Хокимару заметно волновался. Даже в чужом теле ему не хотелось вступать в бой, но теперь у него снова не было выбора: он — воин. И, судя по коню и доспехам, воин не из последних. Значит, придётся драться за свою и чью-то жизнь. А как? Конечно, Хокимару владел самурайским мечом, но сейчас нужно будет примерять другое оружие, и для этого понадобится совсем другая тактика ведения боя.
Хокимару попытался сосредоточиться и вызвать настоящего хозяина тела. Это ему удалось почти сразу.
«Демон! Изыйди! Прочь, демон…» — уловил Хокимару промелькнувшую мысль и еле удержал контроль над воином, готовым спрыгнуть с коня на землю.
«Успокойся! — мысленно приказал Хокимару хозяину тела, понимая, что может чувствовать человек в его ситуации. — Назови своё имя».
«Юрий, — услышал Хокимару. — Ты демон? Зачем ты вселился в меня?»
«Я не демон, — Хокимару контролировал волю воина. — Создатель прислал меня помочь тебе, Юрий. Сейчас начнётся битва, и нам вместе нужно будет бесстрашно сражаться и победить. Но воин — ты. А я лишь буду помогать тебе. Ты понял меня, Юрий?»
«Да… — неуверенно ответил тот. — Ты мой ангел-хранитель?»
«Почти угадал. Готовься к бою, Юрий. После битвы я оставлю тебя», — Хокимару почему-то был уверен, что молодому воину Юрию сегодня суждено погибнуть. Стало искренне жаль этого красивого сильного юношу.
Бросив взгляд влево, Хокимару заметил, как вдоль ровного строя конников приближается группа всадников. Его внимание привлёк первый, за спиной которого расправленными крыльями развевалась пурпурная накидка. Он скакал на длинноногом белом жеребце. Хорошо сложенная фигура всадника показалась знакомой. Через несколько секунд Хокимару узнал его: в блестящих доспехах вдоль строя полков скакал князь Рамза. Вслед ему летел приветственный клич. Хокимару не мог разобрать слов, пока рядом стоявшие воины, набрав в грудь больше воздуха, не закричали: «Слава князю Михаилу Фёдоровичу!» Голос Хокимару присоединился к общему хору голосов.
Мимо пронеслась пурпурная накидка.
«Я снова на Руси. Какой же сейчас год?» — Хокимару старался увидеть или услышать хоть что-нибудь, что могло бы подсказать ему ответ. Заниматься расспросами в таком месте и в такой момент он опасался.
Почти достигнув середины строя полков, князь остановил белого коня и повернулся к войскам. Сопровождавшие его всадники в богатых доспехах встали за спиной.
— Воины! — донеслось до слуха Хокимару. — Этот бой решит, станем мы хозяевами в Золотой Орде или нет и займёт ли свой законный царский трон наш славный хан Тохтамыш?! Или мы так и будем терпеть позор от самозванца Мамая?!
По строю прошёлся гул, из-за которого Хокимару не расслышал следующих слов князя. Но тут вдоль шеренг из уст в уста, как эхо, стало передаваться: «Князь благословит нас на бой! Благословит на бой… Князь приказывает бить врага и победить! Победить…» Дальше Хокимару уже мог слышать то, что выкрикивал князь:
— Мы прикрываем правый фланг войска князя Дмитрия. Слева от нас — владимирские и суздальские пешие полки. Это центр. Мы не должны пропустить конницу Мамая к ним в тыл. Постоим за нашего хана Тохтамыша! А уж пешцы Дмитрия Донского постоят и за нас! С Богом! Слава хану Тохтамышу!
— Слава хану Тохтамышу! — катилось над полками в тот момент, когда Рамза занимал место в строю возле бордового знамени с золотым изображением Христа, а на поле перед войсками правой руки выезжал в сопровождении охранной сотни хан Тохтамыш.
«Значит, я на Куликовом поле!» — осенила Хокимару догадка.
После громкого приветствия полки затихли. Рамза вместе со знаменосцем выехал на середину строя к остановившемуся хану и что-то сказал ему. Тохтамыш, сойдя с коня, на виду у всех встал на колени и поцеловал кончик знамени с изображением Христа Спасителя. «Хан поклялся на знамени! — прокатилось по рядам. — Быть победе! Мы победим!»
— Слава хану Тохтамышу! — снова загремело над полками и стихло, когда хан занял место на возвышении между второй и первой линией полков.
Рождённый в самом центре построенного общего войска, вначале среди пешцев, а затем и по шеренгам покатился новый, вначале лёгкий, затем следующий, всё более набирающий силу ропот:
— Смотрите, богатыри выехали на поединок!.. Это монах Пересвет… Из боярских детей… Пересвет!..
Вторые и третьи ряды стали напирать на стоящих впереди, чтобы увидеть, что делается там — перед центром войск. Первая шеренга, сдерживая напор задних, пришла в движение, изломав ровную линию.
— Держать строй! — пронеслось грозным эхом вдоль всего войска. Это командиры выравнивали свои сотни.
Хокимару было хорошо видно, как съехались в центре поля два всадника на крепких тёмных лошадях. Затем они разъехались каждый в свою сторону и развернулись друг к другу. Через несколько секунд их кони почти одновременно рванулись с места. Опуская на скаку длинные пики, богатыри сошлись в смертельном поединке… Хокимару видел, как почти одновременно оба богатыря упали на землю и никто из них не поднялся. Только осиротевшие лошади вернулись туда, где лежали их хозяева.
Армии, поражённые произошедшим, какое-то время стояли в молчании. Вдруг с обеих сторон забили барабаны и громко зазвучали трубы. Вот блеснул над строем войск Тохтамыша княжеский меч. Первая конная шеренга, облачённая в железо, разом опустила тяжёлые копья, качнулась и двинулась вперёд. За ней пошла вторая, третья… Выдерживая строй, всадники наращивали темп хода лошадей, переходя на рысь. И вот уже навстречу врагу текла лава, ощетинившаяся острыми наконечниками копий. В едином порыве слитая в монолит — плечо к плечу, конь к коню, щит к щиту, молча шла лава. Был слышен лишь гул земли от топота великого множества копыт. И казалось, нет силы, способной остановить это страшное движение.
Хокимару увидел, будто волна прошла по всей стене противника впереди, и чёрный лес пик принял горизонтальное положение. «Ну, Юрий, пора!» — приказал учёный и почувствовал, как правая рука умело перехватила пику, а левая подтянула выше щит, прикрыв плечо и грудь. Азарт боя уже захватил самого Хокимару, и он принял решение биться вместе с Юрием до конца.
Молча, на ходу качая копьями и горя чешуйчатой бронёй, навстречу Хокимару всё быстрее и быстрее без единого просвета в шеренге надвигалась стена вражеской тяжёлой конницы. Ещё немного… Ещё… И вот дрогнули две монолитные стены от страшного встречного удара, превратившись в одно огромное тело. Громко закричали вступившие в схватку воины. Дико и страшно заржали упавшие на спину покалеченные лошади. Треск ломающихся копий и лязг столкнувшегося железа покрыли первые предсмертные человеческие вопли.
