Вопрос повис в тишине. Но лишь на секунду, потом все заговорили разом.
— Гм, ну, если подходить с этой стороны…
— То есть вы считаете, Петр Дмитриевич, что мы немного увлеклись?
— Никто точно не может сказать, что получит ваш Везунчик там на Луне…
— …в Девятой точке, товарищ генерал.
— Да! В Девятой точке. Пускай он действительно станет сильнее и удачливей, чем сейчас. И что? Из ваших докладов, полковник, я заключил, что сейчас парень практически неуязвим лично. Прекрасно! Но это же и есть конечная цель проекта. Мы все ее знаем. Зачем лезть в новые, действительно гигантские затраты, чтобы Везунчик стал неуязвим окончательно? По-моему, вы очень вовремя обозначили проблему, Петр Дмитриевич. Не пора ли нам остановится?
— Нет. Товарищ генерал, не пора.
— У вас есть какие-то реальные причины это утверждать?
— Есть. Мало кто сомневается, что Везунчик достигнет Луны и вернется, так?
— В принципе, да, но причем здесь это?
— Так вот в прошлом году президент Буш пообещал к 2015 году построить на Луне постоянную базу. Кто может дать гарантию, что американцы к тому времени не инициируют собственный проект, подобный нашему «Везунчику»? Не поздно ли будет кусать локти десять лет спустя?
— Да, об этом мы, честно говоря, не думали… Вы правы, с этих позиций все представляется несколько иначе.
— По вашему виду, Лев Николаевич, понятно, что у вас припасено что-то еще.
— Так точно, товарищ генерал. Мы действительно не знаем наверняка, что там, на Луне. Но… это знает сам Везунчик!
— У вас есть доказательства?
— Да. Прошу прощения у Петра Дмитриевича, но мы со своей стороны, негласно, конечно, ведем запись в квартире Везунчика.
— И вы мне не сообщили!! Лев Николаевич, это переходит…
— Извините, товарищ полковник, таковы правила. Ваш источник, конечно, хорош, слов нет, вряд ли возможно быть ближе к объекту. Подставили вы его Везунчику просто виртуозно. Но это, как раз, и создает основную проблему. Чтобы не раскрыть себя, источник, вынужден быть осторожным, предпочитая иногда вообще не вести документированную запись, положившись лишь на свою память. Ведь так?
— Да, к сожалению. Тем более что три дня назад Везунчик, видимо, перепуганный недавним близким знакомством с генералом Ветрогоновом, установил в квартире железную дверь. Скачки напряжения от сварочных аппаратов пожгли всю нашу подслушку. Ставить новую — уже нет времени. Хорошо хоть в ванной удалось сохранить пару устройств, хотя уровень записи через вентиляцию, как вы знаете, оставляет желать лучшего.
— Вот видите. Так что наша подстраховка вряд ли окажется излишней. Ваш источник передал содержание разговора, произошедшего вчера вечером?
—Да, но я, честно говоря, не очень понимаю, к чему вы клоните… Она… э-э… источник утром сделал контрольный звонок, кратенько отчитался, но ничего такого…
— Значит или не запомнил, или не обратил внимания. Если вы, товарищ генерал, не против, я хотел бы предоставить запись.
— Я не возражаю. А вы, Сергей Ильич?
— Нет, конечно. Интересно послушать.
— Хорошо. Аппаратная? Полковник Дорохов у телефона. Капитан, поставьте нам, пожалуйста, запись № 3412 от девятнадцатого сентября.
«Тишина. Короткий щелчок, потом едва слышное шипение.
— …чем будете кормить?
— Садись — узнаешь.
— Ну, уж нет! Сначала скажите. Не понравится — буду капризничать и воротить нос.
— Ой-ой! Напугал. Не хочешь — сами съедим, а ты ходи голодным.
— Эх, всегда так. Никакого в тебе, Ань, сочувствия. Легкий, застольный треп продолжался минут пять, на лицах собравшихся в кабинете все заметнее проявлялось недоумение. Полковник, прослушавший в свое время не одну подобную запись, про себя отметил, что обычно бойкая на язык Юля сегодня казалась молчаливой, сдержанной, словно бы между ней и остальными пролегла какая-то дистанция. Андрей тоже старался напрямую к ней не обращаться.
Наконец в разговоре произошла пауза, звякнули тарелки, донесся шум бьющей из крана воды — кто-то мыл посуду. Ближе к микрофону что-то зашуршало, через мгновение чиркнуло колесико зажигалки.
— Опять куришь?
— Ань, смилуйся, сигаретка после ужина — самое то! Мечта курильщика!
— Ну, хоть форточку открой!
Едва слышно щелкнули запоры, громыхнула фрамуга. Сразу же усилился доносящийся с улицы обычный городской шум. Сделав пару затяжек, Андрей сказал:
— Девчонки, у меня к вам серьезный разговор.
— Что случилось?
— У меня очень важная программа на новой работе, со следующей недели я буду очень редко появляться дома. А в декабре мне придется уехать. Надолго. Возможно, на всю зиму.
— На всю зиму… а как же мы…
— А что — «вы»? Пообещаете не баловаться и хорошо учиться…
Натужно веселые нотки в голосе Андрея никого не обманули.
— Ты нас выгонишь?
— Господи, Юлька!! Как тебе такое в голову могло прийти?! Конечно, нет. Наоборот, оставлю квартиру на ваше попечение, вы обе очень хозяйственные и аккуратные, я буду спокоен.
Голоса девушек звучали подавлено — новость явно их не обрадовала. Более-менее успокоив подруг, что никто никуда не собирается их выгонять, Андрей долго объяснял, как нужно себя вести в его отсутствие:
— …временную регистрацию мы с вами сделали, приглашение задним числом я написал, так что с этим — никаких проблем. За квартиру и электричество я заплачу на полгода вперед, если вдруг кто будет приходить из Мосэнерго или из ДЭЗа…
— Лев Николаевич, все это, конечно, очень интересно, но у нас мало времени, нельзя ли перейти к главному?
— Сейчас, товарищ генерал, сейчас одна из девушек задаст нужный вопрос.
— …а ты далеко уезжаешь? Мне… нам нельзя будет туда? Хотя бы ненадолго…
— Нет, Ань, прости, нельзя. Вот когда я буду готовиться, мы встретимся не раз, обещаю. Меня пугают плотным графиком, но я — кровь из носу! — обещаю: как только это будет возможно, обязательно приеду к вам.
