— А в машине кто? — не обращая внимания на слова Алекса, спросил мужик.
— Жена и теща, — мигом ответил Поборцев.
— Ага. Значит, так, с человека — бутылка водки и блок сигарет. А за машину… — «татарин» окинул оценивающим взглядом черный «Опель Фронтеру» и задумчиво пожевал губы.
— У меня нет ни сигарет, ни водки, — сокрушенно признался Алекс.
— А что есть?
— Жена и теща.
Человек с ружьем заглянул в окно, разглядывая сидящих на заднем сидении, и сказал:
— Тогда езжай назад!
Он уже хотел выпрямиться, как Поборцев ткнул пистолетом ему в живот:
— Стой спокойно, а то пристрелю! — Мужик испуганно замер, не сводя глаз с вороненого ствола. Алекс тихонько двинул машину, заставляя дорожного татя идти рядом. — Открывай ворота!
Тот кивнул. Поборцев беспокойно оглянулся назад: «теща» была очень напугана, и он сделал ей успокаивающий жест, на секунду отпустив руль. Инна же ничего не заметила, разглядывая лес через стекло. Тем лучше. Они подъехали к импровизированной баррикаде, и мужик крикнул:
— Толя, открывай!
— Что, заплатил?
— Заплатил…
Преграда разломилась надвое, открывая довольно широкий проезд. Там стояло еще человек пять, вооруженные кто двустволкой, кто карабином. «Не слабо, — подумал Алекс, нащупывая рычаг КПП. — Вот сволочи, дорога у них платная. Хрена вам, бандюги! Надо стартовать и очень быстро». Они проехали через заграждение, впереди было чисто, но Алекс не отводил ствол пистолета от заложника. Еще десяточек метров, еще чуть подальше.
— Эй, Сизый, ты куда с ним топаешь? — крикнул один из стоявших, и Алекс понял — пора. Он оттолкнул идущего рядом с машиной мужика, бросил «Макарова» на сиденье и вдавил педаль газа. Старенькая «Фронтера» резво скакнула вперед.
— Атас, мужики! Стреляй, стреляй! — заголосил бывший заложник, сдергивая с плеч ружье.
— Ложитесь! — заорал Алекс. Мать пригнула ничего не понимающую дочку вниз и вовремя — заряд дроби разметал заднее стекло. Дождь из стеклянных осколков осыпал сидевших внутри людей. Но Поборцев уже воткнул «третью» и стремительно удалялся.
— Не бойтесь, все нормально, — успокаивал он сжавшихся от ужаса пассажиров, понимая, как они сейчас жалеют, что связались с ним. — Скоро мы приедем в Дымов, там люди живут хорошие, все будет нормально… Там у меня дядя живет, Инна, он тебе деревья покажет, и вам, Варвара Петровна, мы занятие найдем…
Он говорил, успокаивал, но на сердце было тревожно. Там, куда он вез их, тоже хватало проблем. Давно наступила осень, холодало, а в Дымове не было и не предвиделось электричества, не работала телефонная связь. При продвижении дендроиды сломали множество столбов электропередач, и восстановить их своими силами было нереально. Но Алекс верил, что сообща можно что‑то придумать. Целый город в их распоряжении, брошенные магазины, склады, несколько предприятий. Вернувшиеся дымовцы не сидели, сложа руки, и под руководством Вожакова обустраивались, готовясь к зиме. Николай стал негласным лидером «возвращенцев» после памятной стычки с мародерами. Люди видели в нем вождя, умного и справедливого человека, и Поборцев не возражал. Поначалу Алекса коробило, что Николай совершенно спокойно принял свое положение, так, словно был готов к этому и знал, что достоин. Но через некоторое время Поборцев увидел такого же Вожакова, совершенно не кичившегося положением, наравне со всеми делавшего любую грязную работу, и уважение к этому человеку значительно выросло. Правильно говорили древние: хочешь испытать человека — дай ему власть…
Еще он тревожился за Свету. Несмотря на то, что Алекс тщательно проверял, нет ли слежки, и то, что сведения о дендроидах получал исключительно в устном виде, чтобы не взяли с поличным, беспокойство оставалось. Все‑таки Света работала в секретном институте, на закрытом объекте, и здорово рисковала. Он уже решил: когда вернется в Дымов и сделает все дела, тотчас отправится в Москву, за Светланой. Нельзя ей больше там оставаться. И ему без нее плохо. Выходит, любовь.
Как странно, размышлял Алекс, ведь поначалу она мне совсем не приглянулась. И вообще, он не интересовался девушками, у которых были парни. Не потому, что боялся неприятностей, а из здорового практицизма. К чему тратить силы на завоевание, когда не завоеванных вокруг — пруд пруди. Тогда, в экспедиции, ему просто не понравился Павел. Потом Поборцев узнал, что Светлана — его подруга, и ему тотчас захотелось открыть ей глаза на этого человека. Поборцев не думал ее отбивать, на тот момент у него была цель — добыть информацию о дендроидах. Это случилось не сразу, просто однажды он почувствовал, что нравится ей. Алекс умел это чувствовать, наверно, поэтому у него никогда не было проблем с женщинами. Да, наверно, он играл с ней, немного играл, но искренне. Тогда он не хотел ничего, просто намекал, что на свете есть и другие мужчины, и ее Павел — не лучший выбор…
Он отвлекся от мыслей и посмотрел на бегущую под колеса дорогу. На миг все вокруг почудилось каким‑то странным и даже иррациональным, будто он попал сюда из иного измерения. Местность казалась совершенно дикой, и непонятно, откуда взялась здесь асфальтовая дорога? Глаз отмечал лежавшие на обочине остовы автомашин, полуразрушенные поселки, какие‑то ржавые, заросшие огромными лопухами рельсы, покосившиеся дорожные знаки. Поборцеву представилась картина из «Сталкера» Тарковского — он любил этот фильм — и подумалось: вот и сейчас пол–России превратилось в такую же Зону, только главные опасности в ней — от самих же людей.
Мысленно он снова вернулся к Светлане. Любит ли он ее? В последнее время он часто спрашивал себя об этом. Сердце горячо стучало, а разум холодно вопрошал: а что есть любовь? Алекс давно понял, что секс, совместный досуг и даже совместные дети — еще не признаки любви. Поборцев не был православным христианином, но Библию читал, считая ее великой книгой и энциклопедией человеческих отношений. В ней Алекс получил прямой и жесткий ответ: «любовь — когда ты положишь жизнь свою за други своя». Настоящая любовь. Готов ли он отдать жизнь за Светлану, Поборцев не знал и честно признавался себе в этом. Он давно понял и принял необходимость быть честным перед самим собой. Без этого нет человека.
Очнувшись от мыслей, Алекс увидел в просвете разрезающей лес дороги темную шевелящуюся массу и затормозил. Путь преграждала толпа шагающих деревьев. Мутанты двигались прямо на них.
— Что там? — спросила женщина, наклоняясь вперед. Она впервые увидела так много дендроидов и испуганно выдохнула:
— Господи, сколько их!
— Смотри, Инна, вот они, — сказал Алекс. — Я же говорил, что ты их увидишь. Только как нам теперь проехать?
