– Тогда еще раз извините, – мужчина остановил внимательный взгляд на галиянке, повернулся и вышел.
– Что-то в нем не так, Глебушка, – сказала Ваала, слушая удалявшиеся по лестнице шаги.
– По другим квартирам не пошел, – заметил Быстров. – Ну-ка идем на лоджию.
С лоджии сквозь щели жалюзи открывался вид на Первый Вятский переулок. И в субботнее утро на троллейбусной остановке было много пассажиров. Несколько девиц что-то обсуждали у входа в салон «Фея», в гастроном то и дело заходили и выходили люди.
– Я видела эту машину вчера, – Ивала указала на синий Опель. – Она ехала за Сашкиной, до твоего дома.
– Вот это уже интересно. Кто же нас может пасти, Ивала Ваала? – Глеб немного приоткрыл окно. – Неужели я снова стал интересен ФСБ?
Галиянка вдруг напряглась вся, чуть опустив голову и вглядываясь в сторону подозрительной машины.
– Агитатора увидела? – спросил Быстров.
– Смотри туда, Глебушка. Внимательно. Видишь того в черной куртке, что вышел из такси?
– Ну?
– Он милькорианец! Клянусь Стальной Алоной, он милькорианец! – ни русые волосы, ни светлое лицо не могли обмануть Ивалу даже с такого расстояния: чужого агента среди землян она определила каким-то таинственным чутьем.
Когда человек в черной куртке подошел к Опелю, недобрая уверенность галиянки передалась и капитану.
– Выходит не ФСБ – Холодная Звезда. Черт! – Глеб щелчком выбил из пачки сигарету и закурил. – Каким образом они нас вычислили? Всего за один день!
– Пока мы были в заключении на «Сосрт-Эрэль», нам могли вживить микрочипы, – предположила Ваала. – Иначе я не представляю как!
– Мы же проверялись в медмодуле – все чисто.
– Может, госпожа принцесса? Они могли ей незаметно воткнуть под кожу в момент задержания или в сфере. Или ты уже изучил каждую клеточку ее тела? – в голосе галиянки прозвучала издевка.
Быстров не отреагировал на нее, глубоко затянулся и, выпуская сизый дым, сказал:
– Олибрия говорила, что у Милько шпионская сеть даже на Земле. Но мне бы и в голову не пришло, что она здесь такая эффективная. Есть простое объяснение, как они вышли на нас… – он снова жадно затянулся табачным дымом. – На «Сосрт-Эрэль» пропустили через нейрокомпьютер копии наших черепушек и определили все вероятные места нашего пребывания. Потом по туннельному каналу разослали сообщения по планетам, где нас следует ждать.
– Нам нужно убираться отсюда, и подыскать такое место, где ни я, ни ты никогда не были, – проговорила Ивала, поправляя халат на груди. – Советую скорее сматываться из Москвы.
Через пятнадцать минут все собрались в гостиной. При Шурыгине всю серьезность вдруг образовавшихся неприятностей капитан решил не раскрывать: просто сообщил, что за домом следят нехорошие люди и нужно скорее выехать из города.
– Что же за такие люди? – недоумевал Сашка, глотая наспех сваренное кофе. – Глеб Васильевич, всяких нехороших людей можно приструнить. Позволите один звоночек – у меня кум в уголовном розыске. И есть кое-какие отважные ребята. Мы в миг разберемся.
– Не надо, Сань. Шум поднимать не надо, – отозвался Быстров. – Мы сейчас выедем к Агафоновой даче, постараемся оторваться по пути от наших недругов. Если не получится, то высадишь нас в Зеленограде или под Льялово.
– Васильевич, извините, но как это высадишь? – возмутился Шурыгин. – В беде я вас не брошу. В общем, вместе будем думать, а сейчас я подгоню машину к подъезду. Быстро садитесь, и быстро поедем.
Он решительно направился к двери и, обернувшись, бросил, продумайте, что с собой взять.
– Я с тобой, Саш, – вдруг решила Ивала и поспешила к выходу.
Когда они вышли, капитан «Тезея» пояснил Ариетте и растерянному Арканову:
– Милькорианцы объявились. Следят за нами со вчерашнего дня.
– Но как же, Васильевич, на нашей Земле?! – Агафон не мог поверить услышанному.
– Так, Аркадьевич, так… Бери свою сумку и давай к выходу, – Быстров вытащил пистолет, проверил заряд батареи и повернулся к принцессе: – Не волнуйтесь, Ваше Высочество – выкрутимся.
– Я не волнуюсь, – Ариетта жарко обняла его и поцеловала. – Сейчас я, только куртку возьму.
Она быстро взбежала по ступенькам к спальне.
После короткого разговора с Ваалой, Шурыгин уяснил одно: все происходящее не похоже на бегство от обычных «нехороших людей». В его голове, переполненной противоречивыми мыслями: о неожиданно свалившееся идее электрогравитации, которую Арканов преподнес с таким изяществом и которая – о, великое чудо! – отлично работала; мыслях о безумной гипотезе слоистого пространства, высказанной Ивалой; размышлениях о самой Ивале, едва не доведшей минувшей ночью его до счастливого сумасшествия, – в его голове будто вертелся пестрый, сверкающий электрическими вспышками, калейдоскоп. Конечно, сквозь эти фантастические, многоцветные образы, почти никак не связанные между собой, проступали некоторые догадки. У Шурыгина возникло подозрение, что Арканов и его новые друзья работают над чем-то весьма важным, вероятно связанным с передовыми военными разработками. И тогда вполне логично предположить, что они втянуты в шпионскую историю, может инициированную чужой военной разведкой или какой-то зубатой службой. Это вполне объясняло, почему Быстров пренебрежительно скривился при упоминании уголовного розыска, и почему Арканов надолго исчезал куда-то. Вот только неясно, зачем Агафоша открыл ему – обыкновенному Шурыгину – то, чем говорить было опасным?
Пройдя на большой скорости по Черняховского, Сашка свернул на Ленинградский проспект. Прилипчивого Опеля сзади не было, и Шурыгин, еще раз глянув в зеркало, с удовлетворением сказал:
– Оторвались, Глеб Васильевич. Сдулась их импортная техника.
– Это хорошо. Хвала российским автомобилестроителям, – Быстров откинулся на спинку сидения.
– И умелым пилотам в лице Сашки! – вторила Ивала.
– Так что решили: прочь из города? – спросил Шурыгин, посматривая вперед сквозь залитое дождем стекло. – У меня два дня выходных. Буду рад с вами покататься. Есть варианты: отличная турбаза, не доезжая Твери или к сестре моей в Дубну. Примет с радостью – обещаю.
Быстров задумался: если в Холодной Звезде не знали о даче Арканова, то там вполне можно было переждать до наступления темноты, затем поднять «Тезей» и перелететь подальше, допустим, на первое время скрыться в тайге. Если же они знали о даче Агафона, то дело принимало очень неприятный оборот. Еще более драматичным стало их положение, если агенты Милько вычислили место посадки. Нельзя было допустить, чтобы они добрались до корабля первыми. Глеб даже подумал, что в их положении разумнее всего перестраховаться: скорее добраться до «Тезея» – и черт с ним, что у разведчика нет системы оптических искажений, черт с ним, что его полет заметят тысячи изумленных глаз.
