Но не с надеритами, учащенно дышащими, как страстные ухажеры. Я могла бы это сделать. Присоединиться к добропорядочным триллионерам и сражаться за Просвещение. Объединиться с богатыми техниками, живущими в Джакарте, и в Керале, и в Калифорнии, и в Рио. С Джейнсами, Омидейрами, Йеосами, Берргуэнсами и другими. Использовать свое богатство и влияние для борьбы за науку. Предать своих друзей-неофеодалов, с которыми выросла…
…и заставить Джейсона перевернуться в гробу.
Она уже почти надела криптоочки, собираясь прочесть расшифровку письма своего шпиона, когда кто-то без приглашения плюхнулся в кресло рядом с ней.
– Знаете, надо было установить один из наших.
Она опустила очки. Саймон Ортега, представитель корпоративного сословия, то есть крупного бизнеса, рассредоточенного по всей планете. С внешностью жителя Тимора, с португальским акцентом, Саймон олицетворял межнациональный образ, который глобальные компании с самого Дня ужаса и Великого Договора пытаются выдать за свою суть. Прозрачность, открытая конкуренция, честное ведение дел – квинтэссенция Адама Смита, самого первого либерала, – и больше никаких тесных связей со сверхбогачами.
Так почему он здесь сидит? Не боится, что его заметят за беседой со старой богатой плутократкой вроде меня?
Или у него свои источники, сообщающие, что сейчас происходит в Швейцарии? Перегруппировка сил, которая могла бы привести к возвращению прежних дней, когда несколько могущественных семей могли встряхнуть рынок, опрокинуть корпорации и целые государства и определить судьбу человечества? Если он считает, что эти времена возвращаются, отчего бы ему не пытаться создать собственный союз? И оказаться на стороне победителей.
– Простите, мистер Ортега. Установить один из наших… что именно?
– Групповой голоаватар, миссис Дональдсон-Сандер. Некую «сущность», которая могла бы говорить от имени группы советников – от нашего имени. Представлять наши интересы за стеклом – там, где прячут гостей из космоса. Что-нибудь в противовес этой проклятой женщине-тигрице, такое, что заставит перестать игнорировать нас, сидящих здесь!
Ага. Лейси поняла. Значит, это не имеет отношения к событиям в Цюрихе. Ортега просто выражает свою естественную реакцию на то, что происходит здесь, на конференции по Артефакту. Особенно на то, что стекло мешает сидящим по эту сторону преследовать свои интересы и влиять на события по ту сторону. Очевидно, корпоративное сословие нервничает больше других.
Хотя общение с чужаками из Артефакта все еще происходило от случая к случаю непредсказуемо, мир испустил коллективный вздох облегчения, услышав дружелюбное «присоединяйтесь к нам». Почти любая форма участия в межзвездной федерации, несомненно, принесет выгоду, расширит знания, познакомит с полезными технологиями, с удивительным искусством и, возможно, решением множества проблем. Конечно, какие-то тележки с яблоками будут перевернуты, какие-то группы огорчатся: например, отреченцы. Или консервативные кланы собственного клайда Лейси.
Но не надериты. Им все это понравится.
А посередине застрянут, разрываемые надеждами и тревогами, избиратели Ортеги. С одной стороны, знания чужаков предлагают удачливым и проворным множество новых бизнес-возможностей. С другой стороны… даже если предположить, что все пройдет хорошо и удивительные новые концепции чужаков дадут множество полезного без серьезных побочных результатов, – даже в этом случае многие корпорации разорятся, их товары и услуги станут нелепыми и устареют. Даже малые усовершенствования в области нанотехнологий сделают возможным существование домашних фабрик – горожане смогут самостоятельно создавать у себя на кухне или в гараже почти любую продукцию. Преимущество… если ваша работа не зависит от такого производства. Или от перевозки и доставки товаров. На самом деле может разориться половина существующих компаний.
Однако выяснилось, что у Ортеги совсем иная цель.
– Вы слышали, что они задумали, миссис Дональдсон-Сандер? Они намерены применить метод проб и ошибок. Это означает использование кнута и пряника с целью изменить поведение чуждых существ внутри Артефакта!
Лейси подавила стремление захихикать, когда в ее сознании возникла непростительная шутка.
Мы должны научить собак Павлова выполнять команду «контакт» и выпрашивать подачки?
К счастью, мужчина не заметил ее хмыканья.
– Представляете, какое высокомерие! Невероятное тщеславие! Считать, что все препятствия к общению – не наша, а их вина? Применять варварские враждебные методы, чтобы заставить их принять наши примитивные стандарты поведения!
Несмотря на множество забот и тревог, Лейси изумилась – и, пожалуй, слегка устыдилась. Она была готова – дважды за несколько секунд – приписать этому человеку низменные мотивы, тогда как истинные причины его расстройства – идеалистические. Проблемы милосердия и вежливости.
– Ну, кажется, эти чужаки вне себя. Толкаются и пихаются. Перебивают друг друга, так что на поверхности не остается почти ничего понятного и доступного для расшифровки. Трудно представить себе, что это наша вина.
– Совершенно верно! – энергично кивнул Ортега. – Трудно осознать это нашим примитивным сознанием. И, однако, как это может не быть нашей виной? Крупная мудрая галактическая цивилизация, накопившая опыт сотен контактов, должна знать, что делает! Тем более по сравнению с неопытными и незрелыми землянами. Они, вероятно, очень терпеливы с нами, ждут, что мы наконец поймем что-нибудь простое.
Лейси задумалась. «Что-нибудь простое… эти мудрецы не могут объясниться с нами? Почему бы просто не изложить все ясным языком и с понятными, недвусмысленными иллюстрациями?
Конечно, именно в этом человек давно упрекает Бога».
Она удержалась и не упомянула еще одну возможность, которая приобретала все большую вероятность во всемирном тотализаторе. Хаотичное, несогласованное поведение чужаков можно объяснить, если вся история с камнем из космоса – розыгрыш. В таком случае это поведение должно программироваться таким образом, чтобы как можно дольше отодвигать настоящий разговор, мороча головы миллиардам землян, но в то же время не переходя ни к чему конкретному. Рынок пари разделил эту возможность на несколько категорий в зависимости от того, какова цель розыгрыша: объединить человечество, или запугать и привести к диктатуре, или провернуть финансовую аферу, или просто сыграть с ним величайшую шутку всех времен.
О, разумеется, множество специалистов доказывают, что Объект Ливингстона не может быть розыгрышем. Большая часть его технических решений выше человеческого понимания. Но опережают землян они не намного – всего на несколько десятилетий, как, например, в технологии создания камня. Это уже почти достижимо, заявили отдельные компании, правительства и группы ученых. Эй! Мы поняли, как делать часть того, что делает Артефакт!
