развития настоящего, поэтому из настоящего оно смотрится размазанным, как при близорукости или как сквозь мутное стекло, выражаясь библейским языком.
Несмотря на эту отповедь, Брубера понесло в философию:
– Имея дар предвидения, кивара шелеста листвы остались первобытным племенем. В сущности, они не получили никаких преимуществ по сравнению с остальными народами.
– Нас, остальные народы, манит неизвестность, - нравоучительно ответил Цанс. - Фатализм, даже обоснованный, в конечном итоге бесплоден…
Вернулся Вейлинг с охапкой веток. По земле он волочил какого-то зверя, держа его за хвост.
– Вот, принес на ужин, - он швырнул ящерообразного урода к нашим ногам. Урод вдруг ожил, вспрыгнул к Бруберу на колени и убежал. Второе за день нападение местных обитателей перепугало писателя до смерти.
Вейлинг свалил ветки возле кострища.
– Они не убегут? - осторожно спросил Цанс.
Я занялся костром.
Дуг прилетел чрез сорок пять минут. Каждый получил по влажному полотенцу, дабы вытереть комбинезоны перед тем, как влезть в салон, который Дуг "только недавно вымыл".
Мы кое-как втиснулись в четырехместный флаер.
– Рунд на базе? - спросил я.
– На базе. Полковник сказал, что сообщит нам, если он вылетит. Как тебя угораздило так навернуться?
Отвечать я не стал, Дуг не настаивал.
Всю дорогу мы молчали. Только Вейлинг несколько раз пытался полунамеками рассказать, как плохо актеры справились с ролью моролингов. Цанса он замучил вопросом, у кого южноамериканские индейцы переняли обычай курить трубку мира - у ("хи-хи") индейцев-апачи или у ("гы-гы") ирокезов.
Виттенгер звонил два раза, интересовался, все ли у нас в порядке.
Наконец флаер коснулся посадочной площадки "Ламонтанья", я тайком вытер со лба холодный пот. Неужели пронесло, недоумевал я.
Перед дверью в номер, отведенный для Бенедикта, толпилось несколько человек. Среди них были Рунд и охранники. Катя пробежала мимо, я заметил на ее глазах слезы.
Из номера Бенедикта вышел Виттенгер и еще один человек, которого я видел впервые.
– Пошли ко мне, - буркнул инспектор и зашел в свой номер.
– Мне нужно переодеться…
– Закрой дверь… плотнее, - оборвал он меня на полуслове. - Бенедикт мертв. Отравлен.
Я покачнулся, пол куда-то пополз, рука вовремя нащупала кровать. Я сел. Совладав с нервами, спросил:
– Как это произошло?
– Не знаю. Экспертов у меня тут нет. Врач - ты его видел - сказал, что пока не определил источник цианида.
– Его отравили цианидом?
– Предположительно.
– Когда он умер?
Инспектор посмотрел на часы.
– Три - три с половиной часа назад. Ты в это время убегал от Рунда, мы тебе помогали. Тело обнаружили охранники. По их словам, со стороны казалось, что Бенедикт спит, перевернувшись на бок. На полу валялась банка из-под цитрусового сока и видеопланшет с каким-то текстом.
– Почему вы не сказали мне сразу?
– По-моему, ты и так был на взводе. Боялся, что не долетишь?
– Боялся, - признался я. - Поэтому просил вас записать наш разговор.
– Я так и понял.
– Где был яд?
Инспектор присел рядом.
– В еде или напитках, которые привез биоробот. Робот ехал через два этажа и два коридора, подсыпать яд мог кто угодно. В первую очередь - охранники. И вот что любопытно: Катя говорит, что она не заказывала для Бенедикта ничего из того, что ему привезли. Например, она заказала колу, а привезли сок, запах которого способен отбить запах миндаля.
– Банку с цитрусовым соком открыли на кухне?
– Да, Катя подтвердила, что банки подают открытыми, чтобы постояльцы не обливали соком скатерти и постели. Сок плохо отстирывается.
– Хм, как предусмотрительно! Вы говорили с Шишкой?
– Почти что нет.
– То есть?
– Она была в истерике. Обозвала меня старым идиотом. Потом пропала, ее искали по всей турбазе, но не нашли.
Никогда не видел инспектора в такой растерянности.
– Не верю, что это она, - заявил я. - Отравил охранник по приказу Рунда. Все одно к одному. Вы сказали Рунду о направленном импульсе?
– Сказал.
– А он?
– Посоветовал тебе научиться водить флаер.
– Вот сволочь! А что охранники?
– Они видели, как биоробот въехал в номер. Говорят, что ни к еде ни к напиткам не прикасались.
– Послушайте, помнится, у Бенедикта были еще какие-то таблетки. По-моему, от… - я покрутил пальцем у виска.
– Да, что-то вроде антидепрессанта, алфинон. Вот, посмотри, - он протянул мне объемистый пузырек.
– Почему он пуст?
– Капсулы на экспертизе. В пузырьке мы насчитали тридцать шесть капсул. Врач их проверяет, но вряд ли яд в них.
Я посмотрел на этикетку. Все как положено: фамилия врача - Гельман, дата выдачи - десятое июля, количество - пятьдесят штук, прием - строго один раз в стандартные сутки.
– Если яд не найдут в еде, то можно предположить, что одна из капсул была отравлена…
Инспектор вскочил и долбанул кулаком в стену. Пенопласт промялся до металлической перегородки.
– Предположить то, предположить сё… Ненавижу! Ненавижу так вести расследование. Как любитель… Если, как ты говоришь, за всем стоит Рунд, то единственное что я могу сделать, это пристрелить Рунда. Шишка поможет мне скрыться, у нее это здорово получается.
– Я подтвержу, что вы действовали в порядке самообороны.
Он с грустной усмешкой возразил:
– Я не умею врать, как ты. И бегать я не буду…
– Так спровоцируйте его.
Инспектор не выдержал:
– Всё, хватит пороть чушь. Я буду думать, а ты… - он оглядел меня, - иди переоденься.
Для начала Виттенгер потребовал, что бы все стандартные процедуры - вскрытие, экспертиза еды на наличие яда, допрос свидетелей - были произведены незамедлительно. Со стороны Рунда, как это ни странно, возражений не последовало.
Вскрытие, проведенное врачом турбазы, подтвердило смерть от отравления цианидом. Все капсулы алфенона оказались абсолютно безопасны. В остатках еды и сока так же не обнаружили следов яда.
Камеры наблюдения я устанавливал в соответствии со статьей девятой "Уложения о правах лиц, задержанных по подозрению в свершении уголовных преступлений". Статья гласила:
"В случае необходимости, за подозреваемым может быть установлено телекоммуникационное наблюдение. Под постоянным наблюдением разрешается держать лишь пространство, непосредственно прилегающее к потенциальным путям побега: двери, окна, вентиляционные шахты и т.д. и т.п. Иное пространство, включающее в себя место постоянного содержания подозреваемого и санузел, подлежит кратковременному телекоммуникационному осмотру не чаще, чем один раз в два часа. Подозреваемый должен быть заранее оповещен о времени осмотра."
