– Поняла.
– Я быстро.
Я внимательно оглядела зал. Вон тот темный угол уж больно хорош. Да, так и есть – из него прекрасно просматривалась и входная дверь, и коридорчик, что вел во внутренние помещения. Зато свет сюда не падал, и едва ли с улицы было видно, есть ли кто-то внутри. За витриной мелькнула человеческая фигура, я дернула молнию сумки. Может, зря, может, просто прохожий. Качнулась дверь.
– Стоять! – вряд ли это сипение походило на окрик, но вошедший услышал. А вот Ив – едва ли. Плохо. Пальнуть только для шума?
– Дверь закрой, – только бы не закашляться. – И не дергайся.
Высокий, хорошо сложенный мужчина. Аккуратно притворил за собой дверь, шагнул в мою сторону. Движения неспешные, но что-то в них… если он вдруг рванет с линии огня, выстрелить могу и не успеть.
– Стоять, я сказала!
Немолод. Но и не стар, хоть и седина на висках. Взгляд… нехороший взгляд. Очень нехороший.
– Не выстрелишь. Кишка тонка.
Спустить курок – и вся недолга. Даже с пистолетом в руках было страшно.
Я изобразила самую очаровательную из арсенала улыбок.
– Проверим?
Он не боялся. Я уже видела, как люди реагируют на пистолет. Этот вел себя совсем иначе. Оценивал опасность – да. Но не боялся.
– Хм… Верю. И что теперь будем делать?
– Постоим. Сейчас мой муж кое-что оттуда заберет… – Указывать, откуда именно, я не рискнула – ни взглядом, ни жестом. Та самая интуиция, над которой принято подтрунивать, отчетливо подсказывала: малейшая ошибка – и этот тип просто размажет меня по стенке. – …и мы быстро отсюда уберемся. После этого можешь хоть весь магазин выносить.
А непохож он на мародера. Не ходят обчищать магазины с небольшой сумкой на плече, да и медтехника – не то место, где можно разжиться чем-нибудь дорогим. Тонометры на Пустоши неактуальны. И какого черта ему тут надо?
– Николай?
Я отвела взгляд лишь на миг. Увидела, как Ив опускает пистолет. А в следующую минуту вошедший уже летел в мою сторону, каким-то образом умудрившись убраться с линии прицела. Я выстрелила, кажется, промахнулась, потому что в следующий миг руки ушли куда-то в сторону, тело совершило странный кульбит, голова приложилась обо что-то твердое, вспышка, звон в ушах – и стало темно.
– Ну извини, старик, – выплыло сквозь равномерный шум. – На рефлексах сработал.
Никогда в жизни не теряла сознания. Не стоило и пробовать – ощущения мерзопакостные.
Что-то неразборчиво буркнул Ив.
– Ну что надо было, ждать, пока она меня пристрелит?
– Я тебя сам пристрелю, если что. Коммандос хренов.
– Хороший ты мужик, Иван. Но бестолковый. Кто ж о таком заранее предупреждает? Да еще за спину пустив…
Ну да. Сначала ударь – потом подавай голос. Так говорит закон джунглей.
– Маш… твою мать, нашатыркой не запасся.
– Иди ты в задницу, – я открыла глаза. – Только нашатырки не хватало для полного счастья. И так мутит…
За спиной Ива маячил все тот же мужик. Заметив, как я дернулась, поднял раскрытые ладони.
– Тихо, подруга. Все нормально, недоразумение вышло.
Ничего себе недоразумение, чуть башку не проломил… Я осторожно села. Так, вроде голова не кружится, и тошнота прошла. Интересно, сотрясение мозга он мне обеспечил или обойдется? Любой нокаут – сотрясение, поэтому не завидую я профессиональным боксерам… Я провела ладонями по лицу. Что за дурь в башку лезет?
– Маруська?
– Все нормально. Кажется. Ты его знаешь?
– Николай, – мужчина протянул руку, помогая подняться. – Извини, что так вышло.
– Мария.
Черт, все-таки промазала.
– Маш, тошнит?
Я помотала головой:
– Прошло.
– Глянь на меня… зрачки одинаковые, нистагма нет. Вроде обошлось. Голова не болит?
– Болит, естественно, – я потерла затылок, зашипела. – Шишка будет, блин.
– До свадьбы заживет, – усмехнулся Николай. – Тем более, мы квиты, глянь, чуток всего промахнулась, – он продемонстрировал разодранный рукав и ссадину вдоль плеча.
– До свадьбы вряд ли, – вмешался Ив. – Надеюсь, еще одну свадьбу моя жена пока не планирует. Обработать рану?
– Да ну, ерунда какая.
Улыбаться-то он улыбался, а взгляд настороженный. Интересно, он всегда такой… растяжка на взводе, зацепишь – бабахнет?
– Что вы здесь делаете?
– Ларингоскоп ищем, – ответил Ив. – Маше.
– Вот такое? – Николай протянул тетрадный лист, на котором не слишком умело, но довольно точно был изображен ларингоскоп с присоединенным клинком.
– Да. Вадим рисовал?
– Он. И вот лекарства… – Из кармана появился еще один мятый листок. – И вот…
– Интубационную трубку и мешок Амбу, – закончил за него муж. – У дураков мысли сходятся. Как там Игорь?
– Плохо. Вадим говорит, шансов почти нет, но он попытается.
– В аптеке уже был?
– Нет.
Ив кивнул, вывернул на прилавок содержимое рюкзака. Разделил пополам лекарства.
– Я с запасом брал, должно хватить. Это тебе, чтобы на аптеки времени не терять. Теперь смотри. Вот это – интубационная трубка. Вот это – мешок Амбу. Там еще есть, увидишь, я шкафы не закрыл. Рванул сюда, как только чужой голос услышал. Ларингоскопа нет.
Я перевела взгляд с мужа на блестевшую на столе рукоять ларингоскопа.
– Возьми несколько трубок разных диаметров, как я, – продолжал Ив. – Может быть, сумеете через нос завести или трахеостому… Хотя откуда бы Вадиму суметь…
– Сумеет. Вадим – все сумеет. Точно ларингоскопа нет?
– Я не нашел, но можешь проверить.
Ив начал собирать рюкзак.
– Еще смотри: трахеостомическая трубка, скальпель, зажимы. Обрати внимание: вот такой у них должен быть носик. Трубку я там точно видел, скальпели есть, зажимов тоже навалом – ничего особенного. Если заинтубировать не получится – тогда так. Трахеотомии всех учат, может, Вадим и не забыл. Учитывая, сколько хлора Игорь успел наглотаться, скорее всего, придется так…
– А это что?
– Фонарик. Неврологический, но другим пока не разжились, – сказал муж, складывая внутрь рюкзака ларингоскоп. – Помощь нужна или сам разберешься?
– Сам.
– Тогда мы пошли. Удачи тебе.
– И вам. Спасибо. Хороший ты мужик. Иван. Даст бог, еще свидимся.
Мы вышли на улицу.
– На кой черт тебе ларингоскоп без клинка? – спросила я после долгого молчания.
– С клинком. – Муж достал из кармана клинок-макинтош. – Сунул в карман на автомате, когда голоса услышал. Удачно вышло.
– Удачно…
– Нынче каждый сам за себя… Маш, не смотри на меня так! Ну, если я такая сволочь – на, иди и отдай.
– Нет.
– То-то же.
Я усмехнулась.
– Оба мы… сволочи. Но все это не обязано мне нравиться.
– Думаешь, мне оно нравится? Но кроме тебя у меня никого нет.
