– Тебе предлагают сыграть на флейте? Кто?
– Не знаю. Но попробовать стоит.
– Пожалуй. А место имеет значение?
– Трудно сказать. Но сейчас мне хочется попасть на перекресток возле Смоленского кладбища.
– Почему?
– Там со мной произошло чудо. За мной гонялись менты, но не заметили меня, хотя я была прямо у них под носом.
– Действительно чудо, – улыбнулся вампир.
– Ничего смешного. Все так и было!
– Я верю, не обижайся.
Джип они бросили, не доезжая до Васильевского острова. Дальше пошли пешком.
Дворжек вспомнил старую примету и купил пиво в ларьке. Он выбросил крышечку в урну, отхлебнул и не спеша двинулся вдоль проспекта, сквозь редкие глотки вглядываясь в лица прохожих.
Захотелось проехать в трамвае.
Он глянул на часы. Наверное, еще придет последний. Сергей отхлебнул пива, прошел квартал и свернул на Малый. На углу в телефонной будке стоял бомж – держал у рта трубку и пел разухабистые народные песни. Над ним посмеивались, но пел он вполне вдохновенно.
Дворжек вдруг нашел слово, подходящее к состоянию города. Все люди сегодня соучастники белой ночи. Поэтому так симпатичны случайные прохожие. Поэтому простительны безобидные, но нелепые выходки. Пение среди ночи и поцелуи среди улицы. Сергей улыбнулся.
Трамвай возник как во сне – совершенно внезапно, Сергей заскочил внутрь и сел у окна. Пива осталось меньше четверти.
Солнце бродило где-то за горизонтом, заливая светом одну из самых белых ночей. Народу в трамвае было совсем не много. Одинокий старик размеренно зачитывал монолог о боге, о том, как он встретил Его и как не поддался на искушение Сатаны. Кое-что было забавным, а некоторые выкладки даже практически верными.
Позади бубнили между собой два мужика, видимо, делились друг с другом рассказами о количестве выпитого.
– Потом еще налили… – сипло втолковывал один. – Алексеич не выдержал, пошел сказки унитазу рассказывать, а я ни в одном глазу.
– Свистишь, – ответил другой и закашлялся. – Даже меня бы с двух бутылок срубило.
– Гонишь! Под хорошую закусь? Гонишь, я тебе говорю. Слабак ты стал, как женился. Короче, до утра времени прорва, а пить уже нечего. Лерка мне намекнула, чтоб я еще раз рванул до магазина, а круглосуточный у нас хрен знает где. Хорошо хоть дождя не было. Я еще четверть стакана пригубил и наказал Лерке салат делать, а сам пошел затариться. Ну чего, хорошо ведь сидели. Если бы Алексеич еще до кондиции не дошел… А без него Лерку на раз можно уговорить.
– Да я знаю, – хохотнул другой. – Клевая баба.
– Во! – подтвердил первый. – Короче, выхожу я на Малый, а тут на остановке трамвай стоит. Служебный, что ли, не знаю. Черный весь. Во, думаю, повезло. Прямо до гастронома. А то ведь часа три уже было, какие трамваи. Доехал я, затарился по полной, выхожу, а трамвай меня снова ждет, только уже в сторону дома. Прикинь. Только в этот раз, гад, дверей не открыл. А мне пофигу, я и на колбасе прекрасно доехал. Прихожу, а Алексеич уже отошел и Лерку клеит вовсю.
– Вот гад.
– Ну, я к нему…
У перекрестка с Шестнадцатой линией Сергей вышел. Пустую бутылку швырнул в урну. Можно было пройти до залива, а можно сходить на кладбище. Дворжек выбрал кладбище – на могиле Семецкого голова работает чище, без навязанных мыслей. А то в другом месте стоит возникнуть в голове стоящему решению, как его тут уже уводят от тебя, словно козу на веревке.
Дворжек вышел на перекресток и сразу услышал звук флейты. Ветер толкнул в спину и засвистел в ушах, словно подгоняя.
– Скоре-е-е-е-е… – напевал он в верхушках столбов.
– Скоре-е-е-е-е… – со скрипом вторили ворота двора.
– Быстрей! – упала с бордюра пустая пивная банка.
Сергей достиг середины дороги, и воздух вихрем завертелся вокруг него – мелкие листья, дорожная пыль. Никто не обратил на это внимания, только Анечка широко распахнула глаза.
Она опустила флейту, но звук не оборвался – ветер уже играл сам. Сам врывался внутрь дудочки и сам подбирал мелодию, очень похожую на ту, которой учил дядя Миша. Они слились воедино – флейта и ветер.
Сергей шагнул вперед и протянул руку. По щекам девушки потекли слезы.
– Я знала, что ты придешь, – тихо шепнула она. – Ветер всегда приходит на голос флейты.
– Надо было сыграть раньше, – улыбнулся Дворжек. – А то я слишком долго тебя искал.
– Кто это? – хмуро спросил Денис, кошачьей походкой заходя справа.
Анечка бросилась в объятия Сергея, прижалась к нему всем телом и поняла, что теперь все будет хорошо.
– Это мой принц Ветер! – вытирая слезы, улыбнулась она.
– Живой? – вытаращился вампир. – Бывают же чудеса на свете!
– Дворжек, – представился «принц». – Вообще-то просто Сергей.
– Деня. Ну, в смысле Денис, – ничего не понимая, ответил вампир.
– Сережа, не пугайся, он не совсем обычный, – предупредила девушка.
– Да я уже вижу, – кивнул Сергей. – Давайте пойдем отсюда.
Он взял Анечку за руку, и они направились по Среднему проспекту в сторону моста Лейтенанта Шмидта.
– А у меня остались ключи от твоей квартиры! – Девушка достала из кармана связку ключей.
– Вряд ли они нам в ближайшее время понадобятся, – вздохнул Сергей. – Дом Ветра сейчас опечатан ментовской печатью. Так что я снял номер в гостинице.
Они миновали третий квартал, когда Деня не выдержал.
– Нет, подождите, – остановился он. – Кто-нибудь мне что-нибудь объяснит?
Анечка вымылась, расчесалась и чувствовала себя замечательно. Она лежала на диване, переворачивалась с боку на бок, как кошка, и довольно щурилась в потолок.
– Это почти как дом, – тихо сказала она. – Деня, прикинь, мы дома.
– Очень за тебя рад, – невесело вздохнул вампир. – Сейчас ты наешься, поспишь и забудешь обо всей этой кутерьме. Станешь обычной, среднестатистической девушкой. Потом женой, мамой.
– Деня! – оборвала его Анечка.
– А что? Это классно.
– Ну не куксись. Пожалуйста. Я тебя очень люблю, честное слово! Как брата. У меня никогда его не было, но всегда хотелось, чтоб был. На тебя можно положиться. Знаешь, как я это ценю?
– Ну.
– Ты никогда ничего не требовал в обмен на помощь, – добавила девушка.
Она встала и поцеловала вампира в щеку. Тот прищурился и вздохнул совершенно по-человечески.
– Ты самая лучшая, – серьезно сказал он. – О такой сестренке можно только мечтать. Если тебя кто достанет, ты мне только свистни, я его разберу на запчасти.
– Я знаю, – улыбнулась Анечка и села рядом с ним на подлокотник кресла.
Сергей поставил поднос с едой на журнальный столик.
– День, ты не думай, что мы будем уплетать вкусненькое без тебя. – Он что-то достал из кармана, зажав в кулаке. – Я тебе кое-какое лакомство прикупил.
