— Никто не смеет пройти к мальчишке мимо меня, — произнес человек в красном трико.
Его голос прозвучал красиво и плавно, как у актера, нагнувшегося над микрофоном радиостудии.
Хватая ртом воздух, я перевернулся на бок. В пяти-шести ярдах от меня, в дальнем от Марвела Боя краю коридора появился Правдолюб, чье лицо было скрыто тенью, отбрасываемой полами шляпы. Рядом стоял седовласый мужчина в одних пижамных штанах. Его грудь и массивный живот поросли седыми волосами. Старик несколько секунд смотрел на меня, затем разжал пальцы и показал столовый серебряный нож, каким обычно намазывают масло на хлеб.
Я оперся на локоть и принял сидячее положение. Что, черт побери, это значит?
Старик сжал пальцы и, повернувшись к стене, вонзил в нее кончик ножа, а затем повел им вниз. Прочертив вертикальную линию, изменил направление лезвия и повел его параллельно полу. Три новые линии — и получилось очертание коридора и двери. Старик обернулся и подмигнул мне.
Значит, Художник. Отлично. По крайней мере останется свидетельство об этой ночи.
Помочь мне демон не сможет, но не будет и мешать. Это не его дело. Да и Правдолюб не станет мешать, если, разумеется, не произойдет никаких нарушений — в его представлении — кодекса справедливости.
Я поднялся на ноги и повернулся к Марвелу Бою. Между нами, целомудренно сложив на груди руки, застыла Ангелочек.
— Но ведь он хочет, чтобы я вошла, — обратилась она к человеку в красном трико. — Ты сам это знаешь. Сколько мне ждать?
— Что вы сделали с Мариэттой? — спросил я.
— Я никогда не бью женщин, особенно приличных, — ответил Марвел Бой. Нагнувшись, он поднял с пола пистолет. — Эта не была приличной. — Супермен сжал пистолет обеими руками и сосредоточенно нахмурился. В эти мгновения он был похож на Джорджа Ривза[5]. Ствол отделился от рукоятки и со звоном упал на каменный пол.
Марвел Бой пожал плечами и ногой отправил железки ко мне. Из рукоятки вылетел магазин, и из него по всему полу разлетелись патроны.
О'Коннел солгала. Она не выбросила отцовский кольт, а оставила его себе, скорее всего в качестве защиты от меня.
— Здесь никто никому не угрожает, — повернулся я к Марвелу Бою. — Я вовсе не пытаюсь прошмыгнуть мимо тебя. Я всего лишь…
— Нет! — воскликнула Ангелочек, стиснув кулачки и пытаясь испепелить меня взглядом. — Ты обещал! Говорил, что поможешь!
— Извини, — ответил я.
Неожиданно девочка бросилась вперед и нырнула между широко расставленных ног человека в белой накидке. Он успел схватить ее за лодыжку и поднял в воздух. Платье упало Ангелочку на голову, открыв взгляду мятые белые панталончики.
— Да пропади ты пропадом! — произнес Марвел Бой.
Девочка вскрикнула и вцепилась ему в грудь. Но какой бы силой ни обладала Ангелочек, человек в красном трико был нечувствителен к боли. Он поднял девчонку еще выше, а пальцы свободной руки сжал в кулак.
— Вы ведете себя неподобающим для юной леди образом! — предупредил он ее.
Тело, в которое вселился Марвел Бой, принадлежало невинному человеку — механику, дантисту или телевизионному мастеру, который, на свое несчастье, был довольно смазлив и наделен решительностью. Он не заслуживал смерти. Но не заслуживала смерти и девочка, одержимая Ангелочком. Где-то далеко отец и мать, проснувшись поутру, с удивлением обнаружат, что их дочурка исчезла.
Я нагнулся, чтобы поднять патрон, и тотчас почувствовал, как в ребра что-то больно уперлось. Рогатка! Она по-прежнему торчала в заднем кармане.
Вытащив свое оружие, я «зарядил» его патроном. Ангелочек сердито дергалась, пытаясь высвободиться, и махала руками, закрывая мне лицо Марвела Боя.
Выстрел наудачу с вероятностью один на миллион, подумал я.
— Эй, Марвел! — окликнул я мальчишку-супермена.
Тот обернулся и удивленно посмотрел на меня.
Я выстрелил. Его голова дернулась назад, и он полетел спиной прямо в палату. Ангелочек рухнула вниз, почти на неподвижное тело О'Коннел.
Я отбросил рогатку и оглянулся. Художник и Правдолюб внимательно наблюдали за происходящим, но даже пальцем не пошевелили, чтобы помешать моим действиям. Я шагнул вперед. Остановившись рядом с О'Коннел, нащупал жилку на ее горле. Кожа была еще теплой, но мои пальцы слишком сильно дрожали, чтобы посчитать пульс.
— О господи! — воскликнула Ангелочек. Встав на ноги, девочка поправила ночную рубашку и повернулась к супермену в красном трико. — Никто никогда так не поступал со мной!
Я поднял голову и увидел, что в комнате остался всего один пациент — дряхлый старик на кровати. Его худые бледные руки лежали поверх одеяла. Всевозможные трубки и тонкие гибкие шланги тянулись от него к стоявшему рядом с койкой медицинскому аппарату.
Я осторожно перешагнул через О'Коннел и мальчика-супермена.
Старик на кровати был неподвижен, как покойник. Глаза слегка приоткрыты и не моргают. Лишь негромкое попискивание машины свидетельствовало о том, что он все еще жив. У старика было морщинистое лицо с желтой, как выцветшая бумага, кожей. В нем не осталась ничего от прежнего мальчишки с картинок комиксов. Узнать его было практически невозможно.
— Привет, Бобби! — произнес я.
Старик даже не пошевелился. Взгляд его был устремлен в окно. Стекло освещалось вспышками голубого света. Полицейские машины уже или возле больницы, или где-то совсем близко.
За спиной кто-то ойкнул, скорее всего Ангелочек. Я обернулся и увидел, что Марвел Бой, широко улыбаясь, принял сидячее положение. Его правый глаз представлял собой кровавое месиво, по щеке текли смешанные с кровью слезы. Подняв руку к окровавленной глазной орбите, он извлек из нее патрон и метнул в меня. Я увернулся, и патрон просвистел возле моего уха.
— Ты — маленький Хеллион, — произнес Марвел Бой и, встав на ноги, поправил набриолиненную прическу.
— А ты жадина! — не осталась в долгу Ангелочек.
Марвел Бой набросился на нее. Девочка взвизгнула и отскочила в сторону. Я встал у него на пути. Он легко приподнял меня.
— Мое терпение лопнуло! — самым серьезным тоном сообщил супермен и крутанул меня, чтобы отбросить подальше. Падать не хотелось, и я еще крепче вцепился в его стальные бицепсы.
Шансов удержаться было слишком мало — мои и без того невеликие силы были на исходе. Боль в груди должна была либо парализовать меня, либо вызвать обморок. Супермен ударил меня о стену и сдавил горло предплечьем. Тем не менее каким-то чудом мне удалось не свалиться на пол. Он ведет себя как одержимый, подумал я. Смешно. Будь у меня силы, я бы точно рассмеялся.
