– Хм... в некотором смысле. Я случайно обнаружил одну из развилок. Она отстоит от сегодняшнего дня не далее чем на месяц. Может быть, и меньше, но точно сказать нельзя. Мой длинный путь – это двадцать семь лет безнадежного паралича. Я четыре раза буду безуспешно просить об эвтаназии. Поскольку я знаю, куда ведет этот путь, он мне не слишком нравится. Но проблема на самом деле в том, что та развилка, которую я случайно обнаружил, – это автомобильная авария.
Грантленд с трудом сдержал восклицание.
– Мы пытались сделать моментальные снимки ближайшего будущего, – продолжал Керри, – чтобы получить четкое изображение. Это возможно, если использовать размытое изображение для получения пространственных координат. Но при этом становится невозможно снять показания датчика времени, и мы лишь сумели определить, что развилка находится в пределах месяца, но завтра или через четыре недели, нам неизвестно.
– А что за авария? Керри пожал плечами:
– Возможно, я останусь в живых... Если за рулем будет Том Филипс. Если за рулем буду я, мне конец. Так что моя судьба в его руках, и я не могу заставить себя принять ее.
– Ты сказал об этом Тому?
– Еще нет, но жду его. Я послал ему письмо, которое он должен получить сегодня или завтра. Я...
Зазвонил телефон.
Керри снял трубку. Это был Том Филипс. К счастью, он получил письмо до того, как собрался уехать в Бостон. Он хотел, чтобы Хью пришел и рассказал обо всем. Естественно, для этого ему надо было показать ВВВ-камеру, так что после пятнадцатиминутного препирательства Керри уговорил его приехать в лабораторию.
– Если бы я не боялся ехать назад с Томом, я бы пошел к нему. – Керри взъерошил шевелюру. – Когда ему что-то забьется в башку, он становится крайне упрямым. Надеюсь, я смогу...
Послышался громкий возглас Дарнелла.
– Что такое, Боб? – спросил Керри.
– Боже мой! Твой длинный путь только что исчез! Значит, опять минула развилка!
Все трое уставились в экран. Путь действительно исчез.
Внезапно Керри задрожал.
– Боб, я боюсь, – прошептал он. – Мне чертовски страшно!.. А вдруг, когда я решил не ехать к Тому, это и была развилка.
Он побежал звонить Филипсу. Но опоздал. Том не заметил грузовика с гравием, выскочившего из боковой улицы и скрытого от него остановившимся трамваем.
– Я должен был поехать к нему, – сказал Керри, когда они вернулись из морга. – Но откуда мне было знать? Если бы мы могли определить точное время развилки...
Однако до самого дня своей смерти он так и не мог избавиться от ощущения, что Том Филипс погиб из-за него.
Неделю спустя изобретатели проследили свои будущие судьбы и отметили все ключевые точки; они знали каждый поступок, который должен был привести их к максимально долгой жизни. Им был известен каждый поворот, каждая развилка дороги, протянувшейся к счастью и успеху, – за исключением тех, что относились к ближайшему месяцу.
Стоя на вершине холма, они могли видеть путь, который вел через широкие поля к далекому городу жизни. Однако разглядеть окружавшие холм кустарники и перелески парни были бессильны.
– Думаю, мы разберемся и с этим, – сказал Керри Грантленду. – Постепенно дело двигается. Мы нашли систему, которая должна сработать. Через неделю мы должны решить проблему. Лишь одно не перестает меня беспокоить – любой день может оказаться решающим, а я об этом не знаю. Боб все время работает, пытаясь найти мои развилки, поскольку у меня осталось слишком мало линий, ведущих дальше декабря. У него же достаточно хороших линий, которые ведут в будущий год и дальше. Поэтому мой путь представляется более важным... Черт, как не хочется умирать, когда впереди еще вся жизнь! – Керри стиснул кулаки. – Но варианты путаются и ветвятся. Может оказаться, что основная развилка находится где-то в декабре, а может – и в завтра. Однако теперь мы начнем продвигаться быстрее. Помнишь наши манипуляции с газетой?
– Конечно!
Керри кивнул в сторону висящей на стене школьной доски:
– Мы решили постоянно записывать на этой доске отчет за прошедший день. Таким образом, корректируя работу, нам удастся быстрее усовершенствовать камеру и добиться четкого изображения ближайшего будущего. А тогда любые развилки перестанут быть тайной.
Решение казалось изобретателям верным и логичным. Раз они сумели стать свидетелями открытий, сделанных миллионы лет спустя, так почему бы не узнать о своих собственных достижениях ближайших дней?
Однако когда они отыскали завтрашнее изображение доски, та оказалась покрытой сероватым туманом.
Ведь на ней были записаны тысячи вариантов работы, выполненной завтра. И уже в первый день возникало две возможности: они расшифровали записи и воспользовались ими; или же им не удалось расшифровать информацию о сделанном на следующий день и пришлось выполнять работу безо всяких подсказок.
Трижды они провели свой поиск. И каждый раз среди тумана было написано: «Выполнена работа, о которой прочли вчера». Это была единственная доступная информация.
Они посчитали, что хитроумное решение поможет им избежать тупиков. Однако собственные усилия и завели их в тупик.
На третий день Керри встретил Грантленда кривой улыбкой:
– Кажется, Джон, мы нашли одну из моих развилок...
– Что, получили четкую картину ближайшего будущего?
– Нет, – сказал Дарнелл. – Новое сообщение. Иди сюда, увидишь!
Грантленд подошел к доске. Обычно надпись о том, что работа выполнена, была сделана рукой Керри, отличавшегося аккуратным ровным почерком. Однако на этот раз поперек доски шли размашистые буквы, написанные Дарнеллом: «Сегодня погиб Хью Керри. Да смилуется надо мной Бог!»
Грантленд судорожно сглотнул:
– Существуют ведь и другие варианты, Хью.
– Да, но это развилка. Боб пять минут назад поклялся, что, если со мной случится непоправимое, он опишет на доске все подробности. Однако все осталось по-прежнему, никаких других фраз не появилось. Это развилка, Джон, и да смилуется Бог и надо мной, поскольку я представления не имею, что мне теперь делать. Я даже не знаю, оставаться ли мне в помещении или можно выйти на улицу.
Грантленд понимающе кивнул.
Время давило на изобретателей все сильнее. Это была древняя китайская пытка водой, и каждый день оказывался падающей каплей. Они приковали себя к колесу времени, которое не могло остановиться и которое никто не мог остановить. Они могли увидеть, что произойдет в другой день и в другом веке – но не в силах были замедлить движение времени.
И солнце в этот день должно было зайти точно так же, как миллиарды раз до и миллиарды раз после. Никакая сила, никакая воля, никакое желание не могли остановить движение времени; следующий день не мог не наступить. И Керри не мог знать, каким образом решится его судьба.
